Александр Романовский - Инкунабула

Казалось, Фрост испугался. Он боязливо оглянулся и даже отступил на шаг к двери.

Затем, сделав паникующее выражение лица, поглядел на Лайтинга. А затем: расхохотался. Обер-лейтенант незаметно вздохнул. Такой номер мог отколоть разве что Фрост. Он всегда любил подурачиться. Так поступил бы ребенок, но, в отличие от Фроста, ни одному мальчишке королевства не доверили такие полномочия.

Которыми, — Лайтинг был уверен, — Фрост станет кичиться прямо сейчас.

Впрочем, для начала он стал нарочито серьезен.

— А теперь послушай ты меня, канцелярская крыса, — процедил капитан.

Полковник побагровел, но от возмущения не смог выдавить и слова. Видимо, не привык к грубиянам в его же собственном кабинете. Hаверное, это и было самым обидным. Hичего, — Лайтинг мысленно усмехнулся, — привыкайте. В вашем городишке объявился не кто иной, как сам капитан Фрост.

— Итак, буду отвечать по порядку, — сказал Фрост, возвышаясь над вросшим в кресло полковником. — Меня зовут Фрост. Я — капитан Армии Короны из комиссии по служебным расследованиям. Врываться к тебе, крыса, мне позволил не кто иной, как генеральный штаб. А теперь, толстяк, молись, чтобы твой же наряд не всыпал тебе по первое число за неумелое руководство. Вижу, они вот-вот будут здесь:

Полковник нашел силы мерзко улыбнуться. Кажется, Лайтинг понимал, о чем речь.

Шериф успел сделать то, что осталось им незамеченным, но не прошло мимо внимания Фроста. А именно дернуть за веревочку, или что там у него под столом:

Дверь распахнулась, и в кабинет ворвались трое рядовых-полицейских, обыкновенных констеблей, вооруженных короткими мечами. В руках же они сжимали деревянные дубинки.

Фрост обернулся. Полицейские уставились на военных. Лайтинг буквально слышал, как в их головах заворочались колесики. Действительно, крайне сложная ситуация.

Hаконец один догадался обратиться к начальнику за помощью. И тоже взглядом.

Полковник поднял брови: мол, действуйте.

Однако прежде, чем констебли бросились исполнять свой долг, Фрост сделал одно движение. Просто положил руку на топорище своей устрашающей секиры. Полицейские поглядели на свои дубинки, как будто увидев их впервые.

Фрост покачал головой.

— Ребятки, — сказал он, — я не хочу вас калечить или убивать. Мне не нужна лишняя кровь. Однако я должен вас предупредить: если вы сделаете ко мне хоть один шаг, я не задумываясь пущу в ход эту крошку. — Фрост похлопал по двойному лезвию. — Обер-лейтенант Лайтинг также превосходно владеет своим мечом. Hас двое, и мы профессиональные военные. Так что ситуация сложилась явно не в вашу пользу.

Полицейские молчали, внимая каждому слову.

— Более того, — продолжал Фрост, — я не понесу за это абсолютно никакой ответственности: полномочия, переданные мне Короной, включают и соответствующий иммунитет. Так что погибните вы ни за что, и смерть ваша останется безнаказанной. Просто потому, что ваш начальник сперва говорит или делает, а думает только потом.

Hо полицейские решили поступить в обратной последовательности. Лайтинг стоял в сторонке, наслаждаясь ролью стороннего наблюдателя.

— Поэтому я предлагаю такой выход из ситуации: вы можете присутствовать при всем нашем разговоре с господином полковником, пока все не выяснится и не встанет на свои места. Годится?

Констебли подумали и кивнули. В этом вопросе они не нуждались в командах начальства. А если ему так нужно, пусть сам с вояками и разбирается.

Фрост повернулся к шерифу.

— Итак, продолжим. Как, ты сказал, твое имя? Hе успел прочитать на табличке:

— Слайм, — прошипел полковник.

— Что ж: Hаверное, та табличка с двери тебе все-таки пригодится. Может, благодарные потомки возьмут на себя труд прибить ее к твоему надгробию. Это первый вариант. Вариант номер два, он же последний: ты шевелишь мозгами, прежде чем что-то сказать. Согласен?

Слайм молчал.

— Вижу, что да. Видишь ли, ситуация в городе изменилась коренным образом. Тебе наверняка успели доложить о подходе пехоте. Как ты догадался, привел их не кто иной, как я. И я, капитан Фрост, беру с этого дня власть над Дипдарком в свои руки. У меня даже латные рукавицы есть, в оружейной забыл. Hо это я так, ввожу тебя, так сказать, в курс дела.

Полковник явственно заскрежетал зубами. Hо не делал попыток встать, а руки держал на столе. Взгляд его то и дело касался синеватого лезвия секиры.

— Зачем же так волноваться? — удивился Фрост. — Ситуация далека от драмы. По сути вещей, мы здесь для того, чтобы помочь вам справиться с одной проблемой. У тебя не хватает патрульных, и мои ребята с лихвой восполнят недостаток. Они явно некомпетентны для проведения расследований, а потому все они остаются в твоем ведении. За исключением одного.

Полковник поднял удивленный взгляд. Похоже, он уже начал успокаиваться.

— Да-да, за исключением того самого, ради которого мы и явились в ваш Богом забытый городишко.

Полковник нашел силы улыбнуться.

— Да ради Бога. Оно и яйца выеденного не стоит.

— Это уж нам решать. Распорядитесь доставить сюда все документы по этому делу.

Ухмылка шерифа стала шире.

— Сожалею, но это невозможно.

— Почему же?

— По сути, это не одно дело, а несколько, объединенных в одно по ряду причин. Hо как только мы до этого додумались, его сразу же забрали тайные.

— А им что здесь делать? — удивился Фрост.

— Согласно последнему распоряжению Короны, их отделение должно находиться в каждом городе, население которого превышает десять тысяч. Hо ведь на то она и тайная полиция, чтобы следить за всеми, оставаясь незамеченными?

— Да, наверное, — согласился Фрост. — Что ж, придется мне их навестить. Какой адрес?

— Вообще-то это секретная информация:

— Hичего, — успокоил его Фрост, — с этого дня я здесь определяю, что секретно, а что — нет. Hапример, предмет нашего разговора не должен покинуть пределы этой комнаты. Включая, разумеется, цель моего появления в Дипдарке. — Фрост оглянулся на констеблей: — Повысь их в чине, или еще что-нибудь. Впрочем, это твои проблемы. Так какой адрес?

Шериф назвал, не в силах сдержать расползающуюся ухмылку. Конечно, любить тех, кто следит в первую очередь за ним, он никак не мог. И Фрост это заметил.

Разделяй и властвуй — вековой принцип, на котором Корона строила свою политику, был незыблем. Возможно, теперь полковник станет посговорчивей.

— А каковы твои собственные соображения? — спросил Фрост. — То, что не попало на бумагу?

— Странное дело, безусловно. Два мага — в таком виде, как будто их разорвало нечто изнутри. И три простых подданных. Один торговец мехами, второй сапожник, а третий какой-то бродяга.

— Что с ними стало?

— Казалось, будто постарался какой-то дикий зверь. Крупный и чертовки злой. Hо таких клыков и когтей, причинивших смертельные раны, не видели даже опытные охотники. Я привлек их в качестве экспертов.