Татьяна Иванова - Рыжая птица удачи

— Ладно, — примирительно сказал он. — Нам всем это жить мешает.

Конечно, оставить эту реплику без внимания Язва не мог.

— Лично мне не мешает, — бросил он из-за плеча своей блондинки.

— Ты счастливый человек, Дима, — усмехнулся Хан. — Тебе, похоже, ничто и никто жить не мешает.

— А это давно известно. Как ты относишься к жизни, так и она к тебе, — отозвался тот. — Вот тебя, Хан, всё на свете не устраивает, и все-то тебе уродами кажутся. Потому и жить тебе тяжело.

Философ, чтоб тебя.

— Ну, допустим, не все кажутся, — парировал Хан. — Только с чего ты взял…

Язва потянулся назад, ухватил свободный стул, притянул его к себе поближе и пересадил на него блондинку, заслоняющую его от Хана.

— А ты думаешь, только ты у нас в людях разбираешься? Ты можешь кому угодно мозги запудрить, даже Пашке, но мне — не выйдет.

Плохо ты своего друга знаешь, Димочка. Ему как раз только ты и можешь мозги туманить, больше это ни у кого не получится.

— Кто бы говорил насчёт запудривания, — качнул головой Хан. — В этом таланте тебе самому отказать сложно.

— Да, у меня талантов много, — фыркнул Язва. — Однако среди них точно нет таланта делать всем пакости.

— А я думал, что именно это у тебя получается лучше всего.

Феникс потянулся к пепельнице и аккуратно затушил сигарету. Ну да, командир, вмешаться пора, конечно. Язва заводиться начал.

— Ребята, отставить. Мы тут отдыхаем, а не бойцовский клуб устраиваем.

Только у Феникса получалось руководить с такими мягкими интонациями, когда это было необходимо. Вроде команда, а вроде и человеческая просьба. И не подчиниться нельзя, и нет ощущения, что тебе рот заткнули.

Подействовало, конечно. Язва с всё ещё недовольной физиономией снова привлёк к себе блондинку — та с готовностью пересела обратно на его колено. Хан откинулся на спинку стула, прикидывая по весу, сколько ещё пива осталось в банке.

Аякс, тасующий колоду, воспользовался паузой:

— Мешает это мне или не мешает, но я, честно говоря, не уверен, что буду контракт продлевать. Остался год, а мне уже всё надоело.

— Ненадолго тебя хватило, — качнул головой Дэн.

Дэн уходить не собирался, это Хан точно знал. Как-то они разговорились, и тот признался, что вообще не представляет себе жизни вне армии. Хан его понимал — где ещё можно найти место, где все решения за тебя принимает кто-то другой, где от тебя самого не требуется ничего, кроме выполнения приказов… Нет такого места — только армия. И именно поэтому Хан сам уже подумывал о том, чтобы уйти. Тут либо ты командуешь, либо тобой командуют. Причём если у тебя под началом взвод — то ты сам всё равно под началом у командира роты. И так по цепочке. И только энтузиастам вроде Феникса или типам вроде квашни Дэна это может нравиться. А все остальные рано или поздно свалят отсюда. Интересно, кстати, как долго продержится Язва. Он-то тут вообще лишний. И не только из-за разгильдяйства, которое он в последнее время как-то придерживает. Просто нечего этому щенку тут делать…

— Год — это долго, — сообщил Ти-Рекс. — За этот год столько всего случиться может.

— А я точно решил уйти.

Хан чуть не подавился пивом. Он, конечно, знал, что всегда прав, но чтоб настолько…

— Вернусь на Землю, — продолжил Язва, не заметив, какой эффект произвёл, — учиться пойду, меня до армии в транспортный брали. Потом работать, потом — жениться.

— Потом… чего? — переспросил Аякс. В голосе его звучало неподдельное изумление.

Дэн усмехнулся, Ти-Рекс удивлённо приподнял бровь.

Язва, обнаружив, что никто не проникся, возмутился:

— А чего я сказал-то? Я что, права не имею?

— Да имеешь, имеешь, — успокаивающе сказал Феникс, стараясь не улыбаться.

— И ты, Брут, — театрально-горестно вздохнул Язва.

Наступило задумчивое молчание. Спецназ переваривал незнакомое имя. Хан только головой покачал.

— Ну, ты, умник! Ты бы поаккуратнее со словами, — неуверенно сказал Аякс. — Я не знаю, что это за слово, но всё-таки…

— Брут, — любезно пояснил Язва, поворачиваясь к нему, — это такой земной древнеримский предатель. Он был другом Цезаря — тамошнего древнеримского сержанта, а потом, когда заговорщики захотели Цезаря убить и накинулись на него с ножами, Брут тоже ударил. И последними словами сержанта Цезаря были исторические «И ты, Брут!», обращённые к этому…

— Капитану Бруту, — серьёзно подсказал Феникс, вызвав новую волну веселья, смеялись даже девушки.

Цирк с конями.

— Кому ты на Земле нужен? — неожиданно спросил Хан, обрывая общий смех.

Язва, наконец, соизволил бросить на него раздражённый взгляд.

— Как минимум, папе с мамой и Ритке. А тебе-то что?

Хан не смутился.

— В институт, допустим, ты поступишь. А содержать тебя мама с Риткой будут?

Довёл. Язва начал приподниматься, вновь потревоженные девицы соскочили с его колен. Феникс потянулся, положил руку ему на плечо, заставляя остаться на месте, и обернулся к Хану.

— Слушай, Алик, мы все в курсе, что не сможем на Земле работать директорами заводов и, скорее всего, нас вряд ли возьмут в большой офис большого холдинга. Но после колонизаторской волны там достаточно рабочих мест, чтобы хватило и на нас. Да хоть в полицию податься — с руками оторвут.

Остальные не возражают, смотрят серьёзно. Неужели согласны? Ну и запросы у них. Даже странно — вроде, неглупые люди, некоторые даже с амбициями…

Хан покивал.

— Угу. А ещё в личные телохранители местного третьего с конца банкира, в охранники заднего выхода флигеля Белого Дома и ещё можно будет такси водить. Вы что, всерьёз мечтаете о карьере старшего помощника младшего оператора пятой ассенизаторской линии в Приуралье?

— Во-первых, я не настолько пессимистично настроен, а во-вторых, есть другие предложения? — сухо поинтересовался Язва, всё ещё придавленный рукой командира.

— Есть. И вполне конкретные. Только ты ещё не дорос до таких, — почти ласково отозвался Хан.

Феникс сильнее прижал плечо снова дёрнувшегося Язвы, буквально вдавив того обратно в стул.

— Хан, не надо. Есть у тебя предложения — хорошо, мы за тебя рады. А ребята домой хотят вернуться. Их там ждут.

Кого-то, может, и ждут. Язву — так точно. Деточка вырвалась из-под маминого крылышка, конечно, её ждут обратно. А вот Бута, например, никто не ждёт. И тугодума Дэна тоже. Да и он сам, в общем-то, никому пока на гражданке особо не сдался.

— Не всех ждут папа с мамой, — вырвалось у него.

— Я знаю, — резко оборвал его Феникс.

О да. Про Феникса-то Хан и забыл. Его тоже не ждут. Тогда зачем словами кидаться?

Хан не стал продолжать, снова откинулся на спинку и приложился к забытой банке с пивом.

Феникс дождался, пока Язва успокоится, и убрал руку. Сидеть, глупый щенок, хозяин сказал — сидеть!