Сергей Трищенко - Таблетки от пуль (сборник)

— М-м-м… вынужден огорчить тебя, Сэфридайк. Выглядит-то он неплохо, но сдаётся мне, у нас есть точно такой же экземпляр. Только поймали его в другом секторе.

— А говорят, природа не повторяется, — разочарованно пробормотал Сэфридайк.

— И природа повторяется, — устало заметил голос с базы, — хотя и не так, как хотелось бы. Ведь разумных существ во Вселенной, несмотря на годы поиска, мы так и не встретили. А это… должно быть, есть в космосе особая область пространства, до которой мы ещё не добрались, откуда и летят к нам осколки неорганической материи.

— А может, это все же дело рук разумных существ? — кивнул Сэфридайк на экран, где астероид повернулся боком, демонстрируя чёрные буквы «VOYAGER», — эти пятна очень похожи на мимикрирующую окраску.

— Скорее всего, они образовались в результате длительного воздействия космических лучей, — возразил голос с базы. — Неужели ты серьёзно веришь в то, что разумное существо может долго находиться среди мёртвых предметов, а тем более создавать их? На это способна одна природа. Вспомни Старые Сказки!

Сэфридайк вздрогнул: Старые Сказки! Их проходят ещё в школе, как он мог забыть? Вот что значит долгая работа в космосе: появляется иной взгляд на окружающее и, встречая неорганические астероиды, начинаешь предполагать, что возможность существования неорганических цивилизаций не столь уж невероятна. Пустые фантазии! Что общего у человека с камнем? Старые Сказки!.. Хорошо, что ему вовремя напомнили о них…

Человек не может жить без вещёй, он создает их специально для себя. Потом среди вещей появляются любимые — например, чашка, кресло или платье… Человек передаёт вещам частичку души, привязывается к ним. Если вещи живые, они платят ему тем же, такой же привязанностью и все живут в мире и согласии.

Но если вещи неживые… Человек всё равно привязывается, привыкает к ним, и так же отдаёт каждой частицу души… но ничего взамен не получает. И если вещей вокруг слишком много, души у него не остаётся.

Неживое разрушается под действием внешних сил, и лишь жизнь способна сопротивляться разрушению, воссоздавая себя. Жизнь — это попытка вырваться из хаоса, организующее начало Вселенной. Только она может созидать порядок. Вещи чувствуют это и стараются заполучить частицу человеческой души.

Потому-то невозможны неорганические цивилизации: ведь бездушное — значит, неживое. У всего живого есть душа. Жить без души нельзя, без души можно только существовать — как мёртвый предмет. Так говорили Старые Сказки.

— Ты хотел бы встретиться с цивилизацией бездушных? — строго спросил голос с базы…

— Н-нет, — пробормотал Сэфридайк. Живые камни… Неорганические люди? Люди— камни… Это… страшно!

— Что с ним сделать? — спросил он, — уничтожить?

— Пожалуй, да, — задумчиво произнёс голос с базы, — ведь один у нас уже есть. Значит, это не такое уж редкое явление… Наверное, это какой-то сложный кристалл — ты знаешь, только они способны на подобные повторения. Когда-нибудь мы поймём, откуда они появляются в космосе.

— Хорошо, отбой, — хмуро кивнул Сэфридайк, отключаясь, но продолжая держать в руках микрофон, худенькое тельце которого слабо пульсировало в такт словам. Микрофон сладко зевал. Должно быть, его утомили скучные разговоры о наличии или отсутствии у кого-то души. Сэфридайк ласково погладил микрофон, почесал за ушком, чмокнул в холодный нос и осторожно опустил на пол. Микрофон тотчас покатился в дальний угол на маленьких лапках, под Информационную Структуру, где и уснул, свернувшись калачиком.

«Как можно создавать неживое? — подумал Сэфридайк. — А любить?»

Он отдал команду Дезинтегратору.

Дезинтеграторы были единственными живыми существами, способными питаться неорганикой, и потому предстоящее зрелище обещало быть преинтереснейшим. Такого Сэфридайк никогда не видел… и всё же не смотрел на экран, который радостно светился, предвкушая развлечение, то и дело расплываясь в улыбке, отчего изображение сильно вздрагивало и плыло. Правда, экран тотчас спохватывался и, мерцая и извиняясь, принимал строгий вид, но ненадолго.

«Как же неисчерпаемость космоса? — думал Сэфридайк, облокотясь на спинку кресла и, рассеянно поглаживая его по теплому короткому меху, слушал, как у того бурчит в животе, и как оно мирно жует сено, и слюна капает на пол, тут же поглощаемая им… — Ведь Вселенная бесконечна! В ней может встретиться и такое, о чём мы даже не подозреваем…»

Но неорганические цивилизации… может ли человек остаться человеком, если вокруг — лишь мёртвые вещи? Ведь чтобы самому быть живым, важно, чтобы всё то, что тебя окружает, всё то, что ты любишь и бережёшь, тоже было живым…

— Как ты думаешь, возможны неорганические цивилизации? — спросил он у корабля.

Корабль что-то буркнул в ответ. Он сочинял большую философскую поэму в трёх частях с прологом и эпилогом из жизни звёзд, и не считал для себя возможным отвлекаться по пустякам.

— Скоро улетать… А жаль, я так привязалась к этой планете!..

— У тебя удивительная особенность привязываться ко всем планетам, на которых мы побывали.

— Что же я могу поделать, если они все такие замечательные! Давай, наконец, оставим что-нибудь в память о себе, соорудим что-нибудь грандиозное: какую-нибудь пирамиду, или гигантские рисунки в горах, или стартовую площадку… Чтобы издалека видно было!

— Нам ведь не нужна стартовая площадка.

— Ну и что. Пусть они потом думают, что была нужна. Или построим башню — до неба!

— А она развалится при первом же тектоническом толчке: строить-то придется из местных материалов.

— А мы их облагородим.

— Мегалитические постройки возможны даже у самых примитивных племён: кому нечего сказать, подавляет массой.

— Тогда… давай создадим квадратный остров! Или треугольный.

— Ну, хорошо. Предположим, мы сделаем что-нибудь из того, что ты предлагаешь. А теперь подумай, на что станет похожа эта планета, если каждый, кто побывает здесь, захочет оставить память о себе. Что получится? Повсюду будут выситься монументы, пирамиды, скульптуры, башни высотой до неба. А все острова станут квадратными.

— Зачем ты так? Я ведь хочу, как лучше. Поставим одну пирамиду и поместим внутрь неё капсулу с посланием, в котором укажем, кто мы и откуда, зачем прилетали…

— Добавим к этому Формулу Единой Энергии и Карту Пространства.

— Почему бы и нет?

— Всё потому же! Может быть, они найдут что-нибудь иное, своё.

— А как же единые законы развития мира? Ты говорил…

— Мы знаем далеко не всё. Вдруг они перешагнут эту ступень? Зачем отнимать у них свой путь, навязывать наш? А пирамида твоя, будучи в единственном числе, скоро обветшает и рассыплется, или же будет разобрана туземцами, когда им понадобятся камни для построек. Они же не будут знать, что это инопланетный памятник. Ценить древние развалины они научатся позже, если научатся вообще. А капсула…