Евгений Гаркушев - Выше времени

— Так нюхайте! Нюхайте! — жизнерадостно предложил Дипломатор. — Сейчас вас посетило совсем простое желание. Легко реализуемое. Во всяком случае, с Удуком!

Грязная крышечка открутилась легко. В пластмассовой коробочке лежала желтоватая ватка. Аккуратно приблизив ее к носу, я понюхал. Пахло рыбой, немного — гнилью и прелью, еще чуть-чуть — какой-то химией. Противно пахло.

Хотя понюхал я совсем чуть-чуть, земля вдруг закружилась и стала уходить из-под ног.

— Надо же вам было сразу попасть под фазовый переход, — раздался откуда-то издалека голос Дипломатора. — Ну да ничего, бывает и хуже. Холодный душ вам не помешает…

Я почувствовал, что куда-то лечу. Лететь было не слишком приятно.

— Нет, в натуре, что за хрень! Козлы паршивые, развели нас, как малолеток!

Я падал со второго этажа, смекая, чем это мне светит. Летел красиво — как фанерный лист. Ноги еще гудели от толчка о скользкий деревянный пол. С клешнями, похоже, все зашибись. Не зря на заре своей юности разбил по стройкам тыщонку кирпичей голыми руками — окна будто не было. Лохи! Раскатали губы: второй этаж, рамы дубовые — так я и попал, можно меня метелить, как им нравится!

Приземлиться на ноги не получилось. Плюхнулся на траву, как жаба, упал на брюхо, проелозил метр по мокрой земле. Сверху вопили. Я не стал шуметь. Сейчас братва подтянется — мы вам покажем! Фраера!

Из-за угла с ревом выскочил мотоцикл. На нем Банан — рот до ушей, рожа дурная, довольная. Рыжий вихор торчит из-под кепки. Веснушки на носу.

— Что, Кит, летаешь?

Это он мне, животное. Хотя банан, конечно, не животное, а растение… Но наш Банан — животное. Уел, нечего сказать. А Кит — это я. Не, я не сильно объемистый, и ем не больше других. Зовут меня Никитой, потому и Кит.

Сказал бы и я тебе, Бананище, и послал подальше, да нужен ты сейчас, как никогда. И вообще, Банан — это не со зла. Друган он мой. Юмора у него много. И с бадюгой [2] Бадюга — огнестрельное оружие (жаргон). хорошо управляется.

Вот и сейчас сорвал с плеча «Ксюху» [3] «Ксюха» — «АКСУ-74», автомат Калашникова, оптимально приспособленный для условий боя в городе. , ударил по окнам. Грохот, звон, визг. Не нравится? А нечего лапы с волынами наружу выставлять!

Я прыгнул на мотоцикл позади Банана. Тут и Сомик с Черным подкатили. Сомик за рулем. Плечистый, в кожанке, стрижка короткая. Но на хулигана не похож. То ли спортсмен, то ли студент… Взгляд задумчивый. Можно даже подумать, что профессор, если бы не молодой.

Стрелять они не стали. Притормозили, но не смотрят — будто и не знают нас с Бананом. Кореш мой пушку назад закинул, чуть по носу мне не попал, и по газам ударил. Сомик с Черным — следом. На ходу Банан спрашивает:

— Что?

— А ничего. Лопухнулись мы, Беня. Не на тех наехали. Гладиаторы у них сильные. Надо ноги уносить.

— Зачем уносить? Думаешь, искать будут? Так ты ж, вроде, никого не покоцал. Или их шеф с ментовкой в завязке?

— Не знаю. Искать, может, и не будут. Только на дно залечь все равно надо.

«Ява» Банана ревела, как раненый зверь. Перед ментовским постом Банан сбросил скорость, и мы прокатились мимо «цветных», как пай-мальчики. Автомат болтался у Банана за спиной, я только ближе к нему придвинулся. И вроде мы нормальные ребята. Ну, не совсем нормальные, а так, с придурью… Кто еще по городу на мотоциклах разъезжает? Не будем же мы каждому объяснять, что на деле. А на деле мотоцикл — лучше любого джипа. Свернул в любую узкую подворотню, где тачка не проедет — и нет тебя.

Остановились во дворе, у моего гаража. Банан шустро прикрыл «Ксюху» косухой, просочился в гараж и заначил все лишнее в подвальной нычке. Я не стал бросать волыну. Мало ли, что. Менты ко мне не должны привязаться, а кого на улице встретишь — никогда заранее не знаешь. Хотя почти любого я голыми руками задавлю, но против ствола с кулаками не выйдешь.

— Куда теперь двинем? — спросил Банан.

— Я — домой, отлежусь. Стрелку на вечер забьем. Хочешь — сюда подруливай.

Банан запрыгнул на мотоцикл и с ревом укатил. Я погладил гладкое полированное крыло своей «бэхи», закрыл гараж и поднялся в квартиру.

Может, вы думаете, мы с Бананом, Сомиком и Черным какие-нибудь мелкие гопники, бакланы? На мотоциклах ездим, духаримся? Нет, мы ребята серьезные. А что промышляем мелкими наездами по непроверенным наколкам — так с кем не бывает? Ну, пытались пугнуть фраера. А он оказался совсем не фраером…

Да и вообще, сегодняшний наезд на контору «Парадиза» — это разведка боем. Получилось бы сорвать куш, обеспечить ребятам крышу — хорошо. Нет — и не надо. Никто, кроме меня, не засветился. А меня пусть ищут, если охота есть. Все равно после сегодняшнего дела из города когти рвать нужно надолго. Пишите письма!

Дома я упал на диван, включил телик. В холодильнике меня дожидались несколько банок пива. Но пиво — чуть позже. И вставать лень, и покумекать нужно. Что, почем, как…

Меня вообще сегодня словно прорвало. Все думаю о чем-то, рассуждаю. Даже Банана словно бы со стороны рассматриваю. Мы с ним пацанами десятилетними на секции бокса познакомились да так и дружим до сих пор. Надежней человека нет. И Сомик с Черным — спортивные ребята, нормальные. А я подвох в них какой-то ищу…

И все после глюка давешнего. Когда привиделось мне, что я — философ, в университете учусь. Надо же такую чушь выдумать! Ну, классе в восьмом предки еще надеялись меня на инженера выучить. Сам я хотел моряком стать. Но в моряки попасть — почти как в космонавты. Комиссии, экзамены… А инженером — увольте! Батя на своем грузовом ЗИЛе и то больше зарабатывает. К тому же, для института среднее образование нужно. Аттестат, а не справка с двойкой по поведению. Купить аттестат — не проблема. Но зачем? Я и диплом куплю, если нужно. Только мне диплом что, на стенку прибивать? Я в инженера не хочу, не надо мне такого счастья. Мелкие барыги и то лучше живут.

Но глюк был полноценным. Я вроде бы и слова всякие умные знал. С другими философами о философии спорил. И кликуха у одного философа была прикольная: Дипломиратор. Не иначе, по дипломам работал. Липовые ксивы продавал.

Вспомнив Дипломиратора, я поднялся-таки к холодильнику. И пивка потянуть не помешает, и порубать чего-нибудь. С хавкой, правда, тяжелее. Яичницу варганить было не в масть, а колбасы осталось совсем чуть-чуть. И горбушка в кастрюле. У меня кастрюля вместо хлебницы.

Соорудил бутерброд, открыл банку с пивом. Пора подвести итоги, как говаривал один мой ушлый кореш. Если сегодня вечером мы сработаем грамотно, двадцать кусков можно смело на карман положить. А двадцать кусков — это солидный куш!

Заточив всю хавку и допив пиво, я подошел к столу. Нет, бабки я, конечно, не в столе держу. Под одной из его ножек. Паркет подточил, хорошая нычка вышла. Не то, чтобы большая, но пятнадцать кусков зелени помещается. Скажете, что я бабки не трачу, скопидомничаю? Так я ведь не совсем без мозгов. Дело свое открывать надо.