Андрей Басов - Сказки старого дома 3

Проходим от носа вдоль борта полузатопленный, сильно осевший на корму корабль. Бушприт украшен шикарной женщиной, вырезанной из дерева. В бортах, и в высокой кормовой надстройке дыры от ядер. Повреждения не такие уж давние. Изломы древесины слегка потемнели, но не почернели.

— Почему-то не утонуло после нападения пиратов, — недоумевает Вик. — Если мне память не изменяет, то после них обычно не находили ничего.

Шлюпка огибает развалины с кормы. Почти у самой воды буквы названия судна: "Весёлая Роза".

— "Роза" пропала где-то с год или чуть больше назад, — говорит Берг. — Она из Альгамары. Обычно перевозила масло. Трюм приспособлен под глиняные сосуды и стеклянные бутыли. Поднимемся на борт?

Наверху стало понятно, почему "Весёлая Роза" не утонула. Обуглена часть палубы и люк кормового трюма. Но огонь как-то дальше не пошёл. Вероятно, пираты запалили масло внутри судна и уплыли, не став дожидаться погружения судна. А вода через пробитый борт затопила трюм, не дав огню разгореться внутри. Вытекшее же наверх горящее масло захлестнули волны через осевшую палубу.

Несколько скелетов в обветшавшей от солёной воды и солнца матросской одежде, так и лежат на палубе в разных местах, пугая жмущуюся к Вику Жанну. В доступных внутренних помещениях скелетов нет. Носовой трюм пуст, а в капитанской каюте всё разбито и разломано. Судового журнала нет. Карт тоже.

— Вик, а из пиратов точно никто не спасся? — тихо спросил Берг.

— Никто.

— Это вы хорошо сделали, что никто, — помолчал и, вздохнув, добавил: — Нужно бы затопить судно.

Матросы нашли где-то несколько топоров и прорубили днище в носовом трюме. Оба капитана стояли во весь рост в шлюпке, пока корабль уходил в воду. Сначала "Весёлая Роза", медленно опуская нос с шикарной деревянной женщиной, встала ровно. Так почти ровно и погрузилась в пучину. Верхушки мачт несколько задержались на поверхности среди клокочущих пузырей выдавливаемого водой воздуха. Но и они скоро скрылись под водой.

— Ну, ну, ты что? Не надо так, — утешает Вик всплакнувшую Жанну. — Они теперь упокоились, как и подобает морякам.

Берг занёс в судовой журнал место встречи с "Весёлой Розой", а "Эмилия" расправила паруса и двинулась дальше в свой скучный и однообразный путь.

— У меня такое ощущение, что "Весёлая Роза" кружила вокруг архипелага Малагра, как кружит где-то и невидимый нам железный остров, — с досадой произнёс Вик за ужином где-то дня через два. — Только кружила недавно и на неё ещё никто не наткнулся. Это подтверждает догадку о течениях, но ничего не подсказывает о местонахождении железного острова. Где его только черти носят! Шансы найти уже пошли на убыль. Пауль, не могли мы его пропустить?

— Даже и мысли такой не допускаю. Команда на "Эмилии" отличная, а наблюдателей всегда не меньше шести день и ночь. Не могут все сразу проглядеть.

Однако и дюжина глаз, бывает, не безгрешна. В чём нам и пришлось вскоре убедиться. Лунная ночь на море — это такое явление и зрелище, которое никого не оставит равнодушным. Особенно меня — любителя созерцать звёзды. Поэтому я подолгу задерживаюсь на мостике возле рулевого после захода солнца. Сюда для важных пассажиров вынесены кресла для удобства их времяпрепровождения. Непорядок, конечно, но с попустительства капитана судна допустимый. Он сам и распорядился вытащить сюда эти предметы мебели.

Краснота неба на горизонте постепенно растворяется, открывая синий-синий, почти чёрный купол с россыпями звёзд. Луна медленно всплывает вверх, делая видимыми гребешки волн и контуры корабля. Прямо по курсу на воде расстилается широкая, слепящая глаза серебряная дорожка лунного света, упирающаяся прямо в горизонт и "Эмилия" как бы скользит именно по этому волшебному серебру, а не воде. Мягкий плеск волн и шорох разрезаемой воды лишь лёгким шелестом сопровождают феерию лунного света. Тихие звуки убаюкивают и шепчут на ухо: "Спи, спи, спи…". Ты чувствуешь себя младенцем в слегка покачивающейся люльке, уже готовым заснуть и только правила приличия заставляют встать в полудрёме и чуть ли не наощупь двинуться к своей койке в каюте. Раздеваюсь, вытягиваюсь в полный рост на матрасе, поворачиваюсь лицом к переборке и теряю связь с окружающим миром.

Терять-то теряю, но, однако, вроде и не совсем. Совершенно как наяву слышу где-то впереди короткий треск, как от удара разогнавшегося киношного танка, наскочившего на толстую сосну. Инерция бросает меня вперёд, сплющивая нос о корабельную переборку. Где-то внизу рождается ужасающий скрип и скрежет, отдающийся вибрацией всего корпуса корабля. Моя каюта начинает заваливаться на бок. Словно "Эмилия" быстро тонет кормой вниз. Скрип и скрежет стихают.

В ужасе вскакиваю с койки и чуть не падаю. Пол в темноте каюты и в самом деле стоит криво. Мы тонем? Уже не сплю, но ещё не успеваю испугаться, как скрип и скрежет возникают вновь и пол каюты принимает горизонтальное положение. На палубе крики и топот множества ног. Выскакиваю из каюты в одних трусах и сталкиваюсь с Виком и Жанной, тоже вывалившихся из своих кают. В коридорчике едва можно разглядеть друг друга. Сейчас уже не в романтически серебряном, а в смертельно мертвенном свете луны. Искоса заглядывающей в распахнутую дверь на палубу.

— Спокойно, спокойно, без паники, — успокаивающе произносит Вик. — Раз корабль качается, то, значит, ещё не тонем. Жанна, накинь на себя что-нибудь.

Выскакиваем наружу. Вся команда столпилась на носу и что-то с бурными проклятиями рассматривает внизу — в воде. Судно же ведёт себя как-то странно. Под действием ветра оно начинает поворачиваться прямо на месте, словно упёрлось во что-то носом. Вот оно уже развернулось на 180 градусов, паруса надулись в обратную сторону и прилипли к реям и мачтам. "Эмилия" поплыла кормой вперёд.

— Спустить паруса! — послышались команды Берга. — Лечь в дрейф! Осмотреть корабль!

Матросы бросились к мачтам и трюмам, а мы к носу корабля. Берг там.

— Хорошо ещё, что наблюдатели не свалились с мачт, когда мы напоролись на то, что искали, — произнёс он, когда мы подбежали. — Врезались с разбега, и нас спасла лишь новая по сравнению с другими судами конструкция "Эмилии". Её нос сильно скошен, наклонён. Мы просто налезли на пологое препятствие. А когда инерция исчерпалась, то судно само сползло с него обратно на воду.

Где-то уже в кабельтове или полутора от носа судна едва различим какой-то отлогий, не отбрасывающий тени бугор, почти невидимый в лунном свете. Только лёгкая водная зыбь вокруг него и выдаёт присутствие какого-то большого плавающего предмета.

— В трюмах сухо, — докладывает боцман.

— Тогда ждём рассвета. Команде отдыхать! — распоряжается Берг.