Хол Клемент - Ледяной ад (сборник)

«Размышлял ли ты о чем-нибудь полезном?» — начал он. Я кивнул утвердительно.

«Отлично. Пришел ли к какому-нибудь решению?»

— Думаю, что так, — ответил я вслух. — Я… — я заколебался. Отчасти это была игра на публику, отчасти настоящая неуверенность. Я мог так ошибаться! Затем я выпрямился. — Я остаюсь.

Он, казалось, слегка удивился и снова стал писать. Не успел он закончить, как я предложил:

— По крайней мере, я останусь в том случае, если ты определенно ответишь мне на один вопрос.

Он стер написанное в блокноте и выжидающе уставился на меня.

— Ты действительно веришь — я не спрашиваю, знаешь ли ты, но просто веришь, — что этих людей можно оправдать в том, что они не включаются в энергетическую сеть и систему рационирования?

С обиженным выражением на лице Берт вывел: «Я говорил тебе, что ты сам должен сделать выбор. Я не собираюсь брать на себя ответственность».

— Я и намереваюсь сам сделать выбор, — возразил я, — но не при полном отсутствии правдивых сведений. Ты говоришь, что у тебя слишком мало времени, чтобы рассказать мне все, что я хотел бы знать, но я готов с этим поспорить. Меня интересует твое заключение — даже не информация, которую ты не должен мне предоставлять, но просто вывод — как сумма информации, которую я могу получить. Разве ты принимал решение, также ничего не зная, как и я сейчас?

Он отрицательно покачал головой.

— Тогда уж извини, если мой вопрос затрагивает твои моральные принципы, но я все же требую ответа.

С полминуты Берт задумчиво, хмурился, глядя на меня с некоторым сомнением. Я повторил вопрос, чтобы быть уверенным, что он его понял.

«Я действительно «верю», что их идея верна», — наконец написал он. Я кивнул.

— Ладно, я остаюсь. Сколько времени потребуется, чтобы вытащить меня из этой ореховой скорлупы?

«Не знаю, — он писал медленно, прерываясь для того, чтобы подумать. — Это не то, что ты назвал бы стандартной операцией. Мы больше привыкли к тому, что гости прибывают к нам в субмаринах, имеющих шлюзы или хотя бы какой-то люк. Я сообщу Комитету, и мы постараемся найти инженеров, у которых будет свободное время. Я уверен, что это можно сделать».

— Ты имеешь в виду, что это может занять много времени? А вдруг это продлится столько, что у меня не хватит воздуха?

«Тогда, я полагаю, что мы просто выбросим тебя за дверь. Если ты действительно захочешь, ты всегда сможешь вернуться сюда в субмарине, как Мари. Я пойду, начну действовать».

— Но почему ты не упомянул об этом раньше? Я думал… «О некоторых вещах и упоминать не стоит. Где в мире ты бы нашел оборудование для извлечения человека из глубоководной спасательной капсулы, когда она еще находится в условиях высокого давления? Подумай над этим».

Он положил свой блокнот и исчез до того, как я успел придумать достойный ответ.

По сути дела, когда он вернулся часом позже, у меня все еще не было ответа. Нет его и сейчас.

На этот раз Берт принес новости, рассеявшие мои опасения. Комитет, вернее, те из его членов, кого ему удалось разыскать, — а мне уже начинало казаться, что состав этого органа управления был достаточно текучим, и обычный способ действовать официально состоял в том, — чтобы завербовать в союзники некий кворум, — одобрили обращение по поводу предоставления мне гражданства без всяких возражений. Несколько инженеров группы заинтересовались проблемой, которую я собой представлял, и сразу же принялись за работу. Сейчас они как раз этим занимались и вскоре должны были что-то соорудить.

Это обнадеживало. Я и сам вроде инженера, хотя занимаюсь изобретательством только в связи с моей основной работой, а любая свежая идея, которая у меня возникает, натыкается обычно на глухую стену непонимания. В данном случае загвоздка была в самой процедурой. Я не мог себе представить, каким образом в жидкой среде, при давлении больше тонны на квадратный дюйм, можно производить такие, казалось бы, несложные и обыденные операции, как сварка, высокоскоростное сверление или что-либо подобное. Большинство инструментов, к примеру, снабжены высокоскоростными моторами; трудно себе представить, как они будут работать, если их движущиеся части будут погружены даже в умеренно вязкую жидкость; а при таком давлении как вы удержите жидкость от проникновения внутрь?

Конечно, если люди живут здесь в течение восьмидесяти лет, как упоминал Берт, то они должны изучить условия окружающей среды так же, как люди научились работать в космосе, хотя бы и методом тыкая. И все же мне хотелось понять, как они будут решать мой вопрос.

Детально я этого не узнал, но у них это не заняло много времени. Прошло около восемнадцати часов — весьма тоскливых — после того, как Берт сообщил мне вышеизложенные новости. Наконец он появился с командой помощников, и они принялись перемещать капсулу. Путешествие оказалось интересным. Мы выбрались наружу и на расстоянии полмили вошли через другой вход. Он был больше по размеру, и внутри вместо одного расходилось несколько больших коридоров, соединявшихся в главном помещении.

Некоторое время меня тянули по одному из них, и наконец мы оказались у двух первых настоящих шлюзов, которые я здесь увидел.

Первый был обычным, так что я едва на него взглянул; второй, круглый, по размеру едва мог пропустить мою капсулу. Он располагался в той же стене, что и меньший шлюз, ярдах в двадцати от него. Когда мы приблизились, двое пловцов открыли его, и капсулу завели внутрь. Стена, в которой была навешена дверь, оказалась в несколько футов толщиной, сама же дверь была не намного тоньше; я решил, что в отсеке за ней как раз и станут понижать давление.

Само помещение было достаточно большим. С одной стороны громоздились приборы, из которых я узнал только операционный стол с широкими привязными ремнями для пациента, и набор манипуляторов с дистанционным управлением, более тонких, чем те, которые я привык видеть на рабочих субмаринах. Большая часть комнаты, в которой расположили капсулу, была почти пустой, и она выглядела так, будто бы сама операционная первоначально была гораздо меньше. Имелись признаки того, что стена, не менее толстая, чем та, сквозь дверь в которой я прибыл, была разобрана; раньше она располагалась между местом, где я стоял, и операционным столом с приборами. Интересно было бы посмотреть на инструменты, при помощи которых была проделана эта работа.

Как оказалось, мое предположение было верным — меньшее помещение раньше служило операционной для превращения людей в «подводных жителей», и второй шлюз мог присоединяться к люку прибывшей в гости субмарины; открывался он, расходясь на две равные части.

Пока остальные пловцы покидали отсек, Берт писал мне инструкции.