Татьяна Мудрая - Золушата

— Могли бы предупредить своё достославное прибытие, — буркнул Тагор. — Учтивым звоном по эйфону.

— Прошу вас, заставьте собаку замолкнуть, — сказал мужчина.

— Кто-то из вас ведь поневоле дома, не так ли? — спросила женщина. Риторически, я думаю, потому что не дожидаясь ответа, она затараторила:

— Разумеется, в общем с собой помещении вы ребёнка не держите. Положили рядом со зверем. Брезгуете? Коррекционной гимнастикой, по-видимому, с ним не занимается никто — мышцы прямо одеревенели. Компьютер автоматизированной доставки фиксирует заказы семьи: какие-то сплошные верашчаки, пячисты, налисники, драники, колдуны, смаженый гусь с антоновкой, пивная похлёбка, крамбамбули… Это же не пища для нежного желудка. И вообще спиртное. Вы часто пьянствуете всей семьёй?

Я так думаю, у Ялины на языке вертелось острое словцо, да ещё не одно. И светёлка-то Ксанкина была оборудована куда лучше избяных хором, по правде говоря, сыроватых. И кормили мы её буквально концентратом всех полезностей. Но мы, не сговариваясь, решили дослушать до конца.

— И даже не это самое скверное, — практически перебил мужчина болтовню своей сотрудницы. — Даже не то, что вы превысили собой допустимый для усыновления возраст.

Положим, это мы уже давно проходили и проезжали. Благополучно. Ложные аргументы, посланные вдогонку.

— А самое главное, — продолжила шавка на подхвате. — Неужели вы оба не в курсе, что у девицы появился любовник?

Ага, с дистанционным управлением…

Да какой, ко всем чертям, любовник? Ксанка же двинуться с места не…

Или может — ведь вот же какие плотные у неё были видения. Плотские.

Эти югенд-полицаи умнее нас?

«Полная засада, — вдруг прозвучал голосок из моего детства. — Сейчас скажет про незапланированную беременность от такой же девочки, но сорокалетней».

— Увечные дети, кстати, обоеполы, только и то, и другое — в зародышевом состоянии, — подхватила женщина. — Тоже по из-за вашей халатности. Надо было оперировать с самого начала.

Увы, тут она попала в самую мишень. Исследовали Ксанку много и часто, такое от врача не скроешь. Но резать по живому — благодарим покорно!

— В общем, как хотите, но мы в самом скором времени отзываем вашу приёмную дочь назад, — заключил мужчина. — Рекомендую собрать всё необходимое.

Документы для адвоката или носильные вещи?

С тем оба удалились — я слышал, как их пузырь закрылся и с лопающимся звуком преодолел где-то наверху звуковой барьер.

В это мгновение передо мной внезапно открылось видение: земного или иномирного плана — не знаю сам.

На гинекологическом кресле была растянута юная женщина — лица я не узнал, но что-то напоминало Ялину и Ксанку сразу. Толпа деловитых медиков в блеклом изумруде форменной одежды копошилась у ног роженицы, по всей видимости, уже извлекая плод: родилась головка, вышли плечики…

Вдруг одна из медсестёр в ужасе отпрянула оттого, что держала в высоко поднятых руках, и чуть не уронила младенца наземь: до пояса то была чудная девчушка, белокурая и глазастая, но от пояса и ниже её тельце представляло собой подергивающийся змеиный хвост.

— Дзяду! — сказала она, глядя прямо мне в глаза.

— Ты умеешь говорить? — ответил я будто не своими устами. — Почему я не знал?

— Да нужды не случалось, — она очень хорошо улыбнулась. — Как тому немому принцу из сказки, которого накормили солёной похлёбкой: «До сих пор всё было в порядке».

Потом я очнулся как бы от толчка. И понял, что настала пора вот прямо сейчас позвонить моему другу по алтайской археологии Кириллу Белозерову, такому же мафусаилиту, как мы оба. Начинал он платным студентом-гробокопателем, но в последнее время внедрился в главную федеративную Думу, где пребывал в перманентной оппозиции. Я бы и раньше до него добрался, но противники ставили уж очень мощные пси-кордоны и заглушки, тем самым сводя общение до полной невнятице. А тут он ответил сразу: очень усталым голосом, и вид у его скайп-фантома был соответствующий.

— Ну чего уж там, друг сердечный, — проговорил он, выслушав меня. — Аппаратные игры приняли небывалый размах, вот и мелкий шантаж пошёл в дело. Ни одного самого верного союзника не потерпят, если у него завелся автономный разум. И ведь соврали тебе: у нас в России тоже такое завелось, только тянется больше в сторону ваших сверхмладенцев. Они, видишь ли, постарше и побогаче опытом, вот и передают опыт пси-общения остальным как-будто-калекам. Наши ястребки считают, что если сконцентрировать все живые компьютерные детальки на стороне Федерации и слепить из них нечто по своему произволу, то победа в конфликте обеспечена.

— Какой конфликт? — спросил я.

— Сразу видно, что ты не политик, — он заметно поморщился. — Золушата, собственно, — лишь зацепка. Плохое обращение с ними — лишь повод. А причина… Нет, ты будешь смеяться. Белорусская нефть и белорусские леса, какие остались после интенсивного мебельного производства. Учёных думцев, которые догадались, что Дети Платины — мозг живой планеты, пытающейся себя обновить, считают сектой шизофреников или чем похуже.

Нет, клянусь, в его речи явственно прозвучали большие буквы!

— Знаешь, до сегодняшнего дня я тоже так считал. А ты уверен?

— В чём: что золушатки думают как одно целое — и очень, очень мощно? Что они буквально плавают в виртуальности, не отличая её от реала, и тем самым меняют реал в желательную для себя сторону? Что Земля для них — общее тело? Ох, и не верю, да приходится.

— Почему?

— Только на это надежда и осталась. Вот ты сам рассуди. Глобальных войн нет уже около двух столетий, а напряжение в недрах великого социума растёт, то и дело прорываясь всякими безобразиями и вспышками злобы. Ненавидят те народы, кто сохранил хоть каплю природных богатств. Тех людей, которые отличаются от прочих, и ещё больше — тех, то хоть в чём-то сильнее этих прочих. И стремятся любой ценой…хм… убрать или хотя бы сгладить раздражающие факторы. Оттого мировое сообщество в целях самозащиты вполне может выстрелить себе в мозг, но сделать это ему не позволят.

Кирилл замолчал, призрак внутри комнаты стал расплываться: по-видимому, те, кто держал для нас линию открытой, начали уставать.

— И держи своё личное сокровище крепче! — донеслось до меня на прощанье.

А потом я вышел из Ксанкиной комнаты и позвал жену. Тагор прибежал сам.

И когда я изложил обстоятельства, мои домочадцы почти не взволновались.

— Пусть попробуют забрать — со всеми сразу того не получится, — сказал пес. — А нашу кровиночку кордоном окружим. И мы, волчьи псы, и туры с турицами. Авось посовестятся кровавую баню затеять ради одной своей гнуси.

— Не посовестятся, — Ялина покачала головой. — Но вы делайте. Вам самим понадобится защита, она будет дана — и вот тогда всё свяжется крепко-накрепко.