Олег Чупин - Командир

Так и пробегали дни в хлопотах и заботах по подготовке похода. Не забыть сделать это, нужно взять то, необходимо этих отправить туда, а вон тем поручить сделать данную работу. И так из-за дня в день на протяжении декады. Наконец 30 ноября 'инженерная разведка' доложила, что лед на озере окреп настолько, что свободно держит груженный воз. На днях из Самолвы в Псков сбегали сани и вернулись загруженные по самые не балуйся. И ни чего, ни разу не то что провалились, но лед под ними даже не треснул. Выход назначили на утро первого числа. Но как всегда, то одно, то другое, то третье. Это не взяли, то забыли, там не успели, здесь не то положили. Протянули до полудня. А там опять другие недостатки полезли. Этот день прошел как тренировка к выходу. Решили выходить с утра 2 декабря, возы не распаковывать. Животных выпрячь, напоить, накормить, определить в хлева и конюшни. Людям переночевать по-походному, в помещениях, на своих места. Организовали усиленный караул, выставили дополнительные посты и секреты. В том числе и за частоколом слободы, около возов обоза. А поутру всем быть готовым к выезду. Сняли антенну, смотали дефицитный провод, уложили его в воз. Саму вышку, выстроенную на крыше 'господского комплекса', рушит не стали, оставили как была, только без антенного провода.

Всего в обоз вошло тысяча семьсот десять сервских и крестьянских возов, сорок эрзац походных кухонь с одноконной запряжкой, шестнадцать 'детских домиков' с грудничками и их мамашами с одним волом в качестве двигателя, шестьдесят семь немного измененных 'V трейлера', положили платформу из тонких жердей, с фуражом и продуктами для людей, влекомых парой волов. Сотни саней с другим имуществом с запряженной парой лошадей. В том числе и санные орудийные лафеты для 'гуляй городов', с установленными на них четверть пудовыми 'единорогами', отлитыми из бронзы и специальной орудийной бронзы в количестве ста штук и влекомые парой лошадей. Все это 'великолепие' сопровождали два десятка саней одвуконь, груженных полупудовыми пудовыми 'единорогами' так же отлитыми из бронзы и бочонками с порохом, мешочками с картечь, гранатами и лежащими без какой либо упаковки ядрами, в основном калибра подходящего к четверть пудовым 'единорогам'. Еще дюжина четвертьпудовок, но отлитых как один из орудийной бронзы, поставленные на колесные лафеты, разделив на две шести орудийные батареи, придали авангарду и арьергарду, помимо сотен кованой конницы. Создав их этой дюжины 'единорогов' первые подразделения конной артиллерии. Пара коняшек в легкую перевозила триста пятьдесят килограмм самого 'единорога' и двести килограмм зарядного ящика. Более семи сотен конных воинов, триста прилично обученных номеров орудийной прислуги, из них тридцать шесть можно было отнести к конной артиллерии. И более тысячи двухсот пеших бойцов, вернее санно-пешего подобия средневековой мотопехоты. 2 декабря около 9 часов первые возы начали выходить на лед Желче. И когда передовые возы выехали на белую, блестящую глад замерзшего озера, последние возы еще даже не сдвинулись с места.

На льду Чудского и Псковского озер, между слободой Ямм-на-Желче и городом Псков. 2 декабря по новому стилю 1552 года РХ.

Растянувшаяся почти на 10 километров лента каравана чернела на сверкающем белизной льду Чудского озера, двигалась, с черепашьей для попаданцев, скоростью в 4 км/час или чуток более. Но быстрее каравану не давали двигаться волы, которых, ни какими силами нельзя было заставить разогнаться и увеличить скорость. Да и не было, большой необходимости ускорятся, лошадок требовалось поберечь. Тем более и при такой скорости обоз проходил за 10 часов не менее 42 километров, что вполне укладывалось в расчеты 'витязей'. А пока охрана обоза проходила тренировку. Особенно уделяла вниманию западной и северной стороне, откуда могли появиться войска ливонцев, как раз недавно осаждавшие Гдов. Но бог миловал, до Пскова весь обоз добрался поздно вечером благополучно, без потерь. В сам город заходить не стали, чему способствовала попавшая на пути обоза деревушка в пяток домов, расположенная в окрестностях Пскова.

Еще на подходе к этой деревушке путешественников насторожило отсутствие дымов над деревней и их запаха, и это при стоящих морозах. При въезде в деревню бросилось в глаза отсутствие следов захода людей в дома, на свежем снегу видны были только небольшие женские или детские следы, идущие к хлевам и от них. Только в одном дворе видны были эти следы, ведущие не только в хлев, но и в сам дом. Вот к этому то дому и направился со своими тремя учениками-холопами Пирогов, его подозрения по поводу охватившей деревню чумы, все более и более укреплялись. По его рекомендации Золотой дал команду проходить через эту деревеньку не останавливаясь. Сам Никита Николаевич остался со своими людьми в деревне. Зайдя в теплую часть дома, в который вела натоптанная тропинка, пойдя через не отапливаемые сени, доктор увидел сидящих у стола, около теплой печи двух пареньков лет по четырнадцать-пятнадцати на вид, видимо братьев погодков, судя по схожести их черт лица и цвету волос. Сперва в полумраке избы хирург ни чего не увидел, но обоняние подсказало, что в углу под образами, перед которыми слабо горела лампада, кто-то лежал и по видимому смертельно больной, так как запах разложения будто кулаком ударил по обонянию вошедшего со свежего воздуха Пирогова. Наплевав на практический запрет показывать аборигенами артефакты 21 века, он достал фонарь- 'жучок' и стал накачивать энергию в фонаре. Яркий в полумраке избы луч света выхватил лежащую на лавке у стены под образами женщину, так идентифицировал по длинным волосам и видимых из под расстегнутой нижней рубашки грудям Никита, то существо с лицом багрово-синюшного окраса, с губами будто обсыпанных мелом, лихорадочно блестящими глазами с ясно видимыми на шее язвами черного цвета, с покрывающими груди черными неровными пятнами, которые видимо были результатом подкожных геморрагий, с явным выражение страдания и ужаса, на заостренных чертах лица. Один из чумных бубон, находящийся на левой стороне шеи, вскрылся и выделяемый им густой желтовато-зеленый гной, стекал по коже на подушку, залив уже почти всё левую половину подушки. Видимо запах от этой язвы и учуял подполковник медицины. Лежавшие поверх какого-то полотна, закрывавшего больную от груди но ступней, руки нервно двигались, кожа пальцев рук имела пепельно-серый оттенок. -Видимо цвет кожи изменился в результате цианоза - автоматически отметил в уме доктор. - Ну вот по всем признакам это она-Чума. Вот из хаты, быстрее на улицу. - Эти мысли в секунду промелькнули в голове у хирурга и он стал поворачиваться, звеня одетым на него бахтерцом.