Андрей Колганов - Повесть о потерпевшем кораблекрушение

Разумеется, в пользу законопроекта Тенга высказались и командиры полков — просто в силу личного расположения к своему начальнику. Многие знатные, но обедневшие землевладельцы, весьма скромно расценивающие свои шансы в возможной схватке за дележ государственных земель, тоже поддержали проект. Сделано это было, конечно, не из любви к крестьянам, и не из соображений государственной пользы, и даже не из корысти, а лишь из стремления насолить богатым выскочкам из захудалых родов, собравшим в своих руках обширные земельные угодья. Памятуя, что у Тенга есть покровительство в Алате, и что он на короткой ноге с делегатом Тайной Палаты, который решил не выступать против законопроекта, кое-кто из богатых и знатных тоже предпочел воздержаться от открытого выступления против…

Вся эта разношерстная коалиция и позволила законопроекту о разделе пустующих государственных земель между малоземельными и безземельными крестьянскими семьями получить в Государственном Совете провинции Хаттам незначительное большинство.

К началу сева на казенных землях возникло несколько новых поселений.

Но эти успехи не радовали Тенга. Он чувствовал, что положение его становится все более шатким. Знать озлобилась и удостоенные по праву рождения стали требовать его отставки, засыпая императора многочисленными посланиями. Тенг стремился укрепить свою единственную пока опору — войско, стремясь завершить начатые военные реформы. Воины получали не просто единообразное, а одинаковое снаряжение и вооружение, вырабатываемое по утвержденному единому стандарту расширенными Тенгом мастерскими, куда набирали все новых и новых ремесленников.

Тенг понимал, что компенсировать малую численность войска он может только лучшей подготовкой воинов и более совершенным оружием. Первым его нововведением были цельнометаллические щиты, которые сначала получила тяжеловооруженная пехота — латники. Затем и стрелки стали получать металлические щиты полегче и поменьше размером. Первые, изготовленные в спешке партии арбалетов шаг за шагом заменялись новыми, с металлическими луками, надежной тетивой, с более тщательно изготовленным механизмом взвода и спуска.

Тенг проводил в мастерских немалое время. После долгих раздумий он решился обратиться к одному из лучших кузнецов-оружейников — мастеру Гефолру:

«Мастер, я не погрешу против истины, если скажу, что ты лучший оружейник в Хаттаме. Мечи твоей ковки славятся на всю провинцию».

«Мне приходилось уже слышать такие слова» — без ложной скромности ответил мастер, в упор глядя на Тенга и ожидая продолжения.

«Коли так, то, возможно, ты сумеешь мне помочь» — произнес Тенг.

«Смотря в чем», — пожал плечами мастер.

«Должно быть, тебе доводилось слышать, что в юности я жил далеко на Востоке, в землях Империи Желтолицых», — начал Тенг. — «И вот там мне удалось подсмотреть один секрет тамошних оружейников. Немногие из них владеют тем секретом и разглашение его карается смертью всей семьи и всех родственников до третьего колена. Мечи, сделанные ими, имеют странный волнистый узор по клинку, отличаются невероятной гибкостью — чуть ли не колесом можно согнуть, я сам тому свидетель — и могут с маху перерубить бронзовый меч, а если ударить умелой и сильной рукой, — то и стальной. Называется эта сталь — дамаск».

«И ты хочешь сказать, что овладел этим секретом?» — недоверчиво заявил Гефолр, разминая ладонь одной руки могучими пальцами другой.

«Нет», — покачал головой Тенг, — «я же сказал: мне удалось только кое-что подсмотреть и подслушать. Я хоть и юн, но уже понимаю, что тут есть разница. Подсмотреть секрет и овладеть им — далеко не одно и тоже. Я многого не понял тогда, на многие вопросы у меня нет ответов. Но, может быть, вместе мы докопаемся до истины?»

«А много ли тебе известно-то?» — заинтересовано, но и с заметным скептицизмом спросил кузнец.

«Немного», — честно сознался Тенг. — «Я видел, что клинок отковывают из нескольких металлических полос, которые в результате ковки превращаются в одно целое. Я понял также, что в сердцевину клинка помещают полосу из мягкого железа, по бокам — из более твердой и очень гибкой стали, а на края лезвия идут полосы из самой твердой стали. Закаливал клинок тот мастер в настое из каких-то неведомых мне трав. Сказывали также — но я сам того не видел — что некоторые из кузнецов работают высоко в горах, и закаливают клинки, быстро вращая их на ледяном ветру, или окуная в снег. Вот и все».

«Гиблое дело», — пробурчал мастер. — «А насколько горн калить? А как долго ковать? А как часто разогревать клинок? А до какого цвета клинок нагревать перед закалкой?..»

«Ты же мастер! Неужто слабС в восточных хитростях разобраться? Или мы тут умением скуднее или разумом обижены?» — подзадорил его Тенг.

«Ладно, начальник войска… Попробовать-то всяко можно» — отозвался Гефолр.

«Ну вот, вместе и попробуем» — заключил Тенг.

День за днем они не вылезали из кузницы. По Урму уже поползли слухи, что начальник войска совсем повредился в уме и не выпускает из рук кузнечный молот, весь грязный и черный, как подземный демон. А Тенг с Гефолром раздували горн и ковали, ковали и закаливали, пробовали то одну сталь, то другую, то один нагрев, то другой… и выбрасывали изделие за изделием. Лишь на четвертую неделю, когда они ковали уже шестой образец, стало что-то получаться.

«Ну, начальник, похоже, ухватили мы этот секрет» — произнес кузнец после долгого молчания. — «А я признаться, не верил, что такое вообще возможно». — Гифолр вертел в руках, разглядывая на совесть заточенный, но кое-как отшлифованный клинок еще без нормальной рукояти. Рядом на наковальне лежал разрубленный пополам медный слиток. — «Ну, теперь я и сам справлюсь. Как будет готов подходящий меч — сам тебя извещу».

Подходящий меч был готов через месяц. Простой, без затей, клинок с дугообразной гардой, рукоять, обмотанная кожаным шнуром. Сталь необычного темно-серого цвета, со сплошным волнообразным узором. Сгибался он почти в колесо и рубил отменно, почти пополам разрубая хорошо прокованные стальные клинки, а плохо прокованные и перекаленные разнося вдребезги.

«Сколько же ты можешь сделать таких мечей?» — сразу поинтересовался Тенг.

«Один в две недели. А если ничем иным не заниматься — не меньше десяти дней надобно только на сам клинок. Долго ковать надо, с перерывами», — ответил мастер.

«Сколько у нас мечников в императорских оружейных мастерских? Шестеро?» — Тенг задумался, глаза его на несколько секунд уставились в одну точку. — «Так, берем еще двоих. Каждый обучит одного подмастерье… Возьмете добавочных учеников и подмастерьев, спихнете на них всю прочую работу… Тогда за год у нас выйдет… Выйдет около полутысячи клинков. Годится. За дело! Не откладывая!».