Уитли Страйбер - Точка Омега

Каким образом это происходило, я не имею ни малейшего понятия. Однако полагаю, что тем, кто учился в нашем классе, если их удастся привести в нормальное состояние, это известно. Я уверен, окажется, что у каждого из них есть кусочек величайшей головоломки в мире: тайны времени и способа передвигаться по нему, как по дороге.

Но пока я должен отложить в сторону эту часть документа. Если мои соученики сумеют сбросить путы индуцированного психоза до того, как станет слишком поздно что-либо предпринимать, возможно, нам удастся построить мост через время.

Раздумывая над этим предположением, прихожу к единственному выводу: я должен довериться Кэролайн.

И перехожу ко второму предложению: «Суд начался».

Мы уже знаем, что на Землю надвигается катастрофа, схожая с той, что произошла двенадцать тысяч шестьсот лет назад. Тогда население Земли сократилось на девяносто процентов.

После этого на планете надолго воцарилась тишина. Ничего не происходило. Потом, около семи тысяч лет назад, по всему миру стали появляться выдающиеся люди. Легенда о великом египетском герое Озирисе, а также повествования, касающиеся индуистского полубога Кришны и других блестящих личностей, относятся к этому периоду времени. Вот тогда и началось возрождение цивилизации. В ранние годы ее существования жили такие замечательные вожди, как Эхнатон и Моисей, возможно, бывший его сыном, который принес в мир идею о едином боге. В Америках на сцене возникли Виракоча [25] Виракоча — божество, которое в религии и мифологии многих доколумбовых народов Андского региона являлось сотворителем мира. и, разумеется, Кетцалькоатль. Затем, чтобы возродить недавно закончившуюся Эру Рыб, пришел Иисус, обретший свои тайные знания в Египте и появившийся на свет самым загадочным образом.

Я уверен, что все эти люди были не мифологическими персонажами, а реальными человеческими существами, путешественниками по времени, явившимися из погибшей цивилизации, чтобы одарить ее мудростью новую, еще варварскую эру. Идеи жизни, наполненной состраданием, постулаты о едином боге, обещание возрождения и способы его достигнуть — вот что они нам принесли.

По мере того как доегипетская цивилизация начала распространяться по всему миру, они с помощью своего знания о путешествиях по времени прыгнули вперед на пять тысяч лет и возродили у людей представления о доброте и благородстве. Результатом их трудов стали новые цивилизации в долинах Инда и Нила, Плодородном полумесяце [26] Плодородный полумесяц — условное название региона на Ближнем Востоке, в котором в зимние месяцы наблюдается повышенное количество осадков. Шумера, на Крите, в Центральной и Южной Америке.

Думаю, даже в не столь отдаленную от нас эпоху христианства жили люди, знавшие о существовании великих циклов и периодичности сбора душ. Они совершенно сознательно направляли созидание цивилизации, глядя на нее сверху вниз, с целью создать больше душ, достаточно сильных и светлых, чтобы они могли войти в высшее царство.

Сила — это любовь, а свет — отсутствие привязанности к физическому миру.

Мои доводы в пользу того, что такие циклы были известны, основываются на Западном долгосрочном календаре. Зодиаке, который отмеряет медленное движение Северного полюса по большому кругу протяженностью более двадцати пяти тысяч лет. Он делится приблизительно на двенадцать сегментов размером в две тысячи лет, которые называются Зодиакальные Дома.

Как и календарь майя, он называет наш век временем великих перемен, хотя и не отличается поразительной точностью.

Ветхий завет написан в Эру Овена — и в нем баран упоминается семьдесят два раза, чаще, чем любое другое животное. Это Завет барана, оставленный людьми, прекрасно знавшими, что они делают. Так же точно, Новый Завет, появившийся, когда Эра Овена сменилась Эрой Рыб, рассказывает об Иисусе, называя его Ловцом Человеков. Апостолы являются рыбаками, и ранний символ Христа — это Рыба.

Древние мудрецы все знали и понимали, и оставили для будущих поколений тайную летопись.

Сейчас мы вошли в Эру Водолея, разносчика воды, и он льет свою воду — иными словами, Земля становится непригодной для жизни.

В Эру Рыб, маленькие рыбки — человечество — развивались в воде — утробе Земли. Однако мы стали слишком большими, она уже не может удерживать нас в себе, и мы переживаем муки рождения. По мере того как Земля становится неспособной поддерживать маленьких рыбок, она выбрасывает нас на сушу.

В ближайшее время многие погибнут. Души, отяжелевшие от алчности и жестокости, не смогут взлететь и погрузятся в сердце планеты — огненное озеро, описанное в Откровениях.

Альберт Шпеер, личный архитектор Гитлера, рассказывает в автобиографии о казни главарей этого исключительно порочного движения в тюрьме Шпандау в Берлине. Их повесили в спортивном зале, и ему вместе с остальными заключенными приказали навести порядок, когда все закончилось. Под виселицами они обнаружили обожженный участок пола, с которым ничего не смогли сделать.

Чарльз Лайт объяснил нам, что этот след оставили наполненные злом души, когда покидали тела и погружались в ядро Земли, где будут находиться до тех пор, пока не очистятся от пороков. Они вернутся в форме крошечных искр сущности, готовые начать длинный путь от мельчайших форм жизни к разуму или, в некоторых случаях, навсегда останутся в малом мире, и им никогда не будет дарован шанс стать другими, который имеют разумные существа.

Порочные люди рухнут в пропасть, те, кто исполнены добра, вознесутся — и есть еще мы, все остальные, небольшой отряд примерно в миллион человек, который останется на Земле. И что тогда с нами произойдет?

Я понимаю, что наша задача — создать новый мир, но еще мне известно, что ничего нельзя знать наверняка. Уверен, что нам предназначено спастись в будущем и пройти вперед в то время, когда Земля сама себя исцелит.

Однако этим знанием располагают и другие, которые хотят бежать в будущее вместо нас; они здесь, и вступили в упорное сражение, чтобы добиться своего.

Я немыслимо устал, и мне противно видеть, как наше дело, похоже, терпит крах, но тело предает меня, и мне нужно поспать. Я падаю на кровать, тянусь к столику, беру в руку пистолет и прижимаю его к сердцу. И закрываю глаза.

Яркий свет — очень яркий — заставил Дэвида открыть глаза. Не успев хорошенько подумать, он соскочил с кровати, но свет погас, оставив его в кромешной темноте.

Он стоял в напряженной позе около кровати, чувствуя, как колотится в груди сердце, и отчаянно желая, чтобы перед глазами у него прояснилось. Когда он снова обрел способность видеть, то заметил окутанную тенями фигуру между собой и окном и инстинктивно сделал шаг назад. Фигура не шевелилась, но Дэвид разглядел в грязном сиянии вспышек, что перед ним нечто фантастическое — массивное существо с перьями, излучавшее присутствие сродни мгновенной, стихийной радости, заставившей его подумать о счастье ребенка. И еще он испытал более основательное ощущение правильности и равновесия даже в эти страшные времена; ему показалось, что он увидел глубоко спрятанный секрет, заключавшийся в том, что мир балансирует на проволоке такой прочной, что человек не в состоянии ее разорвать. И неважно, что положение представляется катастрофическим, — в сердце вселенной всегда все хорошо.