Вад Капустин - Планета фей

Солнце взошло. Или, если выражаться точно, чертова планета настолько повернулась вокруг своей оси, что с данной точки ее поверхности стало видно солнце. Над Легатой вставало не знакомое землянам родное светило, а карнавально яркое, неуместно жизнерадостное чужое солнышко, абсолютно несоответствующее отвратительному настроению космонавтов.

— Нет, ну это ж надо было оказаться таким болваном! Водички попить целебной. И нашел же, кого послушать! Мальчишку, стажера! — Станислав Степанович раздраженно выдохнул пламя, мгновенно испепелив немалый участок густого лиственного леса. Нервные подергивания шипастого хвоста легко сметали высокие вековые деревья, чем-то похожие на дубы. Хотя откуда бы взяться дубам на этой планете? Огромные когти правой лапы в гневе пропахали глубокую борозду в мягком грунте загубленной поляны. Впрочем, Петька знал, что не пройдет и получаса, как лес затянет раны, и поляна обретет прежний вид. И веселый, внешне безобидный источник, вода которого превратила неосторожных членов экипажа «Варяга» в сказочных ящеров, вновь забьет из-под мшистого камня, испещренного непонятными значками.

— Я лично вижу только один выход, — капитан, немного успокоившись после неудачной попытки наладить контакт с оставшимися на корабле членами экипажа «Варяга», вернулся к прежнему плану. — Нужно все-таки попробовать отремонтировать передатчик.

Не дожидаясь Петькиного согласия, могучий чешуйчатый ящер легко поднялся в воздух, сделал круг над лесом и направился к синеющим вдалеке горам, где двое преобразившихся космонавтов обрели временное пристанище. Там был спрятан и пострадавший во время трансформации прибор связи.

Перед тем как взлететь, Петька Нечаев, девятнадцатилетний стажер и юнга «Варяга», проводил капитана завистливым взглядом.

Великолепный черный дракон, покрытый блестящей бронированной шкурой, легко парил в прозрачном небе Легаты. Каждая чешуйка сверкала в лучах восходящего солнца, а стремительные четкие движения выдавали уверенность и силу, свойственные капитану Пересветову и в прежнем, человеческом облике. А ведь старику уже под сорок. Жена, двое сыновей.

— «Ну, почему такая несправедливость!» — мысленно возмущался Петька. Почему-то даже дракон из него получился мелкий, чуть ли не в полтора раза меньше, чем Станислав Степанович, а Петькина тоже темная, но не черная, а какая-то серая шкура, казалась тускловатой и почти не блестела.

В свои девятнадцать лет курсант космического училища Петр Нечаев, несмотря на высокий рост и спортивную фигуру, оставался робким прыщавым заикой. Доучившись до третьего курса, он долго мотался по кораблям и космическим станциям, пытаясь устроиться на пилотскую практику. Поговорив с парнем несколько минут, ему обычно отказывали, несмотря на неплохие оценки и хорошие рекомендации. И дело было даже не в фирменной Петькиной неуверенности, а в традиционном суеверии космонавтов. «Неудачник на корабле — шампанского не пить», — гласила старая французская пословица.

Отчаявшись, Нечаев явился на «Варяг». Капитан Пересветов набирал добровольцев для полета к охваченной эпидемией неизвестной болезни Рассветной.

Экипажу «Варяга» предстояло доставить на зараженную планету группу врачей, землян и инопланетян. Бортинженера и штурмана удалось найти без особого труда — Матвеев и Тетерин, летавшие много лет с капитаном Пересветовым и свято верившие в удачливость своего капитана, согласились без особых раздумий. В отличие от Станислава Степановича, оба были убежденными холостяками и считали риск неотъемлемой частью человеческой жизни. Самому капитану особо выбирать не пришлось — приказы начальника управления космических перевозок не обсуждаются — теми, разумеется, кто хочет сохранить за собой работу и привилегии нелегкой, но щедро оплачиваемой летной профессии.

— Если что, не беспокойся, — сказал Игнатьев, — С семьей все будет в порядке. Жене — все льготы, полная компенсации и содержание, детям — лучшая школа и оплаченная учеба в космическом училище. Сам позабочусь.

Словам начальника управления можно было верить, и Пересветов не стал тратить время на лишние споры.

Однако появление мальчишки-стажера, наверняка, сына такого же, как он, капитана, погибшего во время выполнения задания, напомнило о давешнем разговоре.

— Учебу в училище управление оплатило? — поинтересовался Пересветов. Уверенный в том, что сейчас услышит резкий отказ, Петька только печально кивнул.

Капитан подумал о собственных мальчишках. Ромке — двенадцать, Денису — девять. Кто знает, что их ждет через несколько лет? Может, и им скоро придется вот так же ожидать очередного «нет».

Пересветов почувствовал к Нечаеву неожиданное сочувствие и попытался объяснить парнишке, на что он идет. Святослав Степанович долго отговаривал курсанта от самоубийственного поступка, но Петька упорствовал, и капитан согласился взять его стажером на корабль, несмотря на явную невезучесть — на шампанское никто на «Варяге» не рассчитывал, — и отчаянное заикание.

Заикание, вызванное когда-то детским испугом, не удалось излечить, несмотря на все усилия врачей, к которым Петьку долго водила бабушка, а природная стеснительность мешала наладить отношения с девушками, которые до сих пор не обращали на парня никакого внимания.

Вот и сейчас! Петька печально наблюдал, как гибкая белоснежная драконица, заметив в небе крупного черного самца, приблизилась и сложными фигурами воздушного пилотажа, похожими на танец, недвусмысленно попыталась выразить свой интерес. Стажер содрогнулся, когда разъяренный капитан хладнокровно метнул в сторону кокетки испепеляющую струю огня. Напуганная неожиданной реакцией привлекательного дракона белянка, в панике отлетев на безопасное расстояние, выразила свое негодование какой-то сложной воздушной петлей.

— Не попали, — машинально отметил Нечаев. — Зря вы так. Она же красивая!

— Хотел бы, попал бы, — сердито ответил капитан. — Красивая! Поклонник летающих ящериц нашелся! Чтоб от тебя осталось, если б ты с ней в своем настоящем виде столкнулся?

— А вдруг она тоже такая, как мы? Заколдованная? — неожиданная догадка заставила Петьку обернуться и, совершенно неожиданно для себя, инстинктивно исполнить в воздухе замысловатую фигуру ритуального танца. Продолжавшая по-прежнему держаться неподалеку сверкающая красавица, наконец-то обратив внимание на присутствие молодого самца, немного разочарованно покружила в воздухе, потом решилась и, осторожно приблизившись, поманила его за собой. И Петька не устоял. Два сильных прекрасных зверя устремились к лесу, исполняя прекрасный воздушный танец любви.