Роберт Хайнлайн - Нам, живущим

Удалившись на несколько километров, он подвесил аппарат в воздухе и обдумал ситуацию. Именно этого он и боялся. И они ожидали, что он будет мирно переносить такое! Что ж, он хотя бы сумел не нарушить условия своего освобождения и не поставил себя в идиотское положение, устроив сцену. Что теперь? Куда отправимся теперь? Куда отправимся, ребята, куда отправимся теперь? Единственное достойное, что можно сделать, — удалиться и более не беспокоить Диану. К счастью, у него было достаточно денег, чтобы он мог себе это позволить. Он поступит кадетом в Порт Годдарда, как только его отпустят из Тахо, и в должное время получит свою «падающую звезду» и место пилота ракетного корабля. Возможно, удастся убедить Гедрика отпустить его сразу. Это было бы лучше всего. Жаль, что он не сможет регулярно встречаться с Ольгой. И очень грустно оттого, что не будет видеть Диану. Все это просто ужасно, стоит признать! Не говоря уже про Капитана Кидда! Кому в эти дни достается опека над кошками? Он раньше никогда особенно не любил животных, но привязался к этому старому коту — ворчливому и требовательному негодяю! А как он умеет лапками «замешивать тесто» на животе у приглянувшегося ему человека, включив свой моторчик в режиме электрического вентилятора. Да, Перри будет скучать по Капитану Кидду.

Размышляя, Перри постепенно осознал, что в его сердце нет гнева, нет красноглазой злобы, нет черной ненависти. Даже Бернард не вызывал ненависти. Перри не ожидал, что этот парень ему когда-нибудь понравится, мужчины-артисты попросту были не его круга люди, но он вдруг понял, что больше не испытывает праведного стремления обрушить свой гнев на беднягу. Он чувствовал лишь глубокое сожаление, что обстоятельства сложились так, что пришлось разорвать отношения с Дианой. Теперь он сожалел, что решил сделать ей сюрприз. Что ж, об этом знал теперь только он один. Однако! Знал лишь он один, а он больше не испытывал ревности. Перри сидел очень тихо, обдумывая этот удивительный факт. Могло ли так случиться, что он разлюбил Диану? Он обдумал и это. Нет. Диана была ему так же мила, как и прежде. При мысли о ней его кровяное давление все так же поднималось. Он бы хотел, чтобы она сейчас оказалась здесь, чтобы обняла его. Нет, он более не испытывал потребности держать ее взаперти и огрызаться на каждого, кто к ней приблизится. Теперь он чувствовал даже большую уверенность в своей любви к ней и в ее любви к нему.

Стало быть, ничего менять не нужно. Можно просто игнорировать все эти дела. Ему сразу стало намного легче. Он громко рассмеялся, разблокировал управление и потянул на себя джойстик.

Двадцать минут спустя он открыл дверь своего маленького домика в Тахо. Вошел, весело насвистывая, отстегнул ремень и плюхнул его в угол. Ольга лежала на диване и читала. Она подняла взгляд, отложила книгу и сказала:

— Здравствуй, ясноглазка. Чему это ты так рад? Подойди. Хочу сосчитать твои руки и ноги. Хмм, все, похоже, на месте. Возможно, ты остался без головы, но по ней ты не будешь скучать. Наигрался в салочки с облаками в этой диковинной штуковине? Хочу ради твоей пользы порекомендовать для тебя усиленную опеку.

Он приподнял ее и, держа в воздухе, наградил сильным поцелуем в губы. Затем он сел, развернув ее так, чтобы она оказалась у него на коленях.

— Так-то, девка! Теперь можем поговорить. Ты скучала по мне?

Она извивалась и уворачивалась.

— Перри! Верни меня на место. Разве так нужно обращаться со своим лечащим врачом?

Он крепко обнимал ее.

— Не меняй тему, пожалуйста. Я хочу поговорить о нас с тобой. Скажи, проститутка, ты ведь возбуждаешься и не можешь с собой совладать, когда я рядом. Вот как сейчас. — Он потерся щекой о ее руку.

— Возбуждаюсь и не могу совладать? Что за выражения? Перри, что же ты хочешь этим сказать? Ты ведь должен быть влюбленным в Диану.

Он широко улыбнулся ей.

— Да, а еще должен страдать от патологической ревности. Ага, об этом я все знаю, но, понимаешь, я только что обнаружил, что исцелился.

Она повернулась у него на коленях и взглянула ему в лицо.

— Хочешь сказать, обнаружил, что больше не влюблен в Диану?

— Напротив, я люблю ее преданно, только более не одержим ревностью. Поэтому я и насвистывал, когда вернулся. Затем увидел тебя и вспомнил, что уже давно хотел сделать кое-что, поэтому взял и сделал. Но ты не ответила на мой вопрос. Юная дева, возбуждаю ли я ваши примитивные чувства?

— Я не дева, и что это, черт возьми, за подход к занятиям любовью?

— Ты ведь все поняла. Как насчет этого? Говори.

— Что ж, раз ты настаиваешь, около тебя всегда, кажется, теплее.

Он снова поцеловал ее.

— Тогда давай. Чего же мы ждем?

— Перри, чертенок ты этакий, разве обязательно быть таким дерзким?

— Я думал, что вы, современные психиатры, не верите в красивые названия простых идей.

— Слова не важны, но ни одна женщина не будет против капельки нежности.

— Хорошо. — И он принялся ласкать ее. — Так лучше?

— Намного лучше.

Он перекинул ее через себя на диван и сам растянулся рядом.

— Нет, Перри. Будь мил. Я недавно позавтракала.

— Тогда задержи дыхание, пока я считаю до десяти тысяч по два.

— Ты безнадежен.

Она вздохнула и закрыла глаза.

Следующим утром Перри проснулся, чувствуя стеснение и зажатость. Он обнаружил, что его удерживают на достаточно узком диване два крупных объекта. Когда он смог сфокусировать взгляд, то обнаружил, что голова Ольги покоится на его правом плече, а голова Дианы на левом. Он мягко попытался высвободиться. Диана открыла глаза и сонно улыбнулась.

— Здравствуй, дорогой.

— Здравствуй. Будь я в 1939 году, я бы закурил «Мурад». [19]

— Что это значит?

— Неважно. Когда ты вернулась?

Ответила Ольга:

— Вчера поздно вечером. Я не спала, а ты так замечательно храпел, что мы решили тебя не беспокоить. Поэтому просто тихонечко шептались через твою мужественную грудь.

Перри решил не развивать эту тему. Очевидно, девочки уладили все вопросы какими-то женскими способами, выходящими за пределы его понимания. Раз это работает, лучше ничего не трогать.

Диана потянулась и зевнула.

— Умираю, как хочу есть. Кто-нибудь будет завтракать? Я закажу.

После завтрака Перри объявил, что собирается найти магистра Гедрика. Ранее он уже сказал женщинам о своем намерении поступать в Годдард и теперь принялся за осуществление своих планов.

Гедрик принял его с обычной любезностью. Перри рассказал, чем занимался в последнее время, а затем поднял вопрос о своей будущей учебе, которая откроет ему путь к пилотированию ракетного корабля. Гедрик с одобрением кивнул.

— Но, понимаете ли, сэр, если я отправлюсь в Годдард, мне потребуется постоянно находиться там, по меньшей мере, три месяца. Я не смогу появляться здесь каждый день или каждые два дня. Теперь я считаю, что излечился и полностью приспособился к современной жизни. И определенно я не страдаю сексуальной ревностью. Как вы считаете?