Татьяна Иванова - Рыжая птица удачи

— Ни хрена себе, ошибочка.

Голос звучал как-то непривычно. Хан нечасто слышал в нём эти потерянные интонации. Если говорить честно — первый раз.

— Виноват я. Теперь помочь хочу, чем могу уж. Веришь? — а вот в его голосе дрожь натуральная. Забавно отмечать как будто со стороны, что варианта «быть побитым» он, Хан, всё же опасается.

Феникс открыл глаза.

— Верю. Сомнительная только помощь. Игра ва-банк.

— Как всегда, разве не так? — резонно заметил Хан, мысленно выдыхая — амнистия. — Пан или пропал, и выбора у тебя особого нет. Я все варианты разложил. Ещё раз говорю: Жертвой даже ты не выберешься.

— Слушай, а ты не боишься, что я вас всех заложу? — вдруг спросил Феникс.

Хан усмехнулся.

— Нет. Это не поможет тебе решить проблему с финансами. И связи тех, кто руководит этим сафари, гораздо мощнее, чем ты можешь вообразить. Тут сам Президент со всеми его службами будет бесполезен. Так что нет, не боюсь.

Феникс выпрямился, и Хан по его взгляду понял, что только что потерял последний шанс на хорошее к себе отношение, зато проблема решена.

— Рассказывай. Где, как, кто и сколько.

— Чтобы стать участником, нужно всего лишь подписать контракт, — включился в рабочий режим Хан. — Я дам тебе координаты человека, который занимается именно контрактами второго уровня. Должен предупредить, что не в каждом офисе тебя поймут правильно, поэтому лучше следуй моим рекомендациям. По времени сейчас удачный период, если в ближайшие сутки туда обратишься, место тебе обеспечено. Рассчитывай максимум на неделю. Деньги перечислят на счёт, который назовёшь…

— Я всё понял, — перебил его Феникс и вдруг снова задал неожиданный вопрос: — Так как ты меня нашёл, Хан?

Эх, командир, какой ты настырный. Что ж, вот тебе ещё одна почти полная правда.

— Я хороший психолог, Феникс. И не просто хороший психолог, я — хорошо информированный хороший психолог, такой вот каламбурчик. Такие Охотники как ты, на дороге не валяются, я в этом смысле давно о тебе думал… Ну и чтобы предположить, что у вас будут проблемы с трудоустройством, не надо быть гением. И не надо быть сыщиком, чтобы просто приехать в тот город и тот район, где вы жили до армии, и найти ваши следы, которые вы не особо прятали, включая финансовые проблемы. Остальное — дело техники хорошо информированного хорошего психолога.

Ставший непроницаемым взгляд и неподвижно-спокойное лицо собеседника Хана насторожило. Он всегда напрягался, если не мог чего-то контролировать. В данном случае он не мог повлиять на ход мыслей Лазарева. Просто потому, что не понимал, о чём тот думает. И опасался что-либо добавлять к сказанному — любое слово могло испортить уже достигнутое. Впрочем, логика подсказывала, что о чём бы Феникс ни думал, деваться-то ему некуда. И всё же шанс, что тот из упрямства и пафосной брезгливости откажется, был.

Но отказаться не должен. В этом сафари можно играть по своим правилам, но если с сафари не получится — Босс возьмется за Феникса сам, и тогда уже ему точно можно будет место в колумбарии заказывать. И кстати, вполне вероятно, что возьмётся он не только за Феникса, но и за того, кто его не обработал как следует.

Хан мысленно поёжился — думать об этом варианте развития событий почему-то совсем не хотелось, хотя надо бы.

Но если получится втянуть его в Охоту… Если он согласится, если пойдёт на эту сделку с собственной совестью — потом обломать его, заставить исчезнуть с горизонта Босса и его пассии будет проще. Если сам не поймёт — дать откровение о Жертве, пусть знает, кого хлопнул. Чувство вины, самоедство и самоотторжение гарантированы. Потом — пара намёков на то, что бывшие Охотники и их семьи тоже долго не живут, и на то, что было бы неплохо скрыться. Намёк дать в виде кого-нибудь помощнее и поопаснее из людей Хана. И тогда хотя бы ради спасения девчонок Феникс исчезнет. Только это, собственно, и требовалось изначально. Скрыться Хан же ему и поможет. Естественно, из гуманных дружеских соображений.

Ох, как сложно работать на два фронта.

Однако был ещё вариант, что самоотторжение будет недостаточным, и Ревнёву этот рыжий Ромео потащит за собой. Чтобы потом Фениксу попроще было распрощаться со своей неземной любовью, надо ему выдать всю информацию. Прямо в лоб, прямо сейчас, открытым текстом, а потом добавить, добить — она же его дочь, она же всё знала, она же из них, из тех, кто всё это затеял.

Однако на известие о семейке своей девицы Феникс никак не отреагировал, на лице даже тени удивления не появилось. Знал раньше? Что ж, даже если так — надо было подтолкнуть. В конторе ему остальные слагаемые выдадут, сам сложит и сообразит, с кем связался…

…Хан простоял так почти четверть часа. Просто стоял и смотрел, как тяжело вздымается и опадает широкая грудь, как блестит испарина на лбу, как подрагивают пальцы свесившейся вниз руки. Несколько шагов — и он коснулся этой руки, осторожно уложил обратно на одеяло. Пальцы раненого дрогнули ещё раз и вдруг крепко сжались. Хан вздрогнул, но Феникс не пришёл в себя — это был просто спазм. Хан медленно выпрямился, не пытаясь освободиться.

Пора было уходить, раз решил. Это просто — выдерни руку, он и не почувствует. И можно будет уйти, а потом подумать, что делать. Правда, что тут думать? Одно сообщение Боссу… или нет, в его службу безопасности. Нечего Самого приплетать. Он поручил это дело Хану, и справиться нужно самостоятельно. Хорош он будет — «дорогой Босс, я тут вас рановато обрадовал, не дотянул, помогите!» Нет уж. Сам так сам. Сейчас только выйти отсюда и сразу в СБ. И Строганову мало не покажется.

Да. И Фениксу. Сюда придут люди Босса. Одного хватило бы, но придут двое — раненого придётся нести, он сам не может передвигаться… Нет, скорее всего, его тут и аннигилируют. Так будет вернее, чтобы не привлекать внимания. И всё, чисто и просто. И совесть спокойна. И после этого Фрога и компанию Хан больше никогда не увидит, потому что его снимут с этой грязной работы…

«Тебя и так снимут с этой работы, — тихо сказал внутренний голос. — Для всех Лазарев мёртв, и Босс доволен твоим рвением. По крайней мере, пока его СБ сюда не добралась. Для Босса ты и так герой. Стоит ли его разочаровывать демонстрацией своей недоработки?»

«Недоработка» снова стиснула ладонь Хана, возвращая его в пахнущую медикаментами и болезнью реальность.

Нет, никакой СБ. Просто уйти. Отцепиться от горячих пальцев, отвернуться, подняться по лестнице, выйти наружу, вдохнуть свежий воздух, уйти подальше и забыть обо всём этом. Забыть этого человека, его голос, взгляд, улыбку, непробиваемое спокойствие, его магнетизм, загадку, тайну… Забыть того единственного, кто не вызывал у Хана привычного раздражения, презрения или страха. Просто уйти и оставить его умирать.