Сергей Рощин - Верная возможность

С этими словами я попытался обогнуть хозяйку, но она угрожающе взмахнула своим оружием, и я попятился назад.

- Мама, мама, пусти его: это - Карлсон, - неожиданно поддержал меня мальчик. - Его ищут как шпиона, потому что думают, что он - Джеймс Бонд.

Кабельное телевидение дает свои плоды, - решил я. - Жаль, испортил.

- Отойди от ребенка! - хриплым голосом приказала мать.

- Какой это этаж? - поинтересовался я.

- Второй, - отозвался малыш.

Я стал пятиться к окну.

- Дядя, ты сейчас кнопку на пузе нажмешь и от агентов КГБ улетишь?! обрадовался парнишка.

- А он у вас смышленый, - произнес я, не отрывая глаз от женщины и продолжая пятиться. - Жаль, что не от меня. Сколько лет-то отроку?

Ответа на последовало.

Нащупав рукой подоконник, я резко развернулся, вскочил на него и сквозь разбитое окно сиганул вниз. Мальчик не соврал. Если бы он соврал, то без кнопки на пузе мне точно было бы не обойтись.

Меня шатало как пьяного. Выбраться с другой стороны дома мне не удалось, поэтому после прыжка из квартиры любезного молодого человека, я оказался прикрыт от милицейской машины лишь углом женькиного дома. Чудом было уже то, что до сих пор она так и не подъехала на шум выбитого окна.

В этот момент раздался выстрел. Звук шел откуда-то сверху. Я инстинктивно упал и откатился в сторону, с удивлением заметив, что таким способом мне сейчас передвигаться почему-то значительно легче.

Да, про сержанта-то я совсем и забыл. Сейчас он вполне может меня ухлопать со своей крыши, если, конечно, на дальние дистанции стреляет лучше, чем на ближние.

Я вскочил. Так ему будет сложнее попасть. Бежать вдоль крыла дома во двор, в который я первоначально намеревался попасть, было бы безумием - я сразу же попадал в зону видимости машины и плюс оставался в зоне стрелка. Только пробежав достаточно далеко вдоль другого крыла, я мог исчезнуть из его поля зрения.

Выбора не было. Спотыкаясь и ежесекундно падая на четвереньки, я помчался (громко сказано) вдоль здания, чтобы завернуть за следующее крыло - дом имел форму буквы "П". Сзади раздался еще один выстрел. Нет, мне повезло, - сержант вне всякого сомнения стрелял препаршиво.

Следующие два выстрела прозвучали почти что слившись в один. Я на ходу оглянулся. Милицейский автомобиль уже выехал из-за угла, и шофер стрелял из-за капота, опершись на него обеими руками. С таким упором можно и будучи с рождения членом Всероссийского общества слепых попасть, - решил я и неожиданно увидел справа от себя подъезд.

Я совсем забыл, что в таких домах есть как минимум один проходной подъезд, обычно, правда, закрытый с противоположной двору стороны на ключ. Но в данном случае это не могло быть для меня преградой. Собрав все свои силы, я разбежался и корпусом ударил в дверь. Никакого эффекта - она, конечно, открывалась наружу.

Неожиданно из подъезда вышел дед с ребенком, раскрыв дверь перед самым моим носом. Я оторопело посмотрел на него, а он - на меня. Только идиот мог ломиться в дверь, не проверив, открыта ли она!

Я скользнул в подъезд. Там было темно и неуютно, но все эти вражеские происки вкупе с отвратительным запахом не смогли нарушить четко скоординированной работы моего мозга.

Первым делом я вытер лицо подолом рубахи, после чего заправил ее в штаны. Следующей моей мыслью было - повязать галстук, но последний раз я таковой использовал, чтобы быть допущенным на прием в честь ганского посла. Поэтому соблазнительную идею - замаскироваться под заезжего миллионера - мне пришлось к великому своему сожалению выбросить из головы, тем более, что незашнурованные кроссовки все равно бы меня выдали. Зашнуровав их, я вышел во двор.

Сдуру. Я понял это сразу же, как только увидел выворачивающий как раз в это время из-за угла дома милицейский "жигуль". Пришлось вернуться обратно в подъезд и снова попытать счастья с другой стороны дома.

И счастье снова улыбнулось мне. С соседней улицы выворачивал троллейбус. Его улыбающаяся морда с круглыми глазами-фарами так и призывала меня: "Давай сюда, друг!"

- Даю, друг, - сквозь зубы процедил я и припустил со всех ног.

До остановки было метров сто, но мои отбитые нижние конечности, казалось, поняв, что сейчас не время своевольничать, на этот раз не подвели меня. Через несколько секунд я уже находился в чреве уютно гудящего существа. Как раз вовремя - приближался вой сирен.

Злорадная улыбка наконец-то коснулась моих глаз: плохо работаете, господа милицейские. Взгляд мой упал на симпатичную девушку в серой мини-юбке - она с недоверием и испугом разглядывала мой костюм. Я улыбнулся ей еще шире.

- У вас не найдется лишнего талончика? - Майк Тайсон среди контролеров нашего города не числился. Но мне сейчас хватило бы и Маленького Мука.

Чтобы добраться до вокзала, мне понадобилось сменить три троллейбуса - я опасался хвоста. Зато на вокзале, где помятых морд было больше, чем где бы-то ни было, я мог ничего не опасаться.

Конечно, можно было нарваться на облаву, но вероятность подобного события в нашем городе приближалась к вероятности наблюдения в нем свистящего на горе рака. И совсем не из-за того, что город располагался на равнине.

Прибыв в сей край обетованный, я напрямую прошагал в туалет, где устроившись в кабинке и заперев за собой дверцу, прежде всего принялся изучать газету.

Под идиотским заголовком красовалась моя фотография. На ней был изображен человек, который в жизни своей и мухи не обидел, а в момент, запечатленный на снимке, как раз провожал в последний путь таракана, долго и счастливо прожившего у него на кухне и трагически скончавшегося от регулярного переедания.

Под фотографией помещалась сноска, предлагавшая читать о подробностях на второй странице. Все остальное пространство на первой полосе занимала леночкина статья о боеголовках, проиллюстрированная двумя фотографиями полковника Хмелько - в военной форме и в гражданском, - сегодняшняя.

Кроме событий, свидетелем и непосредственным участником которых я был сегодня утром на площади перед "потаскухой" (о моем участии, правда, сказано ничего не было), в леночкином опусе излагались интервью, взятые ею по телефону у заместителя генерального директора завода и его главного инженера. Самого "генерала" ей найти не удалось.

И заместитель и главный в один голос утверждали, что все слухи о боеголовках - чистый вымысел и являются измышлениями определенных кругов, поставивших своей целью поссорить братские славянские республики. Но меня гораздо более, чем эти ярые проявления интернационализма, заинтересовали сами фамилии сих ответственных лиц. Главного звали Рамиз Фаталиевич Фаталиев, а зама - ...Лев Алексеевич Борисов.

Я хлопнул себя рукой по голове и издал неприличное восклицание, в ответ на которое в соседней кабинке беспокойно зашевелились и зашуршали бумагой. Как же я мог забыть, - ну, конечно же, с этим таинственным прелюбодейцем я несколько раз сталкивался, когда вкалывал на "потаскухе". Да и его пристрастие к молодым крепеньким девочкам и свежему лесному воздуху было прекрасно известно всем работавшим на заводе.