Татьяна Иванова - Рыжая птица удачи

В принципе, ничего бы Орест не потерял, просто отключив видеонаблюдение сразу после того, как он покинул Каджеро после разговора с Никой, и когда понял, что в его ведении остались только эти две камеры. Но он не стал отключаться. Мало ли, зачем они ещё могли пригодиться.

И сейчас, прежде чем оборвать последнюю нить, связывающую его с домом на Каджеро, он всё-таки включил обзор. В подсобке, естественно, было темно и тихо. А вот в гостевой комнате его словно ждали.

На Каджеро ночь, а в комнате светло, горят светильники под потолком, лёгкие белые занавеси развеваются на ветру — открыта балконная дверь, впуская в помещение пряный воздух джунглей. В комнате были люди. Он ещё не осознал, что увидел, ещё не понял, что за звуки доносятся из динамика, но словно на самом деле почувствовал оглушающе знакомый цветочный аромат, пробудивший возбуждение, с которым так тяжко было бороться.

На диванчике у стены лежали двое. Его будто ударило, он не мог пошевелиться, это было похоже на кошмарный сон, когда ты всё видишь, всё понимаешь, но ничего не можешь сделать, чтобы хоть как-то изменить происходящее. Ужасающее чувство беспомощности и гнева, не имеющего выхода.

Ника, Ника как ты могла…

Сначала показалось, что это Крымов — кто ещё это мог быть? Парень не давал ей прохода с первого дня пребывания на Каджеро. Но потом…

Ника выпрямилась, откидывая русую волну волос на спину, и он увидел лицо мужчины. Тот лежал с закрытыми глазами, но Орест знал — глаза у него синие. Ярко-синие.

Он отвернулся от монитора. Погиб, значит? «Охотник удачно выполнил свой квест, Босс»! Алекс, маленький слизень, большой дурак! Проверять работу чистильщика надо было самому и несколько раз, если личность Жертвы так важна твоему хозяину. Этот урок надо было вбить в твою башку, не дожидаясь вот этого…

Хотя, если хочешь сделать что-то хорошо, делай это сам, ведь прописная истина, Орест!

Послышался томный стон Ники, у него потемнело в глазах. Он развернулся к монитору.

Да, это был тот же самый человек. Тот, кто вытащил тогда Ревнёва. Тот, кто убил Ника. Тот, кто помешал ему тогда. Тот, кто должен был умереть от когтей урса, от ран и лихорадки, от пули Охотника в джунглях. Это он сейчас держал в объятиях его женщину. Это его руки ласкали ту, которая по праву принадлежала ему, Оресту Кледнеру.

Руки сжали подлокотники кресла, на котором он сидел. Что-то хрустнуло. Надо было отключить камеру и не доводить себя до порчи мебели, но его останавливало непонятное желание узнать и увидеть всё. И пока он неотрывно смотрел на экран, вслушиваясь в доносящиеся до него вздохи, стоны и невнятный жаркий шёпот, в голове медленно вырисовывалась одна мысль. Лазарев был Жертвой. Он подписывал контракт в его, Ореста, офисе. Он знает достаточно, чтобы Ревнёв схватился за голову.

Он в доме, он с Никой, причём они не прячутся — все окна и двери нараспашку, смотри, кто хочет. Значит, Андрей знает о сафари второго уровня. Значит, на Каджеро в открытую соваться уже нельзя. Вовремя они всё вывезли, успели. Что ж, придётся войти через чёрный ход и выйти напролом.

Мысль о том, чтобы не возвращаться вовсе, не рисковать головой, даже не поднималась. Он заберет её и убьёт его. Пусть не сразу, но убьёт. Теперь это дело чести.

Перед глазами всё расплывалось. Орест медленно протянул руку, выключил монитор и несколько секунд сидел, глядя на тёмный экран…

…Этот тёмный экран и стоял у него перед глазами, когда он нажимал на кнопку пульта управления браслетами.

Дмитрий сидел в холле, рядом с Аристовым, слушая монолог Ревнёва. Он пытался сосредоточиться, но большинство сказанного просто уплывало мимо.

— Валентин сказал, что всё разрешится в течение пары дней. Конечно, я понимаю, что это было сказано приблизительно, но пара дней закончилась сутки назад. А ведь уже даже нам тут всё ясно!

Всё ясно, да… только что ж так сжимает сердце? Дмитрий начинал злиться сам на себя — что всё никак не успокоится, что накручивает… или нет? Всё-таки последние события слишком вымотали, нервы на взводе, дергаются, — а причина непонятна. Это злило вдвойне, а злость мешала ясно мыслить и чувствовать. Замкнутый круг.

— Успокойся, пожалуйста, Андрей. Наверняка тут всё несколько сложнее, чем кажется, — Аристов говорил это уже не в первый раз, но, видимо, на Ревнёва его резонные замечания мало действовали.

Что ж так тошно-то… лучше уйти отсюда. Нике он надоел за сегодня, значит, надо пойти к себе.

— На карте стоит будущее моей компании, — горько сказал Ревнёв. — Моё будущее, Ники…

Он говорил что-то ещё, но Дмитрий уже не слышал.

Тонкий, знакомый до боли, пронзительный звоночек в голове заставил его резко выпрямиться. Теперь он знал, что это было.

— Что с тобой? — удивлённо спросил Аристов, но ответить Дмитрию пока было нечего.

— Ника, — шёпотом повторил он последнее слово, услышанное от Ревнёва, вскочил и бросился наверх.

Нику они не нашли. По записям видеокамеры перед её комнатой они поняли, что здесь был Орест. Как он попал в дом, было неясно, но исчез он вместе с Никой, убив двух охранников. Ревнёв скрылся в своём кабинете, бросив что-то вроде «надо поднять всех», а Аристов с Дмитрием в операторской быстро просматривали записи с остальных видеокамер. По всему получалось, что Кледнер вошёл в дом незамеченным и сразу направился в комнату Ники.

— Что толку в этих камерах, когда никто не наблюдает за ними! — с досадой бросил Аристов.

Дмитрий пожал плечами. Ему сейчас было плевать на всё, кроме того, что Ника в беде. Он был рядом, он чувствовал происходящее, но слишком поздно дёрнулся. Однако поверх всего этого уже привычного самобичевания вертелось ещё что-то. То самое, что помешало ему понять, что с Никой случилась беда. Неуместное, непонятное, смешанное с чужой, незнакомой решимостью…

— Он взял аэрокар. Наверняка направился в Алмазный. Вряд ли на Второй материк. Ему нужен космопорт, — Аристов лихорадочно мерил комнату крупными шагами.

— Откуда такая уверенность? — спросил Дмитрий, чтобы отогнать впечатление, будто тот говорит сам с собой.

— На Втором ему больше нечего делать, там пусто. Он будет вырываться с планеты, это уже ясно, для того и Нику захватил. Только вот зачем он вообще прилетал?

— Мало ли, что он хотел тут забрать.

— К себе он даже не зашел, на камерах слежения ничего…

Мало ли, что Кледнер хотел тут забрать. Мало ли, что ему тут было нужно. Они что-то упустили. И сейчас он что-то упускает.

В операторскую ворвался Ревнёв.

— Они в Алмазном! Мне только что звонил начальник космопорта. Кледнер требует катер-челнок для отлёта на свой корабль.

— Какой корабль? — упавшим голосом переспросил Аристов.