Галина Романова - Странствия Властимира (Властимир - 2)

Властимир протянул руки, зовя Буяна.

- Что там такое? - молвил он.- Вроде знаком мне этот голос. Уж не Сирин1 ли смертоносная?..

Гусляр обернулся к другу и ободряюще сжал ему руку:

- Не Сирин* то, друже,-то сестра ее, Хорсова вестница, сама Алконост** златогласая. Раз в сто лет прилетает она на землю и поет для нее, и в это время, пока она поет, на земле останавливается все злое и неправое...

______________

* С и р и н - в средневековой мифологии райская птица-дева. В русских Духовных стихах Сирин, спускаясь из рая на землю, зачаровывает людей своим пением. Тысяча лет для слушающего Сирин проходит как один день.

** Алконост - в византийских и славянских средневековых легендах райская птица с человеческим лицом. Пение Алконост настолько прекрасно, что услышавший его забывает обо всем на свете.

В это время громче донесся голос Алконост, и все стихли, слушая птицу. И она пела, а под звуки ее песни над морем собирались облака, и в них вставало солнце, призываемое ею:

Солнце-витязь с сестрою Зоренькой! Вся земля встает ото сна. Погляди из-за синя облака - по тебе стосковалась она. Подними золотую голову, очи-стрелы спусти с небес. Пусть теплом долины наполнятся, пусть вздохнет свободнее лес. Моря гладь волною качается, в вихрях пены огонь и страсть. В этот час все разлуки кончаются. Витязь-Солнце, порадуй нас! Подхлестни коней златой плеточкой, головой кудрявой тряхни. Пусть же ночь поскорее кончится, и ее погаснут огни!

И остановилась Алконост, чтобы набрать воздуха в грудь для продолжения песни, но в этот миг, когда она уже готова была опять запеть, вскочил Буян на самый борт корабля и подхватил ее песню:

Солнце-витязь, идущий по небу! Вся земля тебе славу поет. Все на свете тобой напоено - светлой славою, словно мед...

Услышала Алконост незнакомый высокий и чистый голос, замолчала она и взлетела с дерева. С высоты увидела она корабль, подлетела к нему и зависла над ним в небе. А от взмахов ее крыльев заколыхалось море спокойное, и корабль с места сдвинулся.

Оглянулась Алконост и, узнав Буяна, заговорила с ним:

- Уж ты гой еси, добрый молодей! Добрый молодец, не знакомый мне! Чудны речи я слышу, дивны речи, силой слова наполнены. Ты ответь, незнакомый молодец, кто ты есть и пришел откудова?

Услышав от птицы такие слова, осмелели все и подошли ближе, а гусляр ответил:

- Алконост ты наш, птица вещая, провозвестница славы Ирия, люди мы для тебя знакомые - из земель, что зовут славянскими. Я - Буян, гусляр из Новгорода, друг мой - князь из города Резани. Мы в чужие края отправились, чтоб найти родник с живой водой. Ты скажи, Алконост, птица вещая, где найти его - если есть он где...

Удивилась его речам Алконост, головой покачала и молвила:

- Дело вы затеяли трудное. Я слыхала уже о тебе, Буян-гусляр, и о друге твоем, резанском витязе. Знаю я и о беде, что приключилась в Резани. Отвезу я вас к тому острову - до него моим крыльям полету три дня без малого, а кораблю плыть три месяца.

Закружила Алконост над кораблем, а корабельшики столпились, рассматривая ее. Птица могла бы легко поднять на своих крыльях двух-трех людей, а может, и больше. Но славяне ни за что не хотели бросать своих лошадей - всех троих они еще в Багдаде поставили в трюм Синдбадова корабля.

- Я еще никогда не ездил на таких птицах,- сознался Синдбад.- Птица Роух меня носила, но только одного. А чтобы поднять весь корабль - не помню такого.

- Вы ответите мне, что надумали? - заговорила Алконост,- Мне пора лететь к тому острову, мне так долго вас ждать не получится!

- Летите на ней,- предложил Синдбад славянам.- Она вас доставит к острову, а мы после подойдем!

- Слушай-ка, Синдбад,- подумав, спросил гусляр,- а какой длины у тебя корабельная цепь?

- А при чем тут она?

- Алконост может нас оттащить до места, если мы дадим ей конец!

Синдбад удивленно почесал затылок:

- Но у нас никогда цепи так не использовали...

- Это потому, что вы никогда не сталкивались со славянами,- решительно отмолвил гусляр.

- Слушай его,- шепнул Властимир недоумевающему Синдбаду,- я его знаю: он редко ошибается.

Алконост с первого взгляда поняла, что хочет от нее Буян. Она осторожно спустилась на борт корабля, от чего тот накренился, чуть не черпая воду. Гусляр отцепил камень, служивший Синдбаду якорем, и обмотал лапу птицы цепью. Алконост пошевелила лапой, проверяя крепость узла, и взлетела.

Корабль рвануло вслед за нею, и весьма немногие удержались на ногах от первого толчка. Цепь оказалась коротка; когда она натянулась до отказа, вышло, что хвостом Алконост все равно почти касается высоко выточенного носа судна, а крыльями едва не бьет по воде. При каждом взмахе ее крыльев поднимался ветер, от которого надувались и хлопали паруса, а сам корабль дергался, приподнимаясь. Моряки поспешили убрать паруса, и корабль поплыл, влекомый огромной птицей.

Море не менялось - кругом был чистый горизонт. Матрос-наблюдатель не слезал с мачты часами.

Алконост не знала ни мига отдыха. Она летела все три дня, не уменьшая скорости и не требуя ни пиши, ни воды. И все три дня Буян не отходил от нее. Он сидел на борту, держась за натянутую цепь. Он забыл про всех - даже про Властимира, с которым раньше не расставался дольше чем на час. Алконост и гусляр вели нескончаемый разговор, а порой напевали что-то в два голоса.

Три дня миновали, как три часа. Никто подлинно не знал, какой путь прошел корабль, все знали только, что Алконост несла их на юг, время от времени сворачивая к востоку.

На четвертый день, когда солнце поднялось к зениту и наступил полдень, матрос, что сидел на мачте, заметил темное пятно. Он закричал, зовя всех, и люди увидели, что впереди что-то поднимается из волн. Алконост на лету обернулась и сказала:

- Я свой долг перед вами исполнила.

Она затормозила, черпая крыльями воду и останавливая бег корабля.

Остров был необычно большой - он походил на берег материка. Сколько хватало глаз, раскинулся песчаный пляж, ровный и заманчивый. За ним стеной вставали леса, а позади них - горы. Скалистые вершины скрывались в облаках. Сквозь шум прибоя доносились крики птиц, ветер нес запахи цветов и плодов.

ГЛАВА 2

Отпустив Алконост, моряки бросили якорь у самого берега, где полоса пляжа поуже, а берега покруче.

Уж когда все было готово к высадке, вдруг оказалось, что с ними в путь решил отправиться сам Синдбад.

- Я много всего повидал на земле,- сказал он,- но такого путешествия у меня еще не было. Если я останусь на корабле, то не увижу всего, что таит остров, и мне никто не поверит, что я тут был. Я непременно еду с вами!

Отговорить его не удалось - он собрал оружие и вещи и приторочил их к седлу Мечиславова коня. Оставалось только уговориться с матросами, что они будут ждать их здесь тридцать дней, а потом начнут поиски - если славяне и Синдбад не объявятся раньше.