Елена Руденко - Роковая случайность

Я, Мария Антуанетта, в шоке. С улицы доносятся злые крики. Мне кажется, что сейчас в окна полетят камни.

Ясно, чернь не дает нам даже отдохнуть. Они злобно орут под окнами, требуя нашего немедленного отъезда в Париж.

- Ваше величество, вам надо поторопиться, - бормочет испуганный лавочник Сосс.

О Боже! Неужели я должна унизиться и начать просить...

- Умоляю вас, помогите, - обращаюсь я к жене лавочника. Разрешите нам остаться!

Она испуганно смотрит на меня. Потом начинает энергично махать головой и руками.

- Нет... простите, что отказываем в гостеприимстве... это не в наших силах, - бормочет она. - Поймите, нас же могут убить!

- Я бы хотел перекусить, - говорит Луи.

Молодец! Они не откажут королю в еде. Все начинают суетиться. Приносят поднос с едой и вино. Это наш последний предлог. Нас торопят. Вырывают тарелки из рук. Я с презрением отодвигаю посуду. Подлые плебеи!

Идея! Я даю знак моей служанке. Она хватается за сердце и падает на пол.

Я опускаюсь рядом с ней на колени.

- Приведите врача! - велю я. - Иначе я никуда не поеду. Я не бросаю тех, кто верно служит мне!

О, Боже! Врач здесь? Конечно! Здесь уже весь городишко! Врач дает какие-то капли.

Увы, надо идти! Мы спускаемся по узкой крутой лесенке. У меня опять кружится голова. Шаузель поддерживает меня.

Нас сажают в карету. Под злые крики, угрозы и пошлые песенки мы отправляемся в Париж.

Я, Мария-Антуанетта, и мои спутники продолжаем свой бесславный путь. Нам приходится выносить все муки ада! Стоит ужасная жара, крыша нашей кареты подобна адскому пламени. Мы дышим раскаленной пылью. Вся карета насквозь пропиталась едким запахом пота.

Мы, монархи, терпим такие страдания в этой духоте! Две бессонные ночи дают о себе знать. Мы уже не реагируем на злобные выкрики плебеев, встречающих нас всюду. О, как они желают насладиться нашими страданиями, нашим позором!

Я опускаю занавески. Да, так поездка становится еще более невыносимой. Отсутствие свежего воздуха доводит до головокружения. Но лучше умереть от жары, задохнуться, чем выслушивать злобные нападки черни! Ничего, я отомщу! Я не сдамся!.. Жаль, нам запретили долго держать занавески опущенными.

Я достаю зеркало. Какой ужас! На моем лице слой дорожной пыли, глаза красные, выпученные. У всех моих несчастных спутников такой же вид.

Опять станция. На каждой станции почтмейстер обращается к нам с глупой речью. Я стараюсь держаться, как положено королеве.

Нам приносят поесть. Я опускаю занавески, что вызывает возмущение у толпы. Они кричат нам страшные ругательства. Елизавета протягивает руку, чтобы выполнить их требование.

- Нет, - говорю я.

Я не собираюсь вкушать пищу под взглядами любопытных плебеев! Только окончив трапезу, я открываю окно. Достоинство надо сохранить до конца!

Мы продолжаем путь. Вот и Шалон. Наконец нам дадут возможность отдохнуть. Я выхожу из кареты и вижу... триумфальную арку. "Да будет этот памятник вечен, как наша любовь" - читаю я надпись на ней. Именно эта арка была воздвигнута в честь меня, это было... двадцать один год назад. А кажется, что так недавно! Я погружаюсь в приятные воспоминания. Я, тогда еще юная принцесса, еду в застекленной карете в загадочную и неведомую мне страну. Все меня приветствуют, желают добра, улыбаются! И так на протяжении всего пути!

Да, сейчас люди так же толпятся на проселочных дорогах, желают видеть меня. Но их лица стали суровыми, выкрики полны ненависти, мне желают смерти.

Как встретит меня Шалон? Тогда это был шикарный прием: фейерверки, праздничные огни, фонтаны, бьющие вином! Все это в мою честь! А что сейчас?

Меня и моих спутников встречают с холодной учтивостью. Нас проводят в гостиницу. Я ловлю взгляд хозяйки, полный сочувствия. Да, такой прием далек от приема, оказанного мне двадцать один год назад. Но все же это лучше ненависти, сопровождающей нас всю дорогу!

О! Наконец-то можно принять ванну и лечь спать! Ох, если можно было бы уснуть и не проснуться!

Я, Максимильен Робеспьер, наконец, завершил расследование. Мадлен осталась довольна. Это главное. Но сейчас меня волнуют другие дела.

- Макс, ты слышал, Барнав и Петион будут встречать королевскую семью, - говорит мне Жорж.

- Да, - киваю я. - Думаю, Барнав попадет под власть королевы.

- Чего? - хохочет Жорж. - После твоей Мадлен... кхе...кхе.. прости... но Мария-Антуанетта такое страшилище!

- Ох, Жорж я не это имел в виду! - поясняю я. - Для гордеца вроде Барнава очень важно, когда дама внемлет ему... Он просто окрыляется... А Мария-Антуанетта, наверняка, захочет заручиться поддержкой людей из Собрания. Это путешествие - отличная возможность приобрести друзей...

Жорж кивает.

- Да, Барнав будет "готов", - говорит он.

- Разрыв с Мадлен только усилит для него значение королевской благосклонности, - продолжаю я. - А вот Петион... мне кажется, он тоже попадется...

- Точно! Извини, но он такой лопух, - хмыкает Жорж. - Все еще мечтает о страстной любви. Ну не глупо ли? Он с тобой не делился своими эротическими фантазиями?

- М-да... все это подтверждает мои предположения, - говорю я.

- Ты хочешь сказать, что он позарится на королеву? хмыкает Жорж. - С него станется...

- Королева, думаю, вряд ли... А вот другие спутницы... Принцесса Елизавета, например... Ладно, думаю, Петион вряд ли решится на предательство... а если и решится, это будет заметно... Он не умеет лгать... Другое дело Барнав, он опасен...

- Ха, и это говоришь ты, который недавно испортил ему весь праздник! - удивляется Жорж. - Он даже слова не смог сказать!

- В том-то и дело, Барнав очень зол! - отвечаю я.

- Кстати, твоя Светик когда вернется? - интересуется Жорж. - Я слышал, она поехала к родственникам.

- Ее родственника зовут Луи Тупой, - говорю я спокойно.

Глаза Жоржа округляются.

- Как?! - восклицает он. - Не может быть! Эта девочка предатель!

- Зачем же так! Скорее всего, монархи ей наговорили о том, что они бедные, несчастные, что их все хотят прикончить, что им нужна ее помощь... Известная песенка...

- Ха! И эта дурочка поверила? - усмехается Жорж.

Увы, поверила. Надеюсь, с ней ничего не случилось. Она должна скоро быть дома. Что ж, я ее встречу.

- Оставь ее без сладкого и запри в комнате, - советует Жорж. - Что за детские выходки!

Я, Мария-Антуанетта, и мои спутники продолжаем путь. Опять палящее солнце, опять ненависть толпы! Даже прогуляться во время остановки невозможно. Я поднимаюсь назад в карету:

- Берегись, милая, скоро увидишь другие ступеньки, хихикает какая-то торговка.

Чем ближе к Парижу, тем враждебнее плебеи. Господи, оказывается, революционная проказа охватила не только Париж! У нас есть враги по всей Франции! Они желают нам погибели, страшной и мучительной.

Как я устала! Мне уже все равно. Пусть меня убьют!