Уитли Страйбер - Точка Омега

Что все это значит? Неужели Маку удалось что-то услышать? Или он прятался за одной из масок в художественной мастерской… еще один пациент, который должен находиться в запертой комнате и которого выпустили оттуда ночью?

— Объясните, что вы имеете в виду?

— Я думаю, клиника Эктона буквально напичкана тайнами. Правильный ответ?

— Лечебный сеанс не предполагает ответы. Его цель — открыть двери.

— Вы сегодня утром видели солнце?

— А вы?

— Я имею в виду, оно выглядит так, будто от него откусили кусок. Пятно стало гигантским.

— И что это значит для вас?

— Для меня? Что через шесть месяцев я умру. Вы тоже. Мы все умрем.

— Вы уверены?

— Ясное дело, уверен. Впрочем, ваша новая пациентка… кстати, как ее фамилия? Откуда она приехала?

— Мы снова вернулись к новой пациентке?

— Просто я хочу знать про людей, которые находятся в клинике. С кем мне, возможно, придется иметь дело. Мир неприлично богатых людей не так велик. Может, мы с Кэролайн играли в детстве в больницу. Если так, я с удовольствием возобновлю с ней знакомство.

— Работа в ЦРУ позволила вам стать богатым человеком?

— Я богатый наследник компании «Шахты Грэма», но я служил своей стране за доллар в год. И вышел в отставку, заболев психической болезнью. Вы хотите, чтобы я это признал? Что меня унизили, и в результате я оказался в дурацкой клинике, где делюсь своими самыми сокровенными тайнами с мальчишкой? Доктор Форд, мне от вас нужно только две вещи. Во-первых, имя новой пациентки. Мне необходимо знать, кто живет рядом со мной. Во-вторых, чтобы вы пересмотрели историю моей болезни с целью определить, действительно ли требуется держать меня в запертой комнате.

— Вы считаете, что этого делать не следует?

— Разумеется, нет! Я вообще не понимаю, с какой стати меня запирают по ночам.

— Доктор Хант приняла это решение, потому что вы демонстрировали признаки агрессии. На ваши права в дневное время запрет не распространяется.

— Если не считать того, что, когда я выхожу из дома, меня сопровождает вооруженный охранник.

— Он вооружен пистолетом с транквилизатором. После смерти доктора Аллмана вы находились в ярости. — Дэвид не стал говорить вслух, что во время пожара Мак находился в самовольной отлучке.

— Что-то происходило той ночью, доктор. Кстати, и прошлой, да и сейчас тоже. Это, вообще, началось несколько недель назад. Я сейчас говорю вовсе не про Солнце, экономические проблемы и прочую чушь. Мне кажется, что-то неладное творится именно здесь, в клинике, и признаюсь, мне страшно, а когда я чего-то боюсь, — да, у меня возникают проблемы, мне становится трудно контролировать свой гнев. Вот, например, вспышки прошлой ночью, что это было? Мне…

Он замолчал и покачал головой.

— Что вы хотели сказать?

— Не знаю… Мне приснился сон. Отвратительный.

— Вы думаете, что видели вспышки во сне?

— Проклятье, нет, но из-за них что-то началось.

— Можете описать свой сон, Мак?

— Ну… конечно, могу. Демон. Я видел демона.

Дэвид старался рассматривать слова Мака с медицинской точки зрения, но не мог забыть собственную реакцию на ночные вспышки. Впрочем, то, что видел он, никак нельзя назвать демоном.

— Вы хотите о чем-то меня спросить, доктор? Валяйте.

Из разговора с Маком Дэвид понял, что тот наделен тонким восприятием окружающего мира.

— Что вам известно про вспышки?

— Кто-то делает МЭПО, и это меня сильно беспокоит.

— МЭПО?

— Моноатомный элемент с перегруппированными орбиталями. Полагаю, золото. Легендарный философский камень.

Эти два слова «философский камень» при обычных обстоятельствах вызвали бы у Дэвида молчаливое презрение ученого к невежественному человеку, который настолько глуп, что верит в подобные сказки. Однако сейчас он совсем иначе отреагировал на слова Мака.

— Продолжайте.

— Они выплавляют его в арочной печи, которую называют «печь для обжига». Как-нибудь загляните в нее.

— Я заглядывал. Она похожа на самую обычную гончарную печь.

— Только не ночью, доктор. Когда все ложатся спать, они устанавливают внутри печи тарированный катод прямого накала, чтобы поддерживать температуру, равную трем тысячам градусов.

— Мне представляется, что это невероятно высокая температура.

— Для них — нет. А новая пациентка… мне кажется, она у них там главная. Она… Господи, я опять забыл ее имя.

— Кэролайн.

— Мы, кажется, это уже проходили. Возможно, те вспышки стерли мою память. Я хочу сказать, что, может быть, ее зовут Кэролайн Эктон?

Дэвид никак не отреагировал на его предположение.

— Значит, Лайт? Она из семьи Лайтов?

Мак слишком явно пытался получить ответ на свой вопрос, и Дэвид решил это запомнить.

— Давайте вернемся к МЭПО, — предложил он. — Что это такое?

— Моноатомный элемент с перегруппированными орбиталями не полностью принадлежит трехмерному пространству. Он проникает в гиперпространство. Если он попадет внутрь вас, вы тоже отправитесь в гиперпространство.

Философский камень… им рассказывали про него в классе. «Он вовсе не для философов, и вообще не камень. Это белый порошок».

— И какая вам польза от того, что вы попадете в гиперпространство?

— Вы окажетесь за пределами пространства и времени. Поэтому сможете видеть прошлое и будущее. Вы сумеете… возможно, бежать. Обойти время или промчаться сквозь него. Если, конечно, забыть об одной крошечной проблемке.

— Которая заключается…

— В том, что все это дерьмо собачье. Если вы примете внутрь тяжелый металл, у вас тут же возникнут проблемы с почками.

— Я тоже так думаю.

Если взгляд человека мог стать взглядом голодного тигра, именно это и произошло с Котом Маком. Но тут тихонько звякнул звонок, возвещавший окончание сеанса, Мак вытянулся по стойке «смирно» и отсалютовал Дэвиду:

— Ать-два!

Дэвид вспомнил слова Кэти о том, что Мак постоянно переходит из состояния начинающего серийного убийцы к симпатичному парню и обратно.

После его ухода Дэвид отодвинул стенку из фальшивых книг, скрывавшую от пациентов электронное оборудование, и ввел код Мака — Ф-0188. Система тут же заработала и начала отслеживать передвижения Мака. Он прошел по широкому коридору мимо кабинета Кэти, спустился вниз на два этажа, изображение тут же переключилось с одной камеры на другую, чтобы не выпускать его из вида.

Мак вошел в художественную мастерскую, где несколько человек рисовали картины и один что-то лепил.

Дэвид выключил монитор, решив, что Мак не собирается нарушать порядок.

До следующего пациента — Линды Фэйрбразер — оставалось пятнадцать минут, поэтому Дэвид нажал на кнопку интеркома и сказал Кэти:

— Я спущусь в мастерскую, хочу понаблюдать за Маком. Вернусь к сеансу с Фэйрбразер.