Джордж Мартин - Башня из пепла (сборник)

— Но… Ройд скоро выключит гиперпривод, и мы будем устанавливать контакт с волкринами. Тэйл со своим разумом и своим талантом будет нам нужен. Неужели так необходимо подавлять его психику? Нет ли другого выхода?

Марий-Блек скривилась.

— Другой вариант — это укол эсперона. Он полностью раскрепостит его и на несколько часов десятикратно усилит его чувствительность. Надеюсь, тогда он сможет локализовать опасность, которую пока только чует. Сможет отбросить ее, если она мнима, или расправиться с ней, если она реальна. Однако псионин-четыре значительно безопаснее. Эсперон — это дьявольское средство с массой побочных эффектов. Он резко усиливает кровяное давление, порой вызывает гипервентиляцию или апоплексический удар. Известны также случаи остановки сердца. Лесамер недостаточно стабилен эмоционально, чтобы вынести такую огромную мощь. Псионин тоже должен нам кое-что дать. Если признаки паранойи сохранятся, я буду знать, что они не имеют ничего общего с его телепатическими способностями.

— А если нет? — спросил Д’Бранин.

Агата Марий-Блек двусмысленно улыбнулась.

— Если Лесамер успокоится и перестанет болтать об опасности? Это будет значить, что он перестал принимать какие либо сигналы, верно? А это, в свою очередь, будет означать — есть нечто такое, что можно принимать, и, следовательно, он с самого начала был прав.

Вечером за ужином Тэйл Лесамер был тих и, казалось, витал мыслями где-то далеко. Он ел автоматически, а его голубые глаза казались затуманенными. После еды он извинился перед всеми и отправился в постель, сразу провалившись в тяжелый сон.

— Что ты с ним сделала? — обратился Торн к Марий-Блек.

— Заблокировала его любопытный разум.

— Нужно было сделать это еще две недели назад, — сказала Линдрен, — Когда он послушен, его гораздо легче переносить.

Кэроли Д’Бранин почти не притронулся к еде.

Наступила искусственная ночь, и призрак Ройда материализовался рядом с Кэроли Д’Бранином, задумчиво сидящим над своим шоколадом.

— Кэроли, — сказало видение, — возможно ли соединение компьютера, собранного твоей командой, с бортовой системой «Летящего»? Твои рассказы о вол кринах очаровали меня, и я хотел бы иметь возможность изучить их в свободную минуту повнимательнее. Держу пари, что результаты твоих исследований введены в память.

— Конечно, — автоматически ответил Д’Бранин, как будто думая о чем-то совсем другом. — Наша система уже запущена. Соединение ее с «Летящим» не должно представлять трудности. Я скажу Ломми, чтобы завтра она этим занялась.

В кают-компании повисла тяжелая тишина. Д’Бранин прихлебывал шоколад и неподвижно вглядывался в темноту, почти не замечая присутствия Ройда.

— Тебя что-то тревожит, — сказал наконец Ройд.

— Что? Ах да. — Д’Бранин поднял голову. — Прости, дружище. Слишком много на меня свалилось.

— Это связано с Лесамером, правда?

Кэроли Д’Бранин долго смотрел на бледную светящуюся фигуру, потом сухо кивнул головой.

— Да. Можно спросить, откуда ты это знаешь?

— Я знаю обо всем, что происходит на «Летящем».

— Ты наблюдал за нами, — мрачно сказал Д’Бранин, с явным оттенком обвинения в голосе. — Так вот откуда взялось чувство, о котором говорил Тэйл, впечатление, что за нами наблюдают. Ройд, как ты мог? Шпионить недостойно тебя.

Прозрачные глаза призрака были безжизненны и ничего не выражали.

— Не говори об этом другим, — сказал Ройд. — Кэроли, друг — если мне можно так тебя называть, — у меня есть причины, чтобы следить за вами, причины, познание которых ничего тебе не даст. Поверь, я не собираюсь вредить вам. Ты нанял меня, чтобы я довез вас до волкринов и обратно, и именно это я собираюсь сделать.

— Ты уходишь от ответа, Ройд. Почему ты следил за нами? Ты наблюдал за всем? Тебе приятно подгладывать? А может, ты наш враг и потому никогда лично не выходишь к нам? Подглядывание — это все, что ты собираешься делать?

— Твои подозрения ранят меня, Кэроли.

— А меня ранит твоя неискренность. Как ты ответишь мне?

— У меня везде есть глаза и уши, — сказал Ройд. — На «Летящем» нет места, где можно было бы от меня укрыться. А вижу ли я все? Нет, я смотрю не всегда. Я всего лишь человек, независимо от того, что думают обо мне твои коллеги. Мне нужен сон. Мониторы остаются включенными, но нет никого, кто бы на них смотрел. Я могу сосредоточиться только на одном-двух изображениях или разговорах одновременно. Я наблюдаю за всем, Кэроли, но не вижу всего.

— А зачем? — Д’Бранин налил себе новую чашку шоколада, с трудом сдерживая дрожь в руках.

— Я не обязан отвечать на этот вопрос. «Летящий сквозь ночь» — мой корабль.

Д’Бранин отпил шоколада, заморгал и кивнул.

— Ты меня огорчаешь, дружище. Не даешь мне выбора. Тэйл сказал, что за нами наблюдают, и, как я теперь вижу, был прав. Кроме того, он говорит, что мы в опасности, что здесь есть что-то чужое. Это ты?

Голограмма осталась тихой и неподвижной.

— Ты молчишь… Ох, Ройд, что мне делать? Я должен верить ему. Мы в опасности, и, может быть, именно ты угрожаешь нам, поэтому я должен отказаться от полета. Возвращайся на Авалон, Ройд. Таково мое решение.

Дух бледно улыбнулся.

— Так близко от цели, Кэроли? Мы вскоре выключим гиперпривод.

Из горла Д’Бранина вырвался тихий, печальный стон.

— Мои волкрины, — всхлипнул он. — Так близко… Как мне жаль, что я должен их покинуть… Но я не могу поступить иначе, не могу.

— Можешь, — сказал голос Ройда Эриса. — Верь мне, это все, о чем я прошу. Поверь, что я не таю ничего против вас. Тэйл Лесамер может говорить об опасности, но до сих пор ни с кем не случалось ничего плохого, правда?

— Да, — признал Д’Бранин. — Да, если не считать Элис, которая поранилась сегодня.

— Что? — Ройд забеспокоился, — Поранилась? Я этого не видел. Когда это случилось?

— О, довольно рано. Кажется, перед тем, как Тэйл начал кричать.

— Понимаю, — задумчиво произнес Ройд, потом добавил: — Я смотрел, как тренируется Меланта. Расскажи, как это случилось?

Д’Бранин рассказал.

— Послушай, Кэроли, поверь мне, и я дам тебе твоих вол-кринов. Успокой своих людей, убеди их, что я не представляю для вас опасности. И постарайся, чтобы Лесамер и дальше оставался спокойным, понимаешь? Это очень важно. Все дело именно в нем.

— Агата советует почти то же самое.

— Знаю, — сказал Ройд, — и полностью с ней согласен. Ты сделаешь, как я тебя прошу?

— Сам не знаю, — ответил Д’Бранин. — Ты не облегчаешь мою жизнь. Не пойму, что тут не в порядке, дружище. Может, скажешь мне больше?

Ройд Эрис не ответил. Его дух ждал.

— Ну, хорошо, — вздохнул наконец Кэроли. — Ты не хочешь говорить и все затрудняешь. Когда это будет, Ройд? Когда мы увидим моих волкринов?