Андрей Колганов - Повесть о потерпевшем кораблекрушение

Вблизи заслышался топот копыт королевской кавалерии, но Обер уже успел свернуть за угол, запутывая преследователей.

Остатки разбитой армии республиканцев и правительство Республики Свободных Южных территорий расположились в маленьком поселке километрах в двадцати от Порт-Квелато. Обер, добравшись туда заполночь, не давая себе передышки, стал собирать разрозненные группы волонтеров и отряды Легиона, находившиеся во время сражения под его командой. К утру, валясь от усталости и засыпая на ходу, ему удалось разыскать почти всю свою артиллерию, больше двух тысяч пехотинцев и сколотить полуэскадрон кавалерии.

Уже плохо понимая собеседника, он слушал рассказ Эйка Риля об отступлении корпуса генерала Коннолиса:

«…Они нас почти не преследовали. Лишь иногда вступали в перестрелку с арьергардами. За городом и вовсе прекратили преследование…» — полковник Риль замолчал и в сердцах стукнув кулаком по седлу, прошипел сквозь зубы — «Черт дернул этого лысого болвана отвести войска в решающий момент!» — он еще раз стукнул кулаком по седлу и замолчал.

«Полковник Риль! К главнокомандующему!» — раздался издали чей-то голос.

«Ну, мне пора» — Эйк тронул Обера за руку и пришпорил коня.

Обер забылся тяжелым сном прямо на земле, рядом с палатками волонтеров, едва успев сползти с седла и подстелить под себя плащ. Его разбудили с большим трудом:

«Командир! Захвачен подозрительный человек. По всему видать — лазутчик. Письмо у него нашли. С печатями!»

Медленно освобождаясь ото сна, Обер сломал печати. Когда он вник в содержание письма, сонливость его моментально улетучилась. Он порывисто вскочил на ноги.

«Первая и вторая роты! В ружье!»

Подойти к домику, в котором располагалось правительство, не удалось.

«В чем дело?» — с нехорошим предчувствием спросил Обер у офицера, преградившего ему путь.

«Приказ главнокомандующего» — ответил тот.

Домик, где располагалось правительство, был окружен шеренгами легионеров. Обер направился в штаб командующего, надеясь разыскать полковника Риля. Еще не дойдя до штабной палатки, Обер увидел его. Эйк тоже заметил своего приятеля:

«А, бригадир Грайс! С добрым утром. Впрочем, как посмотреть. У нас тут такое делается…»

Обер нетерпеливо перебил его: — «Вот именно, что тут у вас делается?»

«Главнокомандующий хочет… м-м-м… убедить правительство вступить в мирные переговоры с короной».

«Это же мятеж!» — воскликнул Обер.

Эйк Риль уныло развел руками:

«Что же тут поделаешь? А если правительство уступит?»

Обер Грайс молча протянул ему письмо, перехваченное накануне.

«Это не мятеж! Это предательство!» — Эйк Риль нервно дернул щекой.

«Где генерал Коннолис?» — Обер схватил полковника за руку.

«В штабной палатке, а что?»

«У меня тут в трестах шагах две роты волонтеров»

«Ты с ума сошел?! У Коннолиса же целый корпус под началом!»

«Он не успеет им воспользоваться» — с безмятежным спокойствием ответил Обер.

Волонтеры быстро окружили штабную палатку, оттеснив караул. Обер Грайс нырнул под тент, откинув полог, и пройдя прямо к столу, вокруг которого собрались генералы и офицеры, швырнул на него письмо.

«Адъютант Риль, прочтите-ка для господ генералов этот документ» — небрежно сказал Обер. Эйк Риль взял письмо в руки, но тут генерал Коннолис, эрл Сапатоги, оправился от замешательства и заорал:

«По какому праву вы врываетесь на заседание штаба? Вон отсюда!»

Обер лишь усмехнулся в ответ:

«Когда всем станет известно содержание письма, вам придется сбавить тон. Читайте, Эйк!» Полковник Эйк Риль начал громко читать:

«Генералу Коннолису, эрлу Сапатоги, от дъюка Лейтенфорского, командующего Южной армией короны в Провинциях. Я уполномочен правительством Его Величества сообщить Вам, что в случае принятия мятежниками наших условий, правительство гарантирует обещанное мною помилование самозванным главарям так называемой Республики Южных территорий. Ваши услуги не остались незамеченными правительством и короной и Вы можете рассчитывать не только на сохранение занимаемого Вами в настоящее время поста, но и на соответствующее Вашему вкладу в защиту интересов короны вознаграждение. Относительно точных сроков…»

Чтение письма было прервано криком побагровевшего эрла Сапатоги, генерала Коннолиса:

«Арестуйте мятежников!»

Несколько офицеров схватили за руки полковника Риля, другие бросились к Оберу. Тот выхватил из-за пояса два пистолета и взвел курки:

«На место! Штаб окружен моими волонтерами. Кто двинется — получит пулю в лоб!» — Не поворачивая головы, Обер скомандовал:

«Первый взвод, ко мне!» Палатка заполнилась серыми мундирами волонтеров.

«Господа генералы! Господа офицеры! Генерал Коннолис повинен в изменнических сношениях с противником и в мятеже против правительства Республики. По законам военного времени он заслуживает смертного приговора. Пишите, Эйк!»

Полковник Риль, высвободившись из рук офицеров, все еще пытавшихся держать его, сел за стол, взял лист гербовой бумаги, обмакнул в чернила перо и под диктовку Обера начал писать приговор:

«Мы, представители Верховного командования вооруженных сил Республики…»

Закончив, он аккуратно присыпал лист сухим песком, потом стряхнул его и расправил документ на столе. Обер жестом указал на приговор:

«Прошу господ генералов и офицеров подписать!» — голос его был необычно жестким.

Никто, однако, не двинулся с места.

«Это произвол, вы сами мятежник!» — громко произнес один из генералов.

«Я думаю», — спокойно ответил Обер, — «что сообщники изменника также заслуживают смерти». Оглядываясь на волонтеров, некоторые офицеры потянулись к перьям.

«Господа!» — срывающимся голосом в отчаянии вскричал эрл Сапатоги. — «Вы ответите головой за свою подпись!»

Обер, криво усмехнувшись, покачал головой, подтянул к себе лист бумаги с текстом приговора и первым аккуратно на нем расписался…

После того, как генерал Коннолис был расстрелян взводом волонтеров, и были отведены войска, блокировавшие домик правительства Республики, надо было готовиться к бою. Провал предательского замысла эрла Сапатоги означал, что не сегодня-завтра королевская армия будет здесь.

Новый главнокомандующий назначил волонтеров в резерв. Противника решено было встретить на линии холмов перед селением, где спешно начали готовить артиллерийские редуты. Обер, да и большинство офицеров понимали, что надежды на успех невелики. Численное превосходство, имевшееся несколько дней назад, было утрачено. Значительно меньше имелось теперь артиллерии, и совсем уж плачевным оказалось положение с кавалерией. Хотя из близлежащих местностей подтягивались небольшие отряды, эти подкрепления были слишком малы, чтобы изменить ситуацию. Но так или иначе надо было защищаться.