Эдвард Элмер Смит - Бегство с планеты

— Нет. Он обманывает нас, он совсем не тот, за кого выдает себя — Я нашел носовой платок в его каюте с монограммой «ПБ» в углу.

— Мы тоже не те, за кого себя выдаем. Я в действительности вовсе не Ярмилла Дубчек. Могу представить себе целый ряд обстоятельств, когда профессиональному игроку требуется поменять имя. Меня больше интересует не имя, а человек, носящий его. Он хороший человек, Жюль; я знаю это так же хорошо, как то, что меня зовут Иветта д'Аламбер. — Она поцеловала его в лоб. — Очень приятно, что ты так обо мне беспокоишься, правда, приятно. Я знаю, это потому, что ты меня любишь, и я тоже люблю тебя. Но помни, я на год старше тебя. И могу сама о себе позаботиться, честно, могу. Мы не сиамские близнецы, и у меня своя жизнь. Я не упрекаю тебя за то время, что ты проводишь с Ивонной, так, пожалуйста, предоставь мне такое же право. — Она посмотрела на свои кольцо-часики. — У меня сейчас больше нет времени на пустую болтовню. Я обещала встретить Нева через десять минут и, если потороплюсь, еще успею. Я не забуду, что ты сказал мне о нем. Я буду искать Хелену. Это моя главная задача здесь, и я знаю об этом так же хорошо, как и ты. Но предоставь мне делать это так, как я считаю нужным. Пока!

Она ушла. Жюль был очень расстроен из-за того, что он не смог убедить ее в опасности Нева.

Иветта встретила Нева в ресторане, специализировавшемся на нагалезской кухне. Она сделала вид, что сразу не заметила его, это дало ей возможность быстро осмотреть зал. Хелены не было. Она поприветствовала Пайаса взмахом руки и направилась к его столику.

Он встал и, как всегда, поцеловал ей руку. Они заказали фирменное блюдо ресторана, — сырую рыбу с зажаренными в тесте овощами. К нему подавалось множество соусов.

В середине обеда ньюфорестианин вдруг сменил тему до сих пор безобидного разговора:

— Ваш брат не любит меня, не так ли?

— Что вы имеете в виду?

— Я не слепой, Ярмилла. Всегда, когда он оказывается в одной комнате с нами, я чувствую недобрые взгляды, которые он бросает на меня. А его отрывистые фразы красноречиво свидетельствует, что он не желает разговаривать со мной. У вас из-за меня неприятности?

— Он просто обеспокоен, — медленно произнесла Иветта. Говоря это, она раздумывала, как бы подипломатичнее ускользнуть от прямого ответа. — Он чувствует себя обязанным защищать меня, хотя я и на год старше его, честь семьи. Он боится, что я выйду замуж за человека низкого сословия.

Пайас Нев усмехнулся.

— Что в этом смешного? — нахмурилась Иветта.

Ньюфорестианин вернул лицу серьезное выражение.

— О, ничего особенного. Я… просто подумал, насколько я ниже вас по статусу. Я игрок, а вы взломщик, в конце концов. И оба мы находимся на самом дне, если иметь в виду табель о рангах.

Иветта прокляла себя за оплошность. Их отец был герцогом планеты ДеПлейн, хотя предпочитал путешествовать вместе с Цирком в качестве его главного менеджера. Браки между знатью и простыми людьми были обычным явлением и даже поощрялись в некоторых кругах, а потому не было никаких основательных препятствий для брака Иветты с Невом, если он того захочет. Тем не менее она была уверена, что именно их положение было главной причиной беспокойства Жюля.

К счастью, ньюфорестианин принял ее заявление за шутку. В самом деле, в их ситуации было нелепо беспокоиться о рангах.

— Думаю, что Яро мало кого считает заслуживающим моего внимания, — пояснила Иветта. — Братская ревность очень серьезная штука. Но, возможно, вам трудно это понять.

— Нетрудно, — ответил Нев. — У меня у самого три сестры. Две из них вышли замуж за мужчин, которых я считаю настоящей деревенщиной; третьей только шестнадцать, поэтому мне пока не приходится волноваться за нее — в определенном смысле. Но мне знакомо беспокойство брата. Особенно на Ньюфоресте — мы считаем наших женщин почти святыми. Древние обычаи умирают с трудом.

Он посмотрел на Иветту долгим взглядом, помолчал и затем повторил:

— Да, святыми.

У девушки вдруг пересохло в горле, но она заставила себя сохранить легкость тона, когда задавала свой вопрос.

— Мнение брата действительно так важно для вас?

— Да, — Нев почти прошептал это слово, но оно повисло в воздухе между ними, будто он его прокричал. — То есть значило бы, если бы… Я больше ничего не знаю. Действительно не знаю. Мне не следовало так поддаваться этому. Мы только спутники, случайно оказавшиеся здесь вместе; давайте развлекаться и не думать о будущем, хорошо?

Иветта еще не видела Нева таким серьезным.

— Я чувствую то же. Временами все складывается очень странно; мы можем расстаться и никогда не встретиться снова, тогда зачем привязываться друг к другу больше, чем сейчас?

— Согласен, — кивнул он. — О браке не может быть и речи.

— Я никогда не поднимала этот вопрос.

— А я никогда не имел этого в виду, — медленно произнес он. — Забудем об этом. — Он посмотрел на свою почти пустую тарелку. — Думаю, с меня хватит. Давайте расплатимся и погуляем по городу, хорошо?

На улице он повеселел. Погода была хорошая, светило солнце. Они шли, взявшись за руки, по прохладной траве парка, глядя перед собой. Вдруг он повернулся к ней.

— Я знаю, что мы сделаем. Поедемте на представление сенсабля.

— Отличная мысль, — улыбнулась она в ответ.

Молодые люди направились на угол улицы и нажали кнопку на стойке» вызова. Через две минуты к остановке с тихим шуршанием подкатил двухместный автомобиль. Они сели в него. Нев набрал код общественного сенсабля. Экран перед ними загорелся, показав стоимость проезда. Нев опустил семь двадцатикопеечных монет в прорезь, и машина тронулась с места.

Стандартная скорость движения по городу была пятнадцать километров в час. По пути им попалось еще несколько машин, ехавших с той же скоростью. Эти машины были единственным видом транспорта на планете, хотя д'Аламберы подозревали, что стража имела скоростные автомобили, иначе как бы она справлялась со своей задачей? Отсутствие быстроходного транспорта способствовало спокойной обстановке на улицах Убежища. Здесь не случайно не было никаких волнений, не возникало ситуаций, которые невозможно было бы взять под контроль. Жюль и Иветта были поражены простотой такой системы.

Нев и Иветта прибыли в театр и нашли отдельную кабинку. Они просмотрели перечень имеющихся представлений и остановились на эпическом произведении из времен Французского Ренессанса. Затем, откинувшись в специальных креслах, приготовились смотреть представление.

В принципе сенсабль работал почти так же, как и станнер. Каждое из этих устройств посылало специальный луч в свою мишень, и он действовал на нервную систему реципиента. В случае станнера его результатом становился паралич, потеря сознания или даже смерть — в зависимости от мощности луча. Проектор вызывал в человеческом подсознании явления более сложные.