Чарльз Стросс - Очень холодная война

Некогда эта планета была живой - возле экватора ещё есть пенное море, водоросли в котором отдают в атмосферу кислород. Есть и вулканическая гряда у северного полюса, которая указывает на движение тектонических плит. Но планета умирает, и это видно. У неё было богатое прошлое, но будущего у неё нет.

Иногда, рано утром, когда ему не спится, Роджер выходит за город и гуляет по краю сухой возвышенности. За его спиной гудят машины, поддерживая какую-то жизнь в городе; он не обращает на них внимание. Поговаривают о вылазке на Землю в ближайшие годы, чтобы достать что-нибудь уцелевшее, пока опаляющий ветер времени не стёр наследие человечества навсегда. Об этом Роджер думать не любит. Он старается как можно меньше думать о Земле. Только иногда, когда ему не спится, он гуляет по обрыву, перебирает воспоминания об Андреа, Джейсоне, о родителях и о сестре, о родственниках и друзьях, и все эти воспоминания болят, как лунка от вырванного зуба. На краю этой возвышенности у него - полный рот пустоты, горечи и боли.

Время от времени Роджеру кажется, что он - последний живой человек. Он работает в кабинете, яростно пытается докопаться до ошибки. Вокруг него ходят тела, разговаривают, едят в столовой, иногда говорят с ним и смотрят, словно ждут ответа. Здесь есть тела, говорящие мужчины и женщины, гражданские и военные - но нет людей. Одно из тел, военный хирург, сказало ему, что у него обычный синдром стресса, вина выжившего. Возможно, это так, соглашается с ним Роджер, но это ничего не меняет. Очередной бездушный день уходит за очередной бессонной ночью в никуда, пыль пересыпается за обрыв, словно песок в невыкопанную могилу его семьи.

По краю возвышенности идёт узкая тропинка. Она ведёт вниз от основания города, где из гигантских отверстий вырывается жар от ядерных реакторов. Роджер идёт по тропинке, и под его изношенными ботинками хрустит гравий и рассыпающийся песчаник. В небе моргают чужие звёзды, и их незнакомые узоры говорят ему, что он очень далеко от дома. Тропинка ведёт резко вниз от вершины возвышенности, и вскоре город превращается в невидимую, нависающую за плечом тень. По правую руку открывается завораживающая панорама - долина в разломе, в которой раскинулся древний город мёртвых. За ней - чужие горы, вершины которых возносятся в безвоздушную высь, словно мёртвые вулканы на Марсе.

Метрах в восьмистах от купола тропинка обходит каменистый выступ, уходит вниз петлёй серпантина. Роджер останавливается на повороте и разглядывает пустыню под ногами. Он садится, прислоняется к твёрдой скале и вытягивает вперёд ноги. Ступни висят над пустотой. Далеко внизу - изборождённая прямоугольными впадинами долина; миллионы лет назад они могли быть полями, но до этого дня ничто не может дожить. Всё в долине уже мертво, как и всё остальное на этой планете. Как Роджер.

В его кармане - помятая пачка драгоценных сигарет. Трясущимися пальцами он вытягивает белый цилиндрик, нюхает его, щёлкает зажигалкой. Сигареты в дефиците, пришлось экономить. Роджер вдыхает первую затяжку безвкусного дыма, сотрясается от резкого кашля. То, что мировая война спасла его от рака лёгких, даже в нынешнем состоянии кажется ему забавным.

Выдох - и дым прозрачным облачком утекает за скалу.

- Почему я? - спрашивает он тихо.

Пустота долго не отвечает. Слова, которые он слышит потом, сказаны голосом полковника.

- Сам знаешь, почему.

- Я не хотел этого делать, - слышит он собственный ответ. - Я не хотел оставлять их там.

Бездна смеётся над ним. Под болтающимися ногами - километры пустого воздуха.

- У тебя не было выбора.

- Был выбор! Я мог бы не приходить сюда. - Он замолкает. - Мог бы вообще ничего не делать, - говорит он тихо, затянувшись очередной порцией смерти. - Может быть, этого было не избежать.

- …Избежать, - отзывается эхо на горизонте. Под звёздами скользит тёмный угловатый силуэт, словно напоминание о вымерших птерозаврах. Завывая турбинами, F-117 продолжает охоту, высматривает древнее зло, не знает, что бой уже проигран. - А знаешь, может быть, твоя семья ещё жива.

- Может быть? - он поднимает голову. Андреа? Джейсон? - Жива?

Бездна злобно смеётся в ответ.

- В пожирателе душ - жизнь вечная. Никто не забыт, никому нет покоя. Все они живут в виртуальных областях его разума, переживают все возможные варианты конца своей жизни. Есть, знаешь ли, судьба и хуже смерти.

Роджер смотрит на сигарету, не желая верить; выкидывает её в ночное небо над равниной. Тлеющий огонёк падает долго, потом пропадает из виду. Роджер поднимается на ноги. Какой-то долгий миг он стоит на краю обрыва, собираясь с духом и размышляя. Потом отходит, поворачивается и медленно идёт по тропинке обратно, к укреплению на возвышенности. Если он сделал неверный анализ ситуации, то он, хотя бы, ещё жив. Если же анализ верный, то и в смерти не будет спасения.

Он не понимает, какого чёрта в это время года так холодно.