Борис Мешарин - Посланник

— Очередь… Вопрос один — что за ЧП?

— Луговой пропал, исчез, нет нигде. Сами понимаете — начальник особого отдела, имел допуск практически ко всему, ко всей секретной информации.

— Как пропал?

— Не знаем как, ищем. Будем опрашивать всех — кто видел, что делал и т. д. По по-воду остановки производства — позвоните генеральному, я пока не знаю. Естественно, буду выяснять, может с этим связано. Не люблю совпадений — производство останавливается, и начальник особого отдела исчезает. Всего доброго, Эммануил Федорович, спасибо.

Синицин попрощался.

«Как это все не во время, где этого Лугового носит, когда он так нужен? — Рассу-ждал Головянко про себя. — Не пьяница, не бабник — просто так исчезнуть не мог. Какие варианты возможны? Арест? Вполне. А появление Синицина — обычная игра спецслужб. Сбежал, почуяв опасность? Нет, деньги еще не получены. Банальное убийство? Малове-роятно, но возможно. И что мы имеем? 90 % — арест, 9 % банальное убийство, 1 % что-то еще».

Головянко вздохнул, набрал номер. Он звонил своему старому приятелю, с кото-рым дружил с детства, в школе вместе учились. Который не раз выручал его информаци-ей, работая в региональной ФСБ.

— Пашенька, приветствую тебя, дорогой.

— О-о, сколько лет, сколько зим, рад слышать.

— Паша, я сразу к делу, помоги пожалуйста, Луговой у меня пропал, начальник особого отдела. Ваши уже ищут, ты ничего не слышал?

— Ничего, даже что пропал: не слышал. Наверно свеженькое что-то, а я как раз на рапорте, на планерке по-вашему, не был. Выясню — позвоню.

— Спасибо, дорогой, жду. Пока.

Через полчаса он перезвонил.

— Эмма, ты помнишь, где последний раз были?

— Конечно, помню.

— Приезжай прямо сейчас.

Головянко заволновался. Паша не стал говорить по телефону, значит дело серьез-ное, значит арестован. Сколько он продержится? Нет, его надо убирать немедленно. Но сначала Паша — выяснить, где Луговой содержится, за что взяли? Паше он верил, друг детства, да и денежки чего-то стоили, придется заплатить за информацию.

К кафе он подъехал быстро, но Паша встретил на улице.

— Пойдем, Эмма, лучше пройдемся, так надежнее.

— Пашенька, ты меня пугаешь…

Они пошли по улице тихим шагом.

— Эмма, ты понимаешь, что это секретная информация, что…

— Пашенька, не надо словоблудий, — Головянко вынул из кармана конверт. — Это немного скрасит твою застенчивость.

Павел сунул конверт в карман.

— Луговой не пропал, его убили. Ищут не его, Эмма, его убийц или убийцу.

— Как убили?

— Как убили? Самолет у вас пытались захватить на аэродроме. Положили двена-дцать солдат и прапорщика. Ну и Луговой под раздачу попал.

— А самолет?

— А самолет отбили, в Индии уже пасется. Как и положено, по графику улетел.

— Кто же это?

— Кто, кто, если бы знали кто?

— То-то я смотрю, Синицин мне сегодня очки втирал. Что за гусь то?

— Из Москвы прилетел, специально по этому поводу.

— Ну, блин, дела…А производство зачем остановили? Что это поможет убийство раскрыть?

— Откуда мне знать, Эмма, я человек маленький, скромный…

— Хорошо, Паша, хорошо. С собой только нет, не вопрос.

— Генеральный конструктор скоро к вам приедет и еще кто-то, не знаю. Короче, эти самолеты по-другому делать надо. Какие-то изменения в конструкцию внесут. Только после этого производство запустят. С Луговым это никак не связано.

— Спасибо, Пашенька, спасибо. А то молчат все, я волнуюсь — что там случилось? Не только я — завод весь переживает. Должок за мной, не вопрос.

Головянко уехал на завод, успокоился, но не совсем. Понятно, почему учет начал-ся, считают остатки. Но, если сведут их, состыкуют с отделом сбыта — все, хана. Эх, раньше бы знать — повременили бы с отправкой самолета в Индию. Материалов на два отпущено, документы в порядке, один истребитель готов. А второй, как отчитываться по второму?

Головянко вызвал к себе начальника отдела сбыта. Объяснил ситуацию.

— А что вас беспокоит, Эммануил Федорович? Сделаем, как всегда, только в этот раз внепланово. Отправим несколько машин, взорвем — вот и спишутся материалы. Пусть Луговой все готовит и действует. Самолет не собирали, это любой подтвердит, а материа-лы… ну, что поделаешь — взорваться все может. Все чисто-гладко.

— Чисто — гладко, — Головянко вздохнул. — Дурак ты, Дворкович, в этот раз не про-катит. Лугового нет, готовить некому. Расследование не он проводить станет, поэтому выявят все. Что-то другое надо придумать.

— А куда Луговой девался, — удивился Дворкович.

— Убили его, Борислав Вадимович, убили. Только об этом никому, ни-ни. Фэйсы убийц ищут, всех раком поставят. Про убийство не говорят, якобы его самого ищут. Тоже мне, комбинаторы хреновы. Как, куда материалы спишем?

Дворкович только охнул и плюхнулся на стул. Осунулся как-то сразу и посерел.

— А кто, как убили? — Почему-то враз севшим голосом спросил он.

— Не важно кто и как, с нами это не связано. Думай лучше.

— Думай… не связано… Что-то я в эти совпадения не верю — убийство и учет сра-зу же. Эти еще два московских гуся считают все дотошно.

— Каких гуся, о чем ты? — Удивился Головянко.

— Обыкновенных, из Москвы. Генеральный отправил учет провести.

— Ты ничего не путаешь, Дворкович, почему Анна ничего не доложила?

— Я думал вы в курсе. А Анна — ей в туалет сходить некогда, не то, что к вам бе-гать. Пишут, считают, торопятся: хотят за два дня все успеть и обратно в Москву. Гене-ральный отчет ждет. За два дня не успеют, вечеровать собираются.

— Но, блин, дисциплина, распустил я вас всех. Ладно, иди, думай, а я сам к Анне зайду.

Дворкович ушел, а Головянко выматерился, оставшись один. «Какой учет, какие учетчики сейчас. Он что не соображает совсем или я чего-то не понимаю, не знаю»? Ди-ректор набрал номер генерального.

— Александр Викторович, добрый день, Головянко беспокоит.

— Я же сказал тебе — позвоню. Что за спешка?

— Все нормально, но учетчиков то зачем отправили?

— Каких учетчиков?

— От вас прибыли два сотрудника с заданием провести учет. Как-то не укладыва-ется у меня в голове такое мероприятие.

— Какие еще учетчики, я никого не отправлял. — Разумнов помедлил немного, сам факт звонка ему не нравился. — Может зам мой отправил, я выясню. Дело в том, что в свя-зи с новыми обстоятельствами самолеты будут модернизированы, и делать вы их начнете уже в новом варианте, этот устарел. Наверно завтра уже у вас генеральный конструктор появится, он мне звонил, просил остановить производство. Им, видите ли, новая идея пришла в голову. Впрочем, он сам все расскажет. А с учетчиками я разберусь, не пережи-вай. Учет и контроль еще никому не мешал. Через несколько дней и сам буду. Все, рабо-тай.

Разумнов, генеральный директор авиакорпорации, понял, что производство вста-ло и на заводе начался учет. Этот учет сильно беспокоил директора. Но ничего, если за-меститель перебдел и организовал свой учет, то материалы все равно здесь на столе ока-жутся, это не страшно. Чего так испугался директор? По телефону ничего не сказал.