Харлан Эллисон - Миры Харлана Эллисона. Т. 1. Миры страха

Симс как раз проходил мимо одного из таких решений. Вот они — петиции, прикнопленные к большому стенду — дубликату бесчисленных стендов, развешанных по всему городу. В глаза Симса, когда он проходил вестибюль, невольно лезли крупные черные буквы:

ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ ПОД ЭТОЙ ПЕТИЦИЕЙ!

НЕОБХОДИМО ПРЕДОТВРАТИТЬ ТО,

О ЧЕМ ВЫ СЛЫШАЛИ СЕГОДНЯ.

Люди толпились возле стенда, но Симс знал: все это лишь символический жест. Утром Закон был принят.

НИКАКИХ ВОЙН! НИ ПРИ КАКИХ УСЛОВИЯХ!

Разведка донесла, что долгоиграющие диски, кабельное телевидение и радиофицированные фургоны отлично завершили свою работу. Аналогичные законы готовились и принимались по всему миру.

Похоже, что Карло чуть ли не в одиночку добился успеха.

Симс остановился, чтобы раскурить трубку, и увидел рядом с наружной дверью большой плакат с черным крупным текстом:

СЛУШАЙТЕ КАРЛО — СОЛДАТА ИЗ БУДУЩЕГО!

ВСТРЕТЬТЕСЬ С ЧЕЛОВЕКОМ ИЗ ЗАВТРАШНЕГО

ДНЯ И ВЫСЛУШАЙТЕ, ЧТО ОН РАССКАЗЫВАЕТ О ПОРАЗИТЕЛЬНОМ МИРЕ БУДУЩЕГО.

БЕСПЛАТНО!

НИКАКИХ ОБЯЗАТЕЛЬСТВ С ВАШЕЙ СТОРОНЫ!

ТОРОПИТЕСЬ!!!

Реклама оказалась в высшей степени результативной. Это была образцово проведенная кампания. Карло сыграл куда более важную роль, чем мог бы сыграть, будь он мировым стратегом. Простой пехотинец, ненавидящий войну, показал всем ее мерзкую морду и безграничную жестокость, и еще — невероятно отчетливое чувство опустошенности и бессилия, порожденное знанием, что Будущее станет вот таким, каким его описывает Карло. Именно оно заставляло вас жаждать, чтоб Время остановилось, заставляло орать во весь голос: «Нет! Будущее не станет таким! Мы запретим войну!»

Конечно, пришлось пройти немалый путь в нужном направлении. Правительства все же оказались на их стороне; тех, кто цеплялся за прошлое, и тех, кому было выгодно разжигание ненависти, сметали с дороги чуть ли не каждый божий день.

Да, Карло неплохо справился со своим делом! И все же одна мысль продолжала мучить Специального советника Лайла Симса. Солдат появился здесь из будущего и теперь находится среди них. Это общеизвестно и неоспоримо. Но тревога грызла мозг Симса, заставляя его возносить к небу молитвы, которые он вряд ли мог бы произнести прежде. Она толкала его на продолжение борьбы за то, чтоб Карло услыхал каждый человек на этой планете.

Изменимо ли будущее? Или же оно неизменно? Не неизбежно ли появление мира Карло? Не впустую ли вся проделанная работа? Нет, не может быть того! Мы просто не позволим произойти такому!

Симс снова вернулся в вестибюль и встал в очередь тех, кто подписывал петицию; делал это он уже в пятнадцатый раз.

Научная фантастика есть по сути своей фантастический жанр литературы. Давайте не будем это отрицать. И неважно, насколько сильно мы станем поддерживать концепцию о том, что она «столь же реальна, как завтрашний день», и что «писателям-фантастам нужно торопиться, чтобы опережать прогресс», все же, если мы удалим из нее элемент необузданного полета фантазии, то вскоре потеряем к ней интерес, потому что именно эта яростная невероятность и делает научную фантастику тем, что она есть, а не, к примеру, приключенческим вестерном с шестизарядными револьверами.

В этом рассказе есть один существенный «прокол», объясненный лишь частично. Вы его заметите. Я хотел, чтобы вы его заметили. Он помещен в рассказ намеренно, иначе никакого рассказа не получилось бы. Это необходимое зло. Если желаете, назовите это литературной лицензией, или же попросту признайте, что если мы хотим насладиться рассказом, то должны вытерпеть одно-единственное несоответствие. Будьте на моей стороне, когда действие начнет разворачиваться. Это рассказ о человеке, чья жизнь прошла напрасно, но именно на нее опирается будущее Вселенной, пока он бесконечно ведет поиски в полном мраке.

Темнота окутывала маленький квонсет [6] Сборный дом. . Она струилась из космических глубин и закручивалась вокруг жилища Феррено. Тихий шепот непрерывно вращающихся автоматических сканеров действовал успокаивающе на нервы старика — в подсознании сидела уверенность, что они, сканеры, всегда начеку.

Он нагнулся и снял с ковра соринку. Это была единственная чужеродная частица на ворсе, что свидетельствовало о хронической чистоплотности и почти фанатичной аккуратности старика.

Коробки книжных кассет выстроились на полках — корешок к корешку; постель была заправлена по-военному туго — так, что от нее отскочила бы монета не менее трех раз; на стенах, вытираемых дочиста дважды в день, — ни следа от прикосновений пальцев. Ни на чем в однокомнатном домике нельзя было обнаружить ни пятнышка, ни пылинки.

Отправив щелчком в мусоросжигательную печь одинокую соринку, Феррено восстановил непорочную чистоту своего жилища.

Это было следствием двадцати четырех лет бдения, ожидания и одиночества. Одиночества на краю Вечности, ожидания чего-то такого, что, возможно, никогда не придет. Бесчувственные, безгласные машины, которые он обслуживал, могли сказать, что «нечто появилось», добавив, однако: «мы не знаем, что именно».

Феррено вернулся к своему пневмокреслу, тяжело опустился в него и прищурился; глубоко посаженные серые глаза старика, казалось, что-то искали в дальнем закругленном углу потолка. Но там не было ничего такого, чего бы еще он не знал. Не знал слишком хорошо.

Он находился на этом астероиде, на этой точке, затерянной во тьме, в течение двадцати четырех лет. И в течение двадцати четырех лет ничего не происходило. Не было ни тепла, ни женщин, ни чувств за почти двадцать из тех двадцати четырех лет — только краткий порыв эмоций.

Феррено был молодым человеком, когда его высадили на Камень. Ему указали вдаль и сказали:

— За самой дальней точкой, которую ты можешь видеть, — островная вселенная. В этой островной вселенной есть враг, Феррено. Однажды ему надоест свой дом и он явится за вашими.

И они ушли прежде, чем он успел спросить.

Спросить: кто эти враги? Откуда они должны явиться и почему он здесь, один, должен остановить их? Что ему делать, если они придут? Что это за огромные молчащие машины нелепо громоздятся за домиком? Вернется ли он когда-нибудь домой?

Все, что ему было известно, — мудреная процедура настройки на гиперпространственную связь. Требующий ловкости пальцев способ пересылки, через Галактику закодированных сообщений. Их ждал мозг Марка LXXXII — ждал только этих отчаянных импульсов.

И все: процесс набора и тот факт, что он в дозоре. В дозоре за тем-не-знаю-чем!