Игорь Росоховатский - Каким ты вернешься

Игорь Росоховатский

Каким ты вернешься?

Дочке Маринке посвящаю

Нет, ее поразили не слова - слов девочка не могла точно вспомнить: кажется, спросил, почему она плачет. Но голос... Он звучал совсем не так, как другие... И такой ласковый, что она заплакала сильнее. Словно сквозь мокрое стекло заметила его озабоченную улыбку. Девочке показалось, что она ее уже видела очень давно. Вот только вспомнить не могла...

- Тебя кто-то обидел?

Девочка отрицательно покачала головой. Он поспешно добавил:

- Я не собираюсь вмешиваться в твои дела. Просто мне скучно гулять одному. А тут вижу: ты идешь да еще плачешь...

Девочка недоверчиво улыбнулась. Мокрое стекло перед ее глазами начало проясняться.

Она вспомнила, как учитель сказал: лВита Лещук, ты виновата и должна извиниться перед Колей". Она тогда упрямо закусила губу и молчала. лНу что ж, ты не поедешь на экскурсию. Побудешь дома, подумаешь". Не могла ведь она рассказать, как было на самом деле. Вита Лещук не доносчица.

Пусть уж лучше ее наказывают...

- Послушай, девочка, я-то знаю, что виновата не ты, а Коля.

лЗнает? Но откуда?" - Послезавтра я лечу на день в Прагу. Хочешь со мной?

Девочка вздрогнула, остановилась. Тоненькая и легкая, с пушистыми волосами, она сейчас до того была похожа на одуванчик, что хотелось прикрыть ее от ветра.

лПослезавтра наш класс летит в Прагу, а меня не бе-рут..." Вита подняла голову и внимательно посмотрела на незнакомца.

Он был высокий, с несуразно широкими плечами, нависающими как две каменные глыбы. Может быть, поэтому он немного горбился. На треугольном лице с мощ-ным выпуклым лбом все угловатое, резкое. Даже брови напоминают коньки лножи". А глаза добрые и тревожные.

- Проводить тебя немного? - И быстро добавил: - А то мне одному скучно.

Вита молчала, и он снова заговорил:

- Я расскажу тебе свою историю - может быть, ты захочешь мне помочь...

Против этого девочка устоять не могла:

- Хорошо, рассказывайте.

Медленно пошла дальше, покровительственно поглядывая на него. И он шел рядом, пытаясь приспособиться к ее шагам.

- Видишь ли, в Праге у меня очень много дел. Все их за день одному ни за что не переделать. А если ты согласишься полететь со мной и хотя бы выполнишь мое поручение на фабрике детской игрушки, я справлюсь с остальным.

Ну как, согласна?

- Надо еще спросить разрешения у мамы и бабушки,- сказала Вита.

И незнакомец почему-то обрадовался; - Конечно. И поскорей, - Мой дом уже близко.

Она настолько прониклась доверием к спутнику, что перед эскалатором подала ему руку. Здесь было очень оживленно. Незнакомец так стиснул ее руку, что девочка вскрикнула.

- Извини, Вита.

лОткуда он знает мое имя? Почему ничего не говорит о себе?

Как его зовут?" - Пора и мне представиться,- тотчас произнес он.- Меня зовут Валерий Павлович. По профессии я - биофизик. Сейчас в отпуске. Но он кончается.

Некоторое время они ехали молча, И каждый раз, переходя с эскалатора на эскалатор, Валерий Павлович брал Виту за руку. Его пальцы были сухими и горячими, как будто он болен и у него высокая температура.

Когда подошли к Витиному дому и дверь автоматически открылась, Валерий Павлович на миг задержался у порога, словно не решаясь входить...

2 Их встретила мать Виты - маленькая круглолицая женщина с такими же, как у дочери, пушистыми рыжими волосами. Она изумленно уставилась на незнакомца:

- О, у нас гости!

Женщина присмотрелась к Валерию Павловичу, и ей начало казаться, что она его не раз видела. Но когда? Где?

- Ксана Вадимовна,- представилась женщина.

- Валерий Павлович,- и сразу же отвел глаза. лГде я его видела?" пыталась вспомнить женщина. Сначала ей показалось, что это кто-то из сослуживцев му- жа. Но тогда бы она его помнила, как помнит всех, кто имел отношение к Антону, к ее Анту. За эти несколько минут она изрядно потормошила память, но ничего не добилась. А когда успокоилась, память сама легко, как вода, соломинку, вытолкнула наверх воспоминание. Фойе театра. Выставка картин молодых художников. Она тянет мужа за руку: лАнт, да пошли же! Третий сигнал!" А он смотрит на картину, написанную звучащими красками. На ней из тьмы выплывает лицо с заостренными чертами, яростно устремленное вперед. Ант сказал ей тогда: лВот каким мне бы хотелось быть". Жена искоса взглянула на его полное доброе лицо с чуть оттопыренной губой и улыбнулась про себя: лМальчишка!" А теперь она видит перед собой тот же портрет, но оживший, лМожет быть, художник писал его именно с этого человека?

Невероятно..." - Мама, а меня Валерий Павлович приглашает с собой в Прагу!

- не замедлила сообщить девочка.- Он летит туда в тот же день, что и наш класс.

- Вот вы там и увидитесь,- сказала Ксана Вадимовна, не вдумываясь в слова дочери. Она смотрела на гостя и думала: лКак будто сошел с того портрета. Это лицо... Его мне уже не забыть. Только теперь я, кажется, понимаю, что нашел в нем Ант. Но оно слишком подвижно: так быстро меняет выражения, что их невозможно уловить..." - Мама! - нетерпеливо напомнила о себе девочка.- На экскурсию меня не берут, если не извинюсь перед Колей.

- Что случилось?

- Я ударила его.

- И не хочешь извиниться?

- Ни за что! Он сказал, что герои - дураки, а трусы - умные. И что их называют по-другому потому, что это выгодно другим.

- Надо было объяснить,- попыталась успокоить дочь Ксана Вадимовна.

- Кому? Кольке? - Девочка сказала это так выразительно, что мать невольно улыбнулась, а потом ей пришлось хмурить брови, чтобы показать, что она осуждает дочь.

- Несчастный человек ваш Коля. Жизнь у него будет неинтересная, если он не изменится,- проговорила, входя, пожилая, но еще крепкая женщина с цыганскими глазами. Ее короткие черные волосы были так причесаны, что казались растрепанными.- Я - Витина бабушка,- сказала она гостю и опять обратилась к Вите: - Наверное, над ним следовало просто посмеяться.

Она многозначительно кивнула гостю, показывая, что за всем этим скрывается еще кое-что невысказанное. Но Ксана Вадимовна нетактично спросила:

- Это ты из-за отца?

Девочка напряглась, как струна.

- Мама права. В таких случаях лучше не примешивать личного,- поспешил Валерий Павлович то ли объяснить что-то девочке, то ли выручить Ксану Вадимовну.

Вита подчеркнуто отвернулась от гостя.

лЭтого она еще не поймет,- с сожалением подумал он.- До этого еще слишком много синяков впереди".

- Вот видишь, доченька...- попыталась начать повое наступление Ксана Вадимовна, но Вита решительно тряхнула головой:

- Я не извинюсь перед ним. Ни за что!

- И не надо,- неожиданно поддержала ее бабушка.- То, что мы тебе сказали,- это на будущее.

Ксана Вадимовна пожала плечами и вышла из ком-паты.