Сахаров Василий - Война людей

– Иваныч, когда гостей заметили? – я обратился к комбригу:

– Только что. Один из внешних постов на связь вышел и датчики движения по периметру сработали, а следом собаки голос подали. Как они незаметно подошли, не понятно. Дальние дозоры молчат, ничего не видели, и полицейских на дороге не слышно.

– Сколько стволов у противника?

– Заходят с трех сторон, в каждой группе не меньше десяти человек, броня, каски, тепловизоры, вооружение натовское. Не наши хлопчики, в смысле, не русские. И еще две группы отсекают пути отхода. Суки! Как же они на нас вышли!?

"А хрен его знает как, – проскочила мысль. – Могли кого-то из пленных "дружинников" расколоть, кто знал больше, чем ему положено, или связь пробили. Все могло быть. Но с этим разбираться станем позже, когда из кольца вырвемся, и увидим, кто открыл на нас охоту".

– Что будем делать, Иваныч? – я кивнул Лопареву.

– Все по плану. Встречаем гадов минами и огоньком, благо, оружия и боеприпасов у нас много, а затем резервные группы ударят по противнику с тыла – сигнал ракетой, и мы отрываемся. Часть бойцов на машинах вместе с Пашей, а мы с тобой пешком по полям. За ночь выйдем к поселку, где у нас хата есть, отмоемся, сменим личины и переберемся на запасную базу.

– Хорошо. Только языка надо прихватить. Обязательно.

– Прихватим. Насчет этого не переживай, Егор.

Собаки продолжали гавкать, а наши пятерки заняли оборону. Мы с Лопаревым и Гоманом выскочили наружу, упали в сырую неприметную траншею рядом с конторой и по ней вышли к замаскированному под кучу битого кирпича блиндажу, где дежурили пулеметчики. На проходах между коровниками, каменными белеными корпусами, горел свет. Сумрачно и неуютно. Нервы были на пределе и я, как и все "дружинники", ждал первого шага, который сделают наши враги.

Неожиданно громко и с болью в голосе заскулила, а затем практически сразу замолчала собака. Видимо, ее сняли из бесшумки, а остальные псы стали разбегаться по зарослям. Умные животные все поняли моментально, инстинкт, однако. Ну, а мы бежать не собирались. Вот если бы над головой вертушки зависли, а с трассы бронетехника подходила, тогда другое дело, надо драпать без оглядки. А с ликвидаторами, которые не могли знать, сколько нас на ферме, и какова численность групп прикрытия неподалеку, мы надеялись справиться самостоятельно, легко и быстро. Да только сделать это оказалось непросто, больно противник у нас оказался крутой и верченый.

Снова тишина, на свету никого. Датчики движения вырубились, и мобильники с рациями отключились. Как-то в один миг, видать, противник включил глушилки и поставил помехи. Правильно. Мы бы тоже так поступили.

Прошло еще полминуты, и в кустах взорвалась противопехотная мина.

Вспышка! Взрыв! И снова ничего, людей не видно, даже теней нет. Как в том старом фильме про армию. "Суслика в поле видишь? Нет. А он есть". Так и у нас. Ликвидаторы кружили вокруг и сжимали кольцо, а мы продолжали выжидать. Но вот, наконец, вражеские наемники проявились.

– Вижу цель! – выкрикнул боец на крыше ближнего корпуса и открыл огонь из пулемета.

Длинная очередь, в которой каждый третий патрон трассер, причесала кустарник, и противник не выдержал. Не менее семи автоматов ответили пулеметчику, который юркнул под крышу и затаился. Неплохо. Одна из вражеских групп обозначила себя, и по ней ударили из окон коровника. Там находились ребята Гнея, опытные боевики, и шквал огня, который они послали в зеленку, заставил ликвидаторов заткнуться. Но на другом конце фермы вспышка и вспух огненный комок, который рассек темноту и ударил в коровник.

– Из РШГ лупят, сволочи! – прошипел Лопарев, кивая на загоревшийся коровник, который долгое время был казармой и учебным классом.

– Да уж, гости не пустые пришли, – согласился я, и продолжил наблюдать за ходом боя.

Из кустарника вылетело еще три огненных шарика, которые почти сокрушили коровник. Но у нас гранатометы тоже имелись, и "дружинники" из других корпусов поддержали камрадов.

Вся территория фермы озарилась вспышками. Пулеметные и автоматные очереди расчертили полутьму. Били подствольники и РШГ. Рвались по периметру мины. Загорелся еще один коровник, который был обстрелян противником. Расстреливались осветительные фонари. Ребята Гнея начали отход и на плечах они тащили товарищей, непонятно, раненых или живых.

Разобраться в этом огненном хаосе было сложно. Но мы с Лопаревым головы не теряли. Ликвидаторы пришли за нами, и они не могли сидеть на попе ровно и вести правильный бой, во время которого у них нет перевеса над партизанами, ни по численности, ни по вооружению. Нет, эти люди намеревались ударить в сердце бригады. Значит, противник должен наступать к штабу, к конторе. Это очевидно и группа охраны была начеку. "Дружинники" не выдавали себя. Они ожидали вражеского рывка, и ликвидаторы его сделали.

На кромке света и тьмы мелькнули быстрые тени, которые приближались к нам. Не меньше двадцати бойцов. Расстояние между нами и противником сокращалось, и я вскинул автомат. Однако пострелять не удалось, и без меня было кому врагов убивать.

Словно на заказ, отключилось электричество. Понятно – нам оборвали провода. Наверняка, противник решил использовать ночные прицелы, но на территории фермы уже начался пожар и для нас это хорошо. Ликвидаторы, которые атаковали контору, оказались, будто на ладони – бей на выбор и не промахнешься. Удачно вышло.

Задергался и закашлял сталью пулемет в блиндаже. Ему вторил второй ПКМ и огненные плети стали расшвыривать и ронять тела врагов, будто тряпичные куклы. Красиво. И следом от штаба в атакующих наемников полетели автоматные очереди и гранаты гвардейцев.

Упал, напоровшись на пули, передовой вражеский штурмовик, а через секунду свалилось еще два. После чего остальные заметались и рванули в темноту. Да только сделать это смогли далеко не все. Шквал огня и взрывы преследовали ликвидаторов, и в спасительный кустарник убежало несколько подранков, а остальные "псы войны" остались лежать перед конторой.

Только эта вражеская группа отошла, как появились парни Гнея. Они двигались рывками, пригибаясь к земле, и юркнули в траншею.

– Гней! – покинув задымленный блиндаж, я окликнул старшего.

– Здесь! – отозвался "гвардеец".

– Что у вас!?

– Троих потеряли и двое раненых. Против нас профессионалы. Быстрые и четкие черти. Бой идет по всей базе, наши не отступают.

– Вижу. Как сам?

– Нормально. Кирпичом в бок ударило, и ребро треснуло, но пока терпимо.

– Ладно. Готовь своих парней к отступлению. Сейчас незваным гостям плохо будет. С тыла по ним ударят, и мы вырвемся.

– Ясно.

Бой продолжался. Все группы противника, который, судя по всему, не ожидал, что мы так хорошо подготовились к нападению, втянулись в драку. Ликвидаторы попытались сжать кольцо и согнать нас в кучу, но не получилось. Коровники в основе каменные, дерево на стропилах, да внутри, и все подходы простреливаются. Одноразовые гранатометы проблему не снимали, мало их, а наши парни засели в блиндажах и дзотах. Выкурить партизан было не просто, и никто из "дружинников" не паниковал, а противник, наоборот, задергался. И когда Лопарев это заметил, он выпустил в темное небо зеленую ракету.