Фредерик Браун - Сборник рассказов

— Звучит это прямо-таки сказочно прекрасно. Но вы говорили, что вам поручено решить сейчас, на месте, следует или нет приглашать нас вступить в вашу федерацию. Могу я спросить, на чём будет основываться ваше решение?

— Прежде всего я должен (точнее, был должен, так как я уже это сделал) установить степень вашей ксенофобии. В том широком смысле, в каком вы его употребляете, слово это означает страх перед чужаками вообще. У нас есть слово, не имеющее эквивалента в вашем языке; оно означает страх и отвращение, испытываемые перед физически отличными от нас существами. Я, как типичный представитель своей расы, был выбран для первого прямого контакта с вами. Поскольку я для вас более или менее человекоподобен (точно так же, как более или менее человекоподобны для меня вы), я, вероятно, вызываю в вас больший ужас и отвращение, чем многие совершенно отличные от вас виды. Будучи для вас карикатурой на человека, я внушаю вам больший ужас, нежели какое-нибудь существо, не имеющее с вами даже отдалённого сходства.

Возможно, вы сейчас думаете о том ужасе и отвращении, которые вы испытываете при виде меня. Но поверьте мне, это испытание бы прошли. Есть в Галактике расы, которым никогда не стать членами федерации, как бы они ни преуспели в других областях, потому что они тяжело и неизлечимо ксенофобичны; они никогда не смогли бы смотреть на существо какого-либо другого вида или общаться с ним; они или с воплем бросились бы прочь от него или попытались бы тут же с ним расправиться. Наблюдая вас и этих людей, — он махнул длинной рукой в сторону гражданского населения Черрибелла, столпившегося неподалёку от круга сидящих, — я убеждаюсь в том, что мой вид вызывает в вас отвращение, но, поверьте мне, оно относительно слабое и, безусловно, излечимое. Это испытание вы прошли удовлетворительно.

— А есть и другие?

— Ещё одно. Но, пожалуй, пора мне…

Не закончив фразы, человек-жердь навзничь упал на песок и закрыл глаза.

В один миг полковник был на ногах.

— Что за чёрт?!.. — вырвалось у него. Обойдя треножник с микрофоном, он склонился над неподвижным телом и приложил ухо к кроваво-красной груди.

Когда он выпрямился, лохматый седой старатель Дейд Грант смеялся.

— Сердце не бьётся, полковник, потому что его нет. Но я могу оставить вам Гарвейна в качества сувенира, и вы найдёте в нём вещи куда более интересные, чем внутренности и сердце. Да, это марионетка, которой я управлял, как ваш Эдгар Берген управляет своим… как же его зовут?.. ах да, Чарли Маккарти. Он выполнил свою задачу и деактивирован. Займите своё место, полковник.

Полковник Кейси медленно отступил назад.

— Для чего всё это? — спросил он.

Дейд Грант сорвал с себя бороду и парик. Куском ткани он стёр с лица грим и оказался красивым молодым человеком. Он продолжал:

— То, что он сказал вам (или, вернее, то, что вам было через него сказано), — всё правда. Да, он только подобие, но он точная копия существа одной из разумных рас Галактики — расы, которая, по мнению наших психологов, показалась бы вам, будь вы тяжело и неизлечимо кеенофобичны, ужаснее любой другой. Но подлинного представителя этого вида мы не привезли с собой потому, что у этих существ есть своя собственная фобия, агорафобия — боязнь пространства. Они высокоцивилизованы и пользуются большим уважением в федерации, но они никогда не покидают своей планеты.

Наши наблюдатели уверяют, что такой фобии у вас нет. Но им не вполне ясно, насколько велика ваша ксенофобичность, и единственным способом установить её точную степень было привезти вместо кого-то что-то, на чём можно было бы её испытать, и заодно, если это окажется возможным, установить с вами первый контакт.

Вздох полковника услышали все.

— По совести говоря, в одном смысле это приносит мне огромное облегчение. Мы, безусловно, в состоянии найти общий язык с человекоподобными, и мы найдём его, когда в этом возникнет необходимость. Но, должен признаться, это большая радость — узнать, что всё-таки господствующая раса Галактики — настоящие люди, а не какие-то там человекоподобные. Второе испытание?

— Вы уже ему подвергаетесь. Зовите меня… — он щёлкнул пальцами. — Как зовут другую марионетку Бергена, которую он создал после Чарли Маккарти?

Полковник заколебался, но за него дал ответ сержант-техник:

— Мортимер Снерд.

— Правильно. Тогда зовите меня Мортимером Снердом. А теперь мне, пожалуй, пора… — И он повалился навзничь на песок и закрыл глаза точно так же, как за несколько минут до этого человек-жердь.

Ослик поднял голову и просунул её в круг через плечо сержанта.

— С куклами всё, — сказал он. — Так что вы там говорили, полковник, будто господствующей расой должны быть люди или хотя бы человекоподобные? И вообще что это такое — господствующая раса?

Пер. А. Обухов

Когда Юстейс Уивер закончил собирать машину времени, его ликование было беспредельным, но тихим. До тех пор, пока никто не узнал о его открытии, он оставался единоличным властелином мира. Даже самый прижимистый скряга из всех скупцов на свете не смел бы грезить в самых своих необузданных мечтах о таком сказочном богатстве, которое Юстейс теперь был способен сколотить в два счета. И нужно-то было для этого лишь совершать короткие прыжки в недалекое будущее, чтобы узнать, какие акции поднялись в цене и какие лошади победили на скачках. Потом возвращаться в настоящее, покупать именно эти акции и ставить только на этих лошадей.

Начинать, разумеется, придется со скачек - биржевые спекуляции требуют солидного капитала. На ипподроме же он мог в момент обратить двухдолларовую ставку в тысячные барыши. Беда только в том, что скачки сейчас проходили лишь в Калифорнии и Флориде, для Юстейса в данный момент одинаково недоступных: авиабилет и в тот, и в другой штат стоил около сотни. У него же не было и ничтожной доли этой суммы. На то, чтобы скопить столько денег, при его жалованье кладовщика в магазине самообслуживания ушли бы недели, а то и месяцы. Сама мысль, что придется ждать так долго, прежде чем начинать богатеть, для Юстейса было просто невыносимой.

И тут он вдруг вспомнил о сейфе в магазине, где уныло отрабатывал вечернюю смену с часу дня до закрытия в девять вечера. Уж тысчонка-то там наверняка наберется! И запирается этот железный сундук устройством с часовым механизмом. Так ведь для обладателя машины времени такой замок - одно название...

В тот день Юстейс взял свой аппарат на работу. Он немало потрудился над тем, чтобы сделать его как можно компактнее: вся конструкция помещалась в старом чехле для фотокамеры. Юстейсу ничего не стоило пронести машину времени в магазин, где он и припрятал ее в своем шкафчике.