Грег Иган - Кристальные ночи

— А что насчёт их родителей? А родителей их родителей? И так далее — до начала времён?

— Нет. Эта информация утрачена навсегда.

— К чему этот разговор об ожидании большего компьютера? Вам же по силам остановить для нас время и запустить его снова, когда этот новый компьютер будет построен.

— Нет, — сказал Даниэль, — не выйдет. Потому что мне нужно, чтобы этот компьютер создали вы. Я не такой, как фиты — я смертен, а мой мозг нельзя прокачать. Я сделал всё, что мог — и теперь мне нужно, чтобы вы продолжили моё дело, сделали больше и лучше. И для вас единственный способ этого добиться — изучить науку моего мира и придумать способ создания нового вычислительного устройства.

Примо прошёлся к кувшину с водой, которую Даниэль создал волшебным образом.

— Сдаётся мне, что вы плохо подготовились к задаче, которую перед собой поставили. Если бы вы подождали появления такой машины, которая вам нужна, нам пришлось бы гораздо легче. И если такая машина не будет построена в течение всей вашей жизни, что помешает вашим внукам закончить эту работу?

— У меня не было выбора, — упорствовал Даниэль. — Я не мог переложить на наследников создание вашего вида. У нас грядёт война, и мне нужна ваша помощь. Мне нужны мощные союзники.

— У вас нет друзей в собственном мире?

— В вашем мире время течёт гораздо быстрее, чем в моём. Мне нужны такие союзники, которыми фиты смогут стать в будущем, со временем.

— Но что именно вы от нас хотите? — спросил Примо.

— Чтобы вы построили новый компьютер, в котором нуждаетесь. Чтобы вас стало больше, чтобы вы стали сильнее. Чтобы вы помогли стать сильнее и мне — чтобы помогли мне, как я помог вам. Когда война закончится нашей победой, наступит вечный мир. Бок о бок, мы будем править тысячами миров.

— Но что вам нужно от меня? — спросил Примо. — Почему вы говорите со мной, а не со всеми нами?

— Большинство не готово узнать правду. Будет лучше, если на какое-то время они останутся в неведении. Но мне нужен один ваш представитель, который сможет прямо работать на меня. В вашем мире я могу видеть и слышать абсолютно всё, но мне нужно понимать происходящее. И я хочу, чтобы ты понимал это для меня.

Примо молчал.

— Я подарил тебе жизнь, — сказал Даниэль. — Как ты можешь мне отказать?

Даниэль протиснулся сквозь небольшую толпу демонстрантов, собравшихся перед входом в его небоскрёб в Сан-Франциско. Разумеется, можно было прилетать и улетать на вертолёте, но охрана оценила собравшихся как не представляющих особой угрозы. Малая толика плохого пиара его не смущала: он больше не продавал ничего такого, что общество могло бойкотировать, а из тех предприятий, в которых Даниэль имел долю, ни одно не высказывало недовольства насчёт ассоциации с ним. Он не нарушал законов, не подтверждал никаких слухов. Несколько дикого вида киберфилов, размахивающих плакатами с надписью «Программы тебе не рабы!», не имели ни малейшего значения.

И всё же, если бы Даниэль выяснил, кто из его сотрудников слил в прессу информацию о проекте, им бы переломали ноги.

Даниэль ехал в лифте, когда Люсьен прислал новое сообщение: «ЛУНА — УЖЕ СКОРО!». Даниэль застопорил лифт и направил его на цокольный этаж.

Все три кристалла были размещены здесь, в считанных сантиметрах от «Песочницы» — вакуумированной камеры с атомно-силовым микроскопом, дополненным пятьюдесятью тысячами независимо движущихся наконечников, рядами твердотельных лазеров, фотодетекторов и тысячами микроконтейнеров с образцами всех стабильных химических элементов. Временной лаг между Сапфиром и «Песочницей» должен был быть сведён к минимуму, чтобы фиты могли экспериментировать с физикой мира Даниэля в режиме реального времени, когда их мир работал на полной скорости.

Даниэль пододвинул табурет и сел рядом с «Песочницей». Поскольку он не собирался замедлять Сапфир, непосредственно наблюдать за действиями фитов было бессмысленно честолюбивым. Даниэль подумал, что когда поднимется в офис, наверное, просмотрит кадры высадки на луне — но когда закончит просмотр, всё это станет лишь седой древностью.

Выражение «гигантский скачок», пожалуй, можно было назвать недостаточно сильным: когда фиты высадятся на луну, их взору откроется странный чёрный монолит. А в нём они найдут средства, позволяющие контролировать «Песочницу». Учёным Сапфира не потребуется много времени на то, чтобы разобраться с кнопками или понять, что всё это значит. Но если они, вопреки ожиданиям, окажутся туповатыми, Примо всё им объяснит: Даниэль его тщательно проинструктировал.

Физика реального мира оказалась гораздо сложнее, чем та, к которой привыкли фиты. С другой стороны, с теорией квантового поля люди тоже не были на «ты», а Полиция мыслей всецело поддерживала фитов в разработке математического аппарата, который потребовался для входа «в тему». Так или иначе, было неважно, сколько времени уйдёт у фитов на переоткрытие научных принципов человечества за двадцатый век и на то, чтобы шагнуть дальше. С точки зрения реального времени, этому предстояло случиться за часы, дни, самое большее, за недели.

Синхронно моргнули лампочки индикаторов; «Песочница» активирована. У Даниэля пересохло в горле. Фиты, наконец-то, дотянулись до внешнего мира — его мира.

На экране в верхней части машины появились гистограммы, классифицирующие эксперименты, проведённые фитами. К тому моменту, как Даниэль обратил на него внимание, жители Сапфира уже открыли разные типы химических связей между разными атомами и синтезировали несколько тысяч видов небольших молекул. На его глазах фиты провели спектрометрический анализ, построили простейшие наномашины и сконструировали устройства, в которых безошибочно узнавались элементы памяти и логические вентили.

Фиты хотели иметь детей, и сейчас они уяснили, что это единственный способ решения проблемы. Скоро, очень скоро они построят мир, в котором они окажутся не просто более многочисленными, но также более быстрыми и умными, чем в нынешнем кристалле. И это будет лишь первая из тысяч последовательных шагов. Они уже на полпути к тому, чтобы стать богами, и развитие фитов поднимет и его, как их создателя.

Даниэль покинул цоколь, направился в офис. Когда закрыл за собой дверь, немедленно позвонил Люсьену.

— Они построили компьютер атомных масштабов, — объявил Люсьен. — И скормили ему довольно-таки сложную программу. Однако, это непохоже на переселение. Определённо, не является прямой копией на уровне шариков.

Люсьен был в смятении. Даниэль запретил ему замедлять Сапфир, потому что это могло помешать экспериментам фитов, поэтому даже с периодическими докладами Примо Люсьен не успевал за всем угнаться.