Татьяна Иванова - Рыжая птица удачи

Все три красотки, снова обхватившие его жадными руками, захихикали. Дмитрий почувствовал, как его самого охватывает долгожданное хмельное весёлье. Хватит с него!

— Дим, хочешь, я приеду? — вдруг спросила Ника. — Я же слышу, что тебе плохо. Мне тоже, я тут подумала… Димка, нам надо держаться вместе, я поняла…

— О, тут ты права! — перебил он. Плохо ей. Как будто она знает, что такое плохо! — Нам надо держаться вместе. Знаешь, я тут уже держусь вместе с замечательными девчонками, мне с ними тепло и весело. А тебе там одиноко и холодно? Прилетай, я весь жду! Мы тебя согреем! Нам в постели как раз не хватает четвёртой крошки, а тебе явно не хватает мужика, раз ты даже мне, сволочи, во всём виноватой, решила позвонить!

У него были ещё слова, но в наушнике его уже не слушали, связь прервалась.

— Меня не надо жалеть, да? — спросил Дмитрий у заглядывающей ему в лицо Кристины.

Та помотала головой и обвила его руками за шею, Селеста снимала с него наушник, а Лючия уже подносила бокал, полный крови… тьфу ты, глупости. Вино в этом заведении подавали отличное.

Что?!

Ника застыла, прижав пальцем клипсу передатчика. Связь она прервала, но в ушах всё ещё звучал голос Дмитрия с чужими интонациями, с незнакомой ей наглостью и злостью. От его слов у неё немедленно вспыхнуло лицо и кончики ушей. И вместе с этой горячей волной нахлынула дикая ярость.

Ах ты, ты… Твое счастье, что ты так далеко, скотина!

Только сейчас до неё дошло, что это были за звуки, фоном сопровождающие их разговор. Музыка, танцевальная музыка и женские голоса. Он не сочинял, он действительно развлекается с какими-то девицами!

Ника вскочила, не заметив, как зацепила рукой клипсу, и телефон упал на пол. Она не могла стоять на месте, метнулась к окну, вцепилась в раму руками.

Не прошло и месяца, как не стало Пашки, Рита в больнице — а этот красавец уже вовсю отрывается! Весело ему… Скотина! А ты сама? Дура набитая… «Димочка, хочешь, я приеду?» Ага, хочет. Ему как раз четвёртой не хватает!

Ника отвернулась от окна, в котором всё равно ничего не видела, и зашагала по комнате, от стены к стене, не замечая собственных движений.

Как бы Павел порадовался, услышав, какие гнусности лучший друг говорит его девушке. Паша, Пашенька, ты всё для этого мерзавца сделал, для него и его подруги, ты погиб, ты оставил меня, только для того, чтобы вытащить их… а он…

Из глаз брызнули слёзы, но Нике было всё равно, она вся кипела.

Восхитительно! Именно для этого Павел и пожертвовал собой — чтобы Индиго мог развлекаться. Господи, как же больно разочаровываться в людях. Всё, забыла! Нет больше Димки, нет! И, видимо, никогда и не было. Был только Паша.

— Осторожно, девочка, ты раздавишь передатчик, — вдруг раздался негромкий голос, и к её ногам стремительно склонился Орест.

Ника схватила клипсу с его протянутой ладони, быстро закрепила её в волосах.

— Спасибо, — чуть задыхаясь, сказала она. — Я задумалась.

— Всё в порядке? — слегка встревожено спросил он.

— Да, — постаралась улыбнуться Ника. — Просто неожиданный звонок.

— У тебя расстроенное лицо. Твои друзья с Земли?

Расстроенное? Ерунда.

— У меня нет на Земле друзей, — отрезала она.

— Не хочешь прогуляться? Думать хорошо на свежем воздухе. Сиана садится, сейчас будет прохладнее, — Орест коснулся её руки кончиками пальцев. — Давай постреляем из лука, ты, верно, давно не тренировалась. Да и вообще, тебе развеяться надо, совсем заучилась.

Ника перевела взгляд на открытое окно.

— Ты прав, — кивнула она. — Мне действительно нужно развеяться.

Родных людей у него было немного, и Орест ценил каждого из них. Ценил, дорожил и готов был на ремни порвать любого, кто обидит или оскорбит его близкого. Нику кто-то обидел, кто-то важный для неё, кто-то, кто мог задеть по-настоящему. Но насколько бы ни хотелось наделать кожаных поясков, Орест понимал, что его девочке сейчас нужно совсем другое. Не разбираться, не лезть в душу, не утешать — просто быть с ней рядом. И всё.

Быть с ней рядом он был готов всю жизнь.

Ничего, всё наладится, и не такое налаживалось с его помощью. И иногда требовалось нечто большее, чем просто быть рядом, иногда нужно было решить проблему силой. Чего-чего, а сила у Ореста была.

Его давняя близкая подруга, Рада Лисовская, эту его силу знала. Знала и не сразу научилась ею пользоваться, то ли боялась, то ли не понимала, что она принадлежит той маленькой группе людей, которым эта сила была защитой всегда, что бы им не угрожало, и что ей это ничего не будет стоить.

Их с Радой история началась двадцать два года назад, когда Орест Кледнер и Андрей Ревнёв ещё учились в университете, на Земле. Один приятель затащил хмельных сокурсников в притон — это был тогда ещё вполне респектабельный «Дом Кларо». Сам приятель настроен был радостно, смеялся и кидался обнимать всех подряд по случаю сданного экзамена. Орест его веселья не разделял. Во-первых, он дико устал от нескончаемой сессии, во-вторых, зануда Андрей с ними не поехал, и теперь парень откровенно скучал. Друзья разбрелись по комнатам в компании весёлых соблазнительных красоток, он же остался сидеть один в самом мрачном расположении духа. Когда его коснулась лёгкая рука, Орест раздражённо повёл плечами, однако все возражения растаяли, едва он взглянул на обладательницу ласковых пальцев. Карие глаза-вишни, заглянувшие в самую душу и заставившие забыть, что до сих пор он предпочитал светлоглазых, смуглая кожа, чёрные густые волосы, такие же, как и у него, но длинные, почти до пояса. Юная, очень хорошенькая девочка — и не скажешь, что это обитательница «Дома Кларо»…

В ту ночь они не произнесли ни слова, просто занимались любовью. Да, именно любовью. Назвать иначе те пять часов сладкого томления и неизведанного до тех пор состояния невесомости у него просто язык не поворачивался.

Через некоторое время они встретились вновь, но почему-то больше не спали вместе. Просидели до утра в какой-то китайской забегаловке. Ели вкуснейших морских гадов и пили маотай. И говорили. Много, обо всём на свете. Рада рассказала о себе — простую, банальную историю. Как прилетела она три года назад в колыбель цивилизации, на Землю, как поняла, что никому тут не нужна. Как ей предложили стать той, кем она стала. Нет, она не сожалела ни о чём, ей даже нравилось.

Прощаясь, они просто обнялись, и это объятие принесло ощущение непривычного уюта и тепла. Орест понимал, что это совсем не те чувства, которые должна вызывать женщина, но быстро перестал спрашивать себя, почему Рада не стала его возлюбленной. Он очень любил её, со временем научился доверять так, как не доверял больше никому, но влюблённым он не был. Впрочем, как и она.