Кир Булычев - Возвращение из Трапезунда

— Отлично, — сказал Вревский. — Но предупреждаю — никаких попыток убежать из Ялты. Это будет воспринято мною как признание вины. Учтите, что косвенные улики и логика следствия работают против вас. Не хватает детали, толчка, чтобы я в вас окончательно разочаровался. Так что в значительной степени ваша судьба в ваших руках. Вы будете ночевать у себя?

— Где же еще?

— Вечером я нанесу вам визит. Тогда же сообщу, как распорядиться с похоронами госпожи Браницкой.

Андрей глядел, как удаляется пролетка. Обернется или нет?

Вревский обернулся почти сразу и сказал, не стесняясь того, что на улице было немало прохожих:

— С этого момента за вами установлено наблюдение, учтите это, господин Берестов.

И уехал. Завтракать Андрей, конечно, не стал. Как и не стал искать Ахмета. Надо было добраться до Иваницких так, чтобы шпики и соглядатаи его не выследили.

Путешествие до Иваницких в лучших традициях шпионских романов заняло еще полчаса. Андрей нырял в тихие переулки, выстаивал за углами оград, неожиданно поворачивал назад… Он был так занят этими маневрами, что не оставалось времени думать. Да и так не хотелось думать! При мысли о Глаше его снова начинало тошнить…

Убедившись окончательно, что за ним не следят, Андрей вошел в подъезд дома Иваницких. Дверь открылась ему навстречу — Лидочка снова услышала, почуяла его приближение заранее.

— А я в окно не выглядывала, — сказала она, — потому что полиция может следить за тобой.

— Почему ты так подумала? — изумился Андрей.

Лидочка пожала плечами и пропустила его в коридор.

— Мама ушла на спевку. Она у меня в церковном хоре, папа на службе. Так что мы с тобой одни.

Андрей вошел в комнату.

— Господи, на тебе лица нет! — воскликнула Лидочка. — Что еще случилось?

— Глашу убили, — сказал Андрей. — Дай мне холодной воды, очень холодной. Меня вырвало.

— Сейчас. — Лидочка, ничего больше не спрашивая, побежала на кухню, а Андрей обессиленно сел на ее узкую кровать и тут же лег на спину, свесив ноги на пол.

Лидочка вошла со стаканом воды и спросила:

— Может, тебе ботинки снять? Отдохнешь? Давай сниму?

— Не надо. — Он приподнялся, взял стакан. Вода была ледяной, родниковой и сказочно вкусной. Он даже не заметил, как Лидочка присела у его ног. — Не надо снимать ботинки! — Но Лидочка так споро расшнуровала их, что Андрей не успел воспротивиться.

— А теперь говори, — сказала она. — Тебе будет легче, если ты расскажешь.

Андрей рассказал скупо, коротко, даже нехотя.

— И тебя не выследили? — спросила Лидочка, когда он закончил.

— Нет.

Лидочка подошла к окну.

— Пусто, — сказала она. — Никто не дежурит.

— Ты хорошо умеешь слушать, — сказал Андрей. — Ты совсем не ахала и не падала в обморок.

— Я уже отплакала, когда ты ушел, — ответила Лидочка. — А потом стала думать. И мне все это не нравится.

— А мне даже некогда было думать.

Андрей допил воду. Горло саднило, будто он надорвал его.

— Заходил Ахмет, — сказала Лидочка. — Искал тебя.

— Он мне нужен.

— Я знаю, я сказала, что он тебе нужен. Хотя в отличие от тебя я ему не верю.

— Что он сказал?

— Он сказал, что разговаривал с нужными людьми. Что есть подозрения. Что он обещает — за три дня он найдет тех, кто убил Сергея Серафимовича.

— Он оставил свой адрес?

— Нет. Он зайдет в шесть часов вечера.

— Ты ему не сказала, где я?

— Сказала, что обещал прийти. Я не могла с ним разговаривать! Ты ведь веришь ему, он твой друг. Но он не мой друг.

— И что же ты надумала? — Кровать чуть покачивалась, будто корабль. Андрей закрыл глаза. Было очень приятно закрыть глаза.

— Я надумала, что Глашу убил тот, кто испугался, что она видела убийцу.

— Наверное. Вревский тоже так думает.

— Но даже Вревский не знал, что на самом деле Глаша пришла в себя и лишь притворяется, опасаясь повредить твоему отчиму. И никто не знал. Только ты!

— Что ты хочешь сказать? — Андрей открыл глаза и увидел Лидочку как в тумане. Она стояла над кроватью, сжав кулачки.

— Я хочу сказать, что об этом знала и я, и главное, самое главное — ты вчера в Массандре рассказывал, что Глаша очнулась! Ты рассказывал, как проникал к ней через окно? Ты рассказывал, что она не успела назвать убийц, но назовет их завтра? А рядом сидел Ахмет! Понимаешь, тот же самый Ахмет, который знал про шкатулку.

— И ты, и я, и Коля. Все там были.

— Коля ни при чем. Он приехал после убийства и не знал о шкатулке. А Ахмет знал. Есть два подозреваемых. Ты и Ахмет! Я не хочу, как ты понимаешь, подозревать тебя.

— Ну слава Богу! А теперь, если ты успокоишься, я тебе объясню, как все было на самом деле. Постарайся встать на место грабителей. Они жили в постоянном страхе перед разоблачением. Они должны были охотиться за Глашей. А я не подумал. Просто не подумал. Вот в этом я виноват!

«Как я устал, — подумал Андрей, — сейчас закрыть глаза и поспать хоть немного, хоть десять минут!»

— Андрюша, — сказала Лидочка, — я бы на твоем месте немного поспала. Ты сейчас не можешь толком соображать — тебе просто необходимо немного поспать. А то сердце разорвется.

Она наклонилась и нежно поцеловала его в лоб.

— Подчиняюсь, — сказал Андрей.

Она угадала его самую главную мечту — самую главную. Пускай приходит Вревский, пускай придут бандиты — кто угодно… он скажет им: дайте поспать немного. И Лидочка никого не пустит…

— Никого не пускай, — прошептал Андрей.

— Я никого не пущу, — сказала Лидочка. — Я буду возле тебя сидеть, ты не думай.

Она сидела рядом и глядела на него и думала, какой он красивый. Какое у него умное и доброе лицо, и какой смешной хохолок, и как ей повезло, что она встретила его у киоска с сельтерской водой. И сразу влюбилась. Тогда и десятью минутами позже.

Впрочем, в масштабе жизни, которую им предстояло прожить, это не играло существенной роли.

Лидочка разбудила Андрея в половине второго.

— Хватит, — сказала она, — ты проспал больше часа.

— Я заснул? И не заметил. — Андрей влюбленно улыбался, потом потянулся к Лидочке. Она вскочила с края постели, от чего взвизгнули пружины.

— Приди в себя! — сказала она голосом старшей сестры.

И тут же все рухнуло — ощущение безмятежного счастья, близость Лидочки, сладкий запах ванили и лаванды…

— Черт побери! — Андрей вскочил, и его сразу повело — так закружилась голова. — Сколько времени?

Он взглянул на часы.

— Сначала выпей чаю, — сказала Лидочка, показывая на поднос с чайником, чашкой и сахарницей, стоявший на столе. — Сахар я не клала, потому что еще не знаю, сколько кусков ты любишь.

— Два, — сказал Андрей и шагнул к столу. Ему пришлось опереться на край.

— Садись пей, а я тебе расскажу, о чем я думала, пока ты спал, — сказала Лидочка.