Денис Бурмистров - Равновесие Парето

То ли от выпитого, то ли от вынужденного одиночества, но мне стало грустно. Захотелось послушать какую-нибудь грустную музыку.

Я залпом выпил коньяк, с каким-то демонстративным стуком поставил стопку на стол. Чуть помедлив, налил еще.

Эх, Денис, Денис… Наверное, чем-то я заслужил такое к себе отношение с твоей стороны? Будем честными, ты — последний о ком бы я подумал, случись мне составлять завещание. Или даже нет, не так. Я бы очень удивился, если бы вспомнил о тебе, составляя завещание. И не потому, что ты был плохим человеком, нет! Просто, с чего бы вдруг? У меня есть одноклассники, с которыми нас некогда связывало аж десять лет учебы, но потом дорожки разошлись. Есть однокурсники. Есть бывшие товарищи по работе. Бывшие подруги. Бывшие соседи по купе в поезде. Меня прямо таки окружают бывшие, не всех я даже могу вспомнить по именам или по лицам. Кто-то из них оставил более явный след в моей жизни, кто-то промелькнул одним рукопожатием. Но все они — не те, которые будут стоять возле моего смертного одра. Те, кому я завещаю… завещал бы свою квартиру, допустим. Хотя, я бы не взялся утверждать, что все те, кто пришел услышать мои последние слова, это самые лучшие из всех тех, кого я когда либо знал. Ну, вот кто там будет? Дети, внуки, жена? Каждый в душе смирился с моей кончиной и уже с нетерпением ждет вкусного куска пирога из завещания. Дяди-тети, стандартный набор? Этим обычно вообще по барабану, они пришли поесть и рассказать свежие сплетни. Возможно, коллеги, может соседи? Что-то я себе грандиозные похороны навыдумывал. И вообще получается, что я должен буду оставить нажитое за всю жизнь наследство этим пришедшим людям, чьим достоинством в данный момент является то, что они просто пришли?

А вот если бы собрать всех тех, кто когда-либо был со мной добр, сделал мне хорошее дело или оказался в нужное время в нужном месте. Собрать их всех и сказать, тепло от души. Сказать: «Спасибо, без вас мне было бы жить намного тяжелее». И одарить чем-нибудь эдаким. Чтобы они почувствовали благодарность и еще раз поняли, каким я был неплохим человеком…

Стоп, благодетель. Тебя уже не в ту степь понесло. Что там, остался еще коньяк? Опа, пролил немного… Эк я надрался…

Какая-то мысль юркой лентой проплыла в хмельном мозгу и почти уже скрылась, но я ухватил ее за самый хвостик! Ну-ка, ну-ка… Точно! Денис позвал меня не просто так. Денис хотел этим что-то сказать. Денис никогда и ничего не делает просто так, он очень, очень логичный. Логичный и последовательный. Это какая-то шарада. Ребус, величиной с квартиру. Что-то тут есть, что-то… Надо найти!

Дальнейшее я помню плохо. Уронив табурет, я неверной походкой направился в комнату. Что-то искал среди книг. Потом пробовал включить телевизор, не понимая, отчего тот не реагирует. В сгустившихся сумерках безрезультатно щелкал выключателем, пытался найти пробки, чтобы починить свет. Вспомнил, что света нет. Бродил в темноте со спичками. Что-то искал в прихожей. Кто-то стучал в потолок и я решил идти спать…

Я скинул с лица колючее покрывало, протер лицо руками, слегка массируя. И только после этого открыл глаза, уставившись в потолок с ниточкой паутинки в углу. В окно струился бледный свет, в окно было видно серое небо.

Похмелья практически не было. Немного болела голова, немного давило на виски. Но, в целом, чувствовал я себя вполне сносно. Либо это был все же хороший коньяк, либо местные туда что-то подмешивают. Скорее всего, второе, что-то меня вчера быстро накрыло. Сколько раз зарекался не покупать спиртное в маленьких провинциальных сельпо. Ничему меня жизнь не учит. Хорошо, что хоть не траванулся.

Я сел, спустив ноги на пол. Вещи на мне изрядно помялись, пояс брюк съехал на сторону. Помню-помню, раздеваться было лень.

Медленно, словно капитан подводной лодки перископом, я обвел взглядом комнату. Все было на своих местах, кроме пары упавших с полки книг. Это я там искал вчера что-то. Ну, хоть ничего не сломал.

Я глубоко вдохнул, с шумом выдохнул. Поморщился, потому что в висках сразу застучало. Определенно нужно попить, во рту словно отряд пионе…

Моя рука наткнулась на что-то холодное и продолговатое, лежащее в складках покрывала. Я с удивлением извлек на свет жестяную коробочку из-под леденцов-монпансье, перетянутую черной резинкой для бигуди. Внутри прогрохотало с металлическим звуком.

Не понимая, чем меня могла вчера заинтересовать эта коробка, я стянул резинку и, поддев ногтем крышку, поднял ее.

Внутри лежали ключи. Много разных ключей, без бирок и подписей. Вот этот, с квадратным ушком, явно от шкафа. Этот длинный от почтового ящика, у меня дома такой же. Эти два, видимо, от квартиры, запасные. О, еще пара ключей, которые раньше поставляли комплектом к мебели — тонкие, блестящие, с одним зубчиком.

Не найдя для себя ничего сколь бы то ни было интересного, я поставил коробку на тумбочку подле кровати. Сейчас, первым дело, нужно попить и привести себя в порядок. Слава богу, что вещи не распаковывал, не будет нудных сборов и попыток вспомнить о забытых мелочах. Сколько времени? О, первый час. Неплохо же храпанул. Черт, а если бы проспал? Вот тупица, мог бы и будильник поставить!

Я прошлепал на кухню, налил воды из графина. Теплая вода неприятно скользнула по небу и провалилась в желудок, но стало лучше. Я зажег конфорку, поставил греться белый эмалированный чайник. Сладкий чай сейчас не помещает.

Убеждаясь в мысли о том, что выпитый накануне коньяк был паленым, я бегло пробежался по квартире. Собрал рассыпанную мелочевку в виде сотового телефона, часов и монет от сдачи в магазине, которые высыпались на ковер из кармана брюк. Наскоро почистил зубы, рассматривая свое опухшее лицо. Да, раньше после попоек я выглядел получше. Старею.

Чай пил пустой, потому как запамятовал купить хотя бы сыру. Чашку мыть не стал, оставив в раковине.

Ровно через час я был готов покинуть свою ночлежку. Я стоял в коридоре с сумкой в руке, бросил последний взгляд на квартиру Дениса Краснова. Внутри что-то неприятно потянуло, такое стыдливое беспокойство. Нужно ведь было могилку посетить. В шкафах фотографии поискать, взять с собой. Тут же есть какие-нибудь ценные для Дениса вещи, чем он дорожил. Ему было бы, наверное, приятно, возьми я их себе на память. А то все же разворуют.

Что-то последнее время слишком много раз мне становится стыдно. А отчего? Я просил эту квартиру? Просил отрывать меня от повседневных забот и дел? Нет. И квартира мне эта не нужна. Только в горячечном бреду можно променять мою трехкомнатную на эту, в богом забытой дыре. Хоть компенсацию получу за все неудобства.

Но самооправдательная злость не помогла, неловкость и стыд не отступили. Тогда я схватил с трюмо маленькую металлическую статуэтку африканской девушки, бросил ее в карман пальто и скорым шагом вышел в подъезд. Захлопнул дверь, гулко защелкнул замок на два оборота. Вдыхая прохладную сырость каменных пролетов, пошагал по ступеням вниз.