Антон Орлов - Чужое тело

На улице было промозгло. Поль поднялся на верхний ярус пешеходного тротуара и зашагал в ту сторону, где золотились под серыми тучами вытянутые ребристые многогранники. Одно время, еще в школьные годы, он увлекался исторической лингвистикой и знал, что Хризополис означает «золотой город». До чего не похож на незийские города…

С Неза они со Стивом улетели с задержкой, после бурных объяснений с Тлемлелхом и адвокатом Зелгони. Те нагрянули поздно вечером, с большой помпой, учитывая количество Тлемлелховых телохранителей. Адвокат за полчаса до этого позвонил и справился, верно ли, что прилетел Стив; предупредил, что им надо поговорить. Никто не ждал, что он притащит с собой энбоно с эскортом (потом Зелгони оправдывался перед Ольгой: мол, Тлемлелх увязался за ним без приглашения).

Поль второй раз видел Тлемлелха вблизи. Тот был в сером костюме и сером плаще, гребень выкрашен перламутрово-серой краской, когти покрыты серым лаком. На Лярне серый — цвет траура. Голос Тлемлелха, мелодичный и переливчатый, по тембру скорее женский, чем мужской, звучал почти без пауз, как будто энбоно исполнял оперную арию. Одновременно из золотого медальона у него на шее лилась речь на общегалактическом: Тлемлелх просит незамедлительно объяснить, что случилось с алмазноослепительной Тиной и почему присутствующие распространяют слухи о ее гибели, в то время как ее видели живой; если существует какая-то тайна, пусть его посвятят в нее, ибо он обязан Тине жизнью и даже больше, чем жизнью; известие о смерти Тины чуть его не убило, это слишком жестокая мистификация, и он не уйдет отсюда, пока не выяснит, что происходит, — и так далее.

Самой болтливой и многословной расой в Галактике издавна считались желийцы, но Тина утверждала, что после открытия Лярна энбоно отобрали у них пальму первенства. Слушая экспрессивный, изобилующий метафорами монолог Тлемлелха, Поль с этим согласился.

Наконец Зелгони сумел унять своего клиента и вкратце изложил суть дела: какие-то студенты Месхандрийского университета, где Тлемлелх читает лекции, якобы видели Тину Хэдис в парке около силарской больницы. Они поделились этим открытием с Тлемлелхом, а тот сообщил адвокату, который и сам давно уже заподозрил, что в этой истории что-то нечисто.

— Голову дуре оторву! — прошипел Поль.

Ольга покосилась на него и тихо вздохнула.

Стив предложил Тлемлелху удалить из комнаты свиту, иначе никаких объяснений не будет. Возникла заминка: Тлемлелх не мог отослать телохранителей — по условиям контракта те не вправе подчиняться такому приказу, как бы наниматель ни настаивал. Сошлись на том, что телохранители будут стоять в дверном проеме, а Тлемлелх убавит громкость автопереводчика до минимума, поскольку объяснения не предназначены для посторонних ушей.

Стив подтвердил, что Тина находится в силарской больнице, но лучше, чтобы об этом никто не знал, иначе ее могут убить. Встретиться с ней нельзя, она сейчас тяжело больна и недееспособна. Если Тлемлелх не хочет ее смерти, пусть не подает виду, что знает правду.

— Я надеюсь, что Тину вылечат, — прошептал Тлемлелх. — Четыре года назад светоносные силарские целители не дали мне погрузиться в сумрачный омут безумия, населенный неведомыми обитателями. Пусть они сделают то же самое для алмазноослепительной Тины!

Его круглые вишневые глаза, лишенные ресниц, блестели от слез, нежно-зеленые слуховые отростки беспокойно шевелились. Он моргнул, вытер скользнувшую по щеке слезу. Тина говорила, что по меркам своей расы Тлемлелх являет собой образец классической красоты — Полю трудно было представить эти мерки. Внешность энбоно карикатурной не назовешь, но слишком уж она нечеловеческая.

Высокий, костлявый, слегка сутулый Зелгони демонстративно поджал губы, на его сером лице застыло оскорбленное выражение.

— Господин Баталов, — голос адвоката звучал сухо, — позвольте напомнить, что я являюсь поверенным не только господина Тлемлелха, но также и госпожи Хэдис. Если кто-то из моих клиентов утратил дееспособность и находится в больнице, мне полагалось бы узнать об этом в первую очередь!

Стив не умел оправдываться. Вот и сейчас он угрюмо смотрел на адвоката и молчал, но положение спасла Ольга: предложила незийцу чашку кофе, заговорила с ним об Ивене Деберав. Зелгони уехал, более-менее умиротворенный.

Рано утром Стив и Поль телепортировались в больницу для беседы с Вероникой. Поль специально надел полицейскую форму. В больнице сказали, что Вероника действительно прогулялась разок по парку: ей так захотелось, и никто не смог ее удержать. Правильно, кто удержит тергаронского киборга…

— Стив, лучше с ней поговорю я, — предложил Поль. — Я заметил, ты в какой-то степени смотришь на нее как на Тину и не знаешь, как себя вести, даже голос повысить не можешь. А для меня она просто нахальная иммигрантка с Кутакана, я буду разговаривать с ней адекватно.

Стив с облегчением вздохнул и остался в вестибюле. Ему тяжело было видеть другое существо в теле Тины, он терялся и выглядел дезориентированным.

— Привет! — поздоровался Поль, распахнув дверь Вероникиного бокса. — Значит, тебе жить надоело?

На Веронике были туфли на высоченных шпильках, вечернее платье из сине-зеленого мерцающего материала, жемчужное колье и жемчужные серьги. Осанка профессиональной модели, кутаканский акцент почти исчез. Ольгина выучка… Поля она в этот раз не обзывала, зато закатила скандал: почему полиция до сих пор не нашла ее тело? Наверное, потому, что ищет спустя рукава; а то она не знает, как полицейские делают свою работу, если им на лапу сколько надо не положили! От такой наглости Поль опешил и некоторое время молча выслушивал критику. Вероника все больше распалялась, модельный лоск с нее сполз. Она подбоченилась, выпятила грудь и начала наступать на Поля, угрожающе покачиваясь на своих немыслимых шпильках. Поль вспомнил о том, что она вообще-то боевой киборг, и ощутил легкую оторопь.

— Лучше радуйся, что тебя не пристрелили, когда тебе взбрело в голову прошвырнуться по парку. Забыла, как тебя Стив по кускам собирал?

Ему удалось перехватить инициативу. Присмиревшая Вероника пообещала, что больше гулять не будет. Потом начала кокетничать, и Поль сбежал — флиртовать с Вероникой ему совсем не хотелось.

Золотистые многогранники оказались архитектурным ансамблем, занимающим несколько кварталов. В полированных плитах смутно отражались прохожие, автомобили, проплывающие на уровне верхних этажей аэрокары. Поль заметил на углу робота-мороженщика. Ему вспомнилось скандальное сообщение в Сети, но этот робот был смирный и своим товаром не разбрасывался. Поль купил у него вафельный конус с коньячно-шоколадным мороженым, свернул в переулок. Хризополис опьянял его, даже драться не тянуло, хотя народа вокруг было полно, и народа самого разного… Впрочем, «опьянение» тут ни при чем: у него появилась выдержка, которой не было раньше. Он обязан этим своим манокарским приключениям? Или опыту работы в паре со Стивом? Так или иначе, но теперь у Поля хватало самообладания, чтобы не набрасываться с кулаками на каждого, чей недоступный обычному зрению облик ему не нравился.