Андрей Колганов - Повесть о потерпевшем кораблекрушение

А в это время в одной из хижин становища собралась компания людей, в которых по их облику сразу можно было признать бывалых воинов. Но на сей раз они пугливо озирались на каждый шорох и говорили приглушенными голосами.

«Нельзя допустить, чтобы он получил поддержку этого хаттамского колдуна! Тогда он не покорится!»

«А что же делать? Свадьба завтра!»

«Мы должны найти повод возбудить меж них вражду, настроить их друг против друга!»

«Вернее будет убить хаттамского правителя!»

«Но кто же решится на это?»

«Я знаю, как нам посеять подозрение и вызвать промеж них ссору, а в ссоре всякое бывает, — важно заявил один из пожилых воинов, чья шея была украшена большим ожерельем из медвежьих когтей. — Сын моей сестры готов помочь нам в этом деле».

На следующее утро, перед самым началом свадебной церемонии, молодой воин Краш-су из дружины самого Зарап-утс-Каока, уже известный своей храбростью, подошел к Великому Утсугу и негромко молвил:

«Сегодня свадьба твоей дочери. Но достигнешь ли ты желаемого? На счастье ли отдаешь ты ее в Хаттам?»

«Что значат твои слова?» — Зарап-утс-Каок гневно обернулся к Краш-Су.

«Взгляни на правителя Хаттама. Ты видишь рядом с ним девушку необычайной красоты? Она неотступно, словно тень, следует за ним. Потерпит ли она соперницу рядом с собой? Я опасаюсь, что у нее уже зреет замысел против твоей дочери».

«Договаривай!» — повелительно произнес Великий Утсуг.

«Попроси ее мне в жены, о Великий! Если он откажет — ты будешь знать его настоящие намерения. Если же не посмеет — ты удалишь змею из окружения твоей дочери». — Зарап-утс-Каок насупился и движением руки отослал Краш-су от себя, ничего не сказав в ответ.

Свадебная церемония началась с состязаний воинов.

«Может, и ты покажешь свою силу?» — спросил Тенга Великий Утсуг.

«Я счастливо руководил воинами на поле битвы. Но в войске моем много достойных, и не стану хвастать, что я затмил всех силой и ловкостью. Разреши, я выставлю воинов из своей дружины». — Владыка кивнул.

Стрелки из лука не смогли превзойти по точности и силе боя арбалет хаттамца со стальным луком. Тенг, оценив ситуацию, тут же преподнес этот арбалет в дар Зарап-утс-Каоку. Затем метали копья. Тут Тенгу пришлось признать превосходство воинов агму.

«Вряд ли в моем войске найдется хоть один воин, который может так управиться с копьем» — польстил Тенг.

В бой на мечах Тенг своего воина не пустил. Агму в состязании нередко бились насмерть, и Тенг предпочел слукавить:

«Мои воины привыкли к более короткому мечу, так что бой будет не

на равных».

Когда состязания воинов окончились, Зарап-утс-Каок повернулся к Тенгу.

«Сегодня я даю счастье своей дочери. Ты же можешь осчастливить одного из моих верных слуг» — он знаком подозвал Краш-су. — «Этому достойному храбрецу полюбилась одна из твоих рабынь» — Зарап указал на Сюли. — «Отдай ее моему верному дружиннику в жены и ты возрадуешь мое сердце».

Требование было неожиданным и надо было на ходу искать ответ, который не обидел бы предводителя агму. Тенг едва уловимо пожал плечами:

«Я готов служить тебе, Великий Утсуг, чем только смогу. Но в моей свите нет рабов, я верю только свободным людям».

Зарап ухмыльнулся:

«Ты прав! Однако же все подданные — рабы своего государя! Или твоя воля ничего не значит для них?»

«Конечно, женщину можно получить в подарок, как красивый сосуд…» — Тенг говорил медленно, как бы в раздумьи. Он и в самом деле на ходу лихорадочно размышлял, как выкрутиться из неприятной ситуации. — «…Но изъяны сосуда можно обнаружить сразу, испытав его. И как же можно брать себе жену, не изведав ее качеств?» — Тенг помедлил мгновение и, не дожидаясь ответа на свои вопросы, снова заговорил, уже быстрее и энергичнее. Решение было найдено.

«Воин должен сам взять женщину, а не получить ее в подарок. Укротив ее, он поймет, на что она пригодна — в жены ли, в наложницы, или только в прислужницы. Я не желаю мешать счастью этого юного храбреца, твоего верного слуги. Но ведь женщины из тех краев, откуда родом моя спутница, своенравны, дики, неукротимы, как вепрь, и свирепы, как барс. Такую не каждому дано смирить!»

Молчавший до сих пор Краш-су при этих словах Тенга, как только они были переведены толмачом, не выдержал и вскипел:

«Я укрощал не только женщин!» — Слова его были полны неподдельного гнева и обиды.

«Молчи, когда говорят старшие» — сурово прервал его Великий Утсуг. Тенг слегка улыбнулся:

«Да он и вправду храбрец! Хорошо, я согласен, пусть возьмет ее прямо сейчас… если сможет» — он отступил на шаг и еле слышно шепнул Сюли на наречии осторовитян:

«Проучи этого наглеца».

Краш-су подошел к красавице-островитянке и самоуверенно схватил ее за плечо. Ловким движением она легко высвободила руку из его пальцев. Краш-су попытался было схватить ее за волосы и бросить к свои ногам, как он обычно поступал со строптивыми пленницами. Но Сюли неуловимым движением снова ускользнула от него, насмешливо улыбаясь краешками губ. Краш-су побагровел и ударил кулаком в смеющееся лицо. Однако кулак его встретил пустоту. Девушка опять увернулась, с ироническим прищуром уставив на него свои зеленоватые глаза. Воины, стоящие вокруг, начали сдержанно посмеиваться и ухмыляться.

Гнев буквально душил молодого воина, но Краш-су постарался овладеть собой. Следующий удар, сопровождавшийся ложным замахом другой рукой, был более точен. Запоздало отводя голову, островитянка не сумела полностью избежать удара. Крепкий мужской кулак отшвырнул Сюли к помосту, на котором должна была происходить свадебная церемония. Из разбитых губ и носа девушки текла кровь. Тенг сжался от напряжения, готовый в любое мгновение вмешаться. Опираясь рукой на помост, Сюли, пошатываясь, все же восстановила равновесие.

Краш-су, торжествуя, приблизился к ней. И вдруг девушка стремительным движением выбросила вперед ногу, угодив пяткой ему прямо в пах. Краш-су непроизвольно согнулся и получил удар ладонями по ушам, а затем Сюли рубанула сомкнутыми руками ему по пояснице. Молодой воин рухнул на землю и корчился, издавая стоны, не в силах оторвать руки от пронизанных нестерпимой болью ушей. Наконец он сумел встать на четвереньки и, нетвердо переступая с ноги на ногу, подняться с земли под уже не сдерживаемый хохот и грубые насмешки присутствующих.

«Он думал, что его женилка потверже, чем пятка у девчонки!» — хохотнул один из старичков. — «Попробуй-ка еще разок! Может, на этот раз она отобьет себе пятку?»

«Краш-су! Держи женилку покрепче, а то отвалится!» — крикнул кто-то из молодых.

«Теперь, Краш-су, подставляй голову! Девчонка наденет тебе свадебный венок и поведет в становище своего рода!» — забавлялись в толпе (а надо сказать, что по обычаям агму, юноша надевал на девушку свадебный венок из цветов и уводил ее в становище своего рода).