Андрей Колганов - Повесть о потерпевшем кораблекрушение

«Возьмут», — убеждал Обер. — «Конечно, если наниматься склады охранять, то тут вам с мужиками не тягаться. Но солидные фирмы не откажутся заполучить женщину-охранницу, которая умеет красиво одеваться, пудрить носик, строить глазки, как обычная секретарша, — и готова в любое мгновение внезапно выхватить незаметно спрятанный пистолет и расстрелять обойму со скоростью пулемета, уложив каждую пулю точно в цель».

«Что зря говорить», — махнула рукой Аита, — «изобразил ты красиво, но мы же не такие».

«Научитесь», — твердо сказал подтянутый седоватый полковник. — «Вы что думаете, тут для вас будет курорт? Я вас буду гонять и в хвост, и в гриву. Так что научитесь — и вечерние платья носить, и глазки строить, и здоровенных мужиков обезоруживать, не запутавшись в шлейфе».

Обер твердо держал данное обещание. Вот и сегодня утром, по заведенному им порядку, все двенадцать женщин и девушек, свободных от патрульной службы и караула, занимались физической подготовкой. Шлепая босыми ногами по камням, они сбегали по скалистому откосу к полосе прибоя. Развязывая на ходу обернутые вокруг пояса полотенца, сбрасывая майки и шорты, они вслед за Обером кидались в еще довольно прохладные пенистые волны. Они уже давно не стеснялись купаться нагишом в присутствии такого же голого полковника. Иногда Обер вдруг приказывал им облачиться в модные купальники, украшенные кружевами и пышными оборками (привезенные по его заказу одним из еженедельных рейсов на Воомси старого буксирного парохода, переоборудованного в сторожевик), и преподавал им урок, как следует дамам вести себя на пляже.

Растеревшись полотенцами и натянув на себя одежду, женщины и девушки также резво заспешили в гору вслед за неутомимым полковником. После завтрака две патрульные тройки пошли сменять своих подруг, а одна из девушек заступила на пост у радиостанции. Вернувшиеся с патрулирования отправились отдыхать, а свободная пятерка приступила к занятиям. Сегодня Обер объяснял им основы финансового законодательства.

Аита Колейц вместе с двумя своими боевыми подругами, облаченными в одинаковые шорты защитного цвета, такие же безрукавки с темно-синими погончиками береговой стражи, и грубые башмаки, размеренным шагом двигалась по едва заметной тропинке в лесу, вдоль высокого берега. На боку у нее висел револьвер в брезентовой кобуре, — как-никак она теперь была мичманом, о чем свидетельствовал широкий золотистый уголок на погончиках, — а две другие молодые женщины придерживали ремни карабинов, перекинутых через плечо.

Дорога поднималась все выше и выше в гору. Деревья постепенно сменялись кустарником, а мягкая лесная почва под ногами все чаще перемежалась голыми скальными плитами. Здесь остров круто повышался, образуя обрывающуюся в море скалу, что была лишь немногим ниже той, на которой возвышался маяк в противоположной стороне острова. Аита вышла почти к самой кромке обрыва и вдруг перед ее глазами в туманной дымке, висевшей над морем, возникли две мачты и две скошенные дымовые трубы с едва заметным серым дымком над ними.

«Ложись!» — громко зашипела она, и сама бросилась на камни, отводя левой рукой в сторону футляр с биноклем, болтавшийся у нее под грудью на ремешке, перекинутом через шею. Она осторожно подползла к Самому краю скалы, стараясь не высовываться из-за камней, достала бинокль и навела его на корабль. Длинный узкий корпус с изящными быстрыми обводами, отчетливо видимые, несмотря на туман, орудийные башни на носу и на корме. Ни на мачтах, ни над кормой не было видно никаких флагов. От корабля вправо вдоль берега уходила шлюпка, подгоняемая дружными ударами нескольких пар весел. Переведя бинокль дальше вправо, туда, где берег понижался и скалы постепенно переходили в цепочку невысоких песчаных дюн, Аита увидела еще одну шлюпку, уже приближавшуюся к кромке прибоя.

Раздумывать не приходилось — на остров пришли чужие. И не просто чужие — враги.

«Даноля!» — шепотом воскликнула она, поворачиваясь к одной из молодых женщин. — «Давай к полковнику, сообщи — здесь военный корабль без флага, высаживает людей на берег. Быстро, бегом марш!». Женщина, — по виду совсем молодая девчушка, — названная Данолей, подхватила свой карабин, поднялась, отбежала несколько шагов, низко пригнувшись, а затем, выпрямившись, припустила во весь дух обратно по той тропинке, по которой они пришли сюда.

«Надо их задержать», — пробормотала Аита и бросила второй девушке — «идем кустами вдоль берега, к месту их высадки». Обе они отползли к кустам и крадучись направились вправо, вниз по склону.

Минут через двадцать пять им стали слышны голоса. Люди на берегу переговаривались сдержанно, негромко, но особенно не скрываясь. Теперь женщинам пришлось ползти по склону песчаной дюны, поросшей жесткой колючей травой. Добравшись до гребня, они увидели десятка два вооруженных человек в темных матросских форменках, выгружавших из шлюпки и складывавших на песке несколько небольших деревянных коробов, в которых Аита сразу распознала патронные ящики. На один из этих ящиков был водружен пулемет.

«Надо их задержать» — снова прошептала Аита, на этот раз прямо обращаясь к подруге. — «Готовим гранаты, подбираемся поближе и бросаем. Пока будет неразбериха, за пару минут попробуем кого-нибудь подстрелить. Потом уходим обратно, вверх по склону, и будем стрелять оттуда, если они попробуют перевалить через дюны. Поняла? За мной!». — Аита скатилась по склону вниз? и побежала по сыпучему песку. Через сотню метров она остановилась и вновь ползком стала подбираться к гребню дюны. Подруга следовала за ней.

У обеих девушек в подсумках было по две стандартных пехотных гранаты. — «С колена, гранатой, огонь!» — скомандовала Аита. Внизу, на песчаном пляже, один за другим грохнули четыре разрыва. Аита старалась достать до патронных ящиков, но это ей не удалось. Однако пулемет взрывом сбросило на песок и на его кожухе отчетливо виднелись две дыры от осколков.

Аита уперлась локтями в песок и, поддерживая правую руку с револьвером левой, не торопясь, сделала три выстрела. Ей вторил карабин подруги. К двум фигурам в темных форменках, оставшимся лежать на песке после того, как отгремели взрывы гранат, добавились еще двое убитых или раненых, упавших на песок. Остальные залегли сами, и воздух вокруг двух молодых женщин наполнился разнообразными звуками — гулкими ударами заговорили карабины, со свистящим шорохом проносились над ухом пули, а другие противно взвизгивали на разные голоса, зарываясь в песок, или отскакивая от него рикошетом.

«Отходим!» — воскликнула Аита, и девушки дружно скатились вниз по песчаному склону. Тяжело дыша, они побежали вверх, к скалам, чтобы как можно быстрее достичь густых зарослей кустарника. Им вслед захлопали выстрелы, и им пришлось ничком броситься на землю, чтобы не изображать из себя мишени. Кое-как доползши до кустов, они лежали минуту-другую, переводя дыхание. Теперь уже их преследователи на склоне светлых песчаных дюн были видны, как на ладони. Подруга Аиты вскинула карабин, аккуратно прицелилась и нажала на спуск. Мимо. Она выстрелила еще раз. Снова мимо. Но эти выстрелы заставили преследователей залечь и открыть беспорядочную стрельбу — они уже не видели подруг, скрытых кустами. Девушки время от времени отвечали, стараясь не давать противнику осмелеть и поднять голову.