Александр Рубан - Пыль под ветром

- Мазилы! - сообщил он Илье, чуть отвернувшись от окна.

Ещё одна пуля взвизгнула рикошетом от стенки вагона - и молодой человек опять прицелился. Но выстрела на этот раз не последовало.

- Всё! - сказал он с каким-то даже облегчением.

Перелез через столик, уселся напротив Ильи, выковырял из пистолета обойму, ощупал и вставил обратно. И швырнул пистолет на колени тому, кто неподвижно сидел рядом с Ильёй.

- Вот теперь уже окончательно всё, - проговорил молодой человек. Голос его был удивительно спокоен и не соответствовал обстановке. - С добрым утром! - сказал он Илье. - Как спалось? Я вас немножко потоптал, извините.

- Ничего... - машинально ответил Илья и огляделся.

Глаза постепенно привыкали к темноте, но увидел он немного - а за окном и вовсе была чернота. Два рикошета подряд проверещали за стенкой, и молившийся (судя по голосу - сухой коричневолицый старик на нижней боковой полке через проход) на секунду умолк, а потом забормотал быстрее.

Молодой человек вздохнул и сел в свою излюбленную позу: набычился, свесил и без того обвислые плечи и, сцепив пальцы рук, зажал их между коленями. (В этой позе он грустил, хохотал, размышлял и даже заигрывал с девушками. Небезуспешно.)

- Когда вломятся, - негромко сказал он Илье, - имейте в виду: это не я стрелял. Это вот он стрелял, - и кивнул на молчаливого соседа Ильи. - И ты, папаша, тоже имей в виду! - обратился он к молившемуся. - А остальные всё равно ничего не видели и не помнят.

- А в кого вы стреляли? - спросил Илья.

- В людей, - со странной интонацией ответил молодой человек.

- Это-то я понял, - сказал Илья. - А...

- А большего я сам не понимаю, - отрезал молодой человек. Но, подумав, снизошёл до объяснения: - В меня стреляли, вы же видели. Я отвечал. А потом отвечалки кончились - это вы тоже видели. Вот и всё... Выкарабкаемся! пообещал он Илье и, кажется, улыбнулся. - Если он, - (снова кивок на молчавшего), - не врал, через полчаса тут будет рота спецназа. На бэтээрах.

- Так, значит, он... - Илья дотронулся до плеча соседа и сразу отдёрнул руку.

- Ну да, из них, - сказал молодой человек. - Был... Вы бы пересели, а то испачкаетесь. Ага!..

- Что "ага"? - спросил Илья, поспешно пересаживаясь.

- Тихо!.. Лезут, слышите?

Илья слышал. Лезли (ломились) через тамбур возле купе проводника. Не хотелось сидеть спиной к ломившимся, но и садиться обратно, рядом с мертвецом, тоже не хотелось.

- Сообразили, что отвечалок больше нет, - шёпотом объяснил молодой человек. - Всё! Тихо сидим полчаса и всего боимся!

- Как они остановили поезд? - успел спросить Илья, а молодой человек успел ответить:

- Поезд ушёл. Они вагон отцепили - мы же в последнем. Я как раз на толчке сижу, и тут свет... Всё! - оборвал он себя. - Сидим и дрожим за свои шкуры.

- А что им нужно? - всё-таки спросил Илья.

- Сейчас нам нужен тот, кто стрелял из вашего окна, - ответил ему из прохода молодой сильный голос уверенного в себе человека, привыкшего к беспрекословному повиновению, и электрический луч фонарика осветил купе. Надеюсь, это были не вы? - спросил обладатель голоса, переводя луч с молодого человека на Илью и обратно. - Впрочем, я уже вижу, кто это был. Мир праху его, он хорошо стрелял. - Фонарик погас.

Молодой человек скромно промолчал. Илья, покосившись на него, тоже. Молившийся опять ускорил бормотанье, и сильноголосый благодушно бросил ему через плечо:

- Зря стараетесь, уважаемый. Бога нет... Анаша! - воззвал он в темноту тамбура. - Долго будешь копаться?

Кто-то невидимый (надо полагать, Анаша) подошёл, звякнув оружием.

- По два человека в каждый тамбур, - вполголоса распорядился вожак. Остальных распредели по вагону, а одно купе освободи для раненых... Да повежливее, понял? Это не враги, это заложники. От обращения с ними зависит судьба моего дела.

- Дэвять чэловэк! - яростно прошипел Анаша. - Дэвять!

Молодой человек вздохнул.

- Девять жизней на твоей совести, - спокойно ответил вожак. - Ты плохо учил их стрелять, Анаша.

- У мэня ымя есть, - угрюмо буркнул Анаша.

- И тебе не терпится его обнародовать?

Анаша промолчал и шагнул к тамбуру.

- Ещё не всё, - остановил его вожак. - Говоря о раненых, я имел в виду и пассажиров тоже. Нам не следует выглядеть извергами. И последнее. Проводника - к пассажирам. Я займу его купе. Выполняй. Да! Антошу ко мне.

Вожак сел рядом с Ильёй, освобождая проход, и по проходу потянулись молчаливые вооружённые люди, посвечивая фонариками под ноги и время от времени вполголоса извиняясь. Очень вежливые террористы. Или очень хорошо выдрессированные. Наверное, это была не первая их акция...

В одном из проходивших мимо силуэтов Илья уловил что-то знакомое и вздрогнул. Снайперская винтовка - длинная, с толстой трубой оптического прицела... Но какого чёрта, ведь это было во сне!

- Антоша! - позвал вожак, и владелец винтовки, оглянувшись, стал пробираться назад.

- Я думал, что вы дальше, - извиняющимся голосом сказал он, блеснув очками, и аккуратно уселся на краешек скамьи рядом с убитым. Винтовку он поставил между колен. Она ему явно мешала. Он абсолютно не умел с нею обращаться и носил, надо полагать, для самоутверждения.

- Понимаешь, Антоша... - как бы в некотором затруднении проговорил вожак. - Люди обозлены... А ты у нас самый интеллигентный - после меня, конечно. Но мне что-то опять нездоровится, и вообще... Поэтому, пройдись-ка ты по вагону и объясни пассажирам их положение. Я буду в купе проводника если возникнут жалобы, направляй ко мне. Но постарайся, чтобы жалоб не возникало.

- Хорошо, я постараюсь, - серьёзно ответил Антоша и поправил мизинцем очки, неловко отведя винтовку в сторону.

- Вот оружие тебе не понадобится, - сказал вожак. - И даже помешает. Он протянул руку, и Антоша неохотно отдал ему винтовку.

- А откуда начнём? - спросил он, вставая.

- Пассажиры с детьми, похоже, в последних купе. Значит, начнём отсюда. Если придётся начать... Иди.

Когда они снова остались вдвоём (не считая мертвеца и всё ещё молившегося напротив), молодой человек вплотную придвинулся к Илье и прошептал в самое ухо, щекоча бородой:

- Шестнадцать.

- Что? - переспросил Илья, от неожиданности вслух. У него из головы не шла винтовка, которую вожак унёс в купе проводника.

Молодой человек откашлялся и проговорил вполголоса:

- Да просила меня баба: лети самолётом! - Он ткнул Илью локтем в бок. - Сэкономил, называется... - Потом сова сунулся бородой в ухо и зашептал: - Четырнадцать прошли. Двоих пронесли. Двое в тамбуре. Главарь девятнадцатый. Раненые не в счёт, очкарик тоже. Итого шестнадцать. Понял?

- Не совсем, - шепнул Илья.

- Начнут с нас, - шёпотом объяснил молодой человек. - Значит, начинать надо нам.

- Как? - усмехнулся Илья. Но, кажется, он уже знал, как. Молодой человек, впрочем, тоже.