Антон Орлов - Контора Игрек

Ее последние слова заглушил треск сдираемой с лодки защитной пленки. Римма поперхнулась, потом стала помогать. Под их подошвами хрустел каменный щебень, оставшийся еще со времен постройки лабиринта.

Небольшая узкая лодка, оснащенная антигравом, напоминала запакованную в пластик рыбину. С виду новенькая, хотя пролежала здесь, наверное, несколько столетий. Вдоль бортов закреплена пара коротких весел и телескопический шест.

Опередив Римму, Поль занял место на корме около пульта. Недовольная пассажирка смотрела на него с ухмылкой «старика», твердо знающего, что «салага» вот-вот облажается, ее глаза блестели в ожидании этого радостного момента. Поборов искушение вышвырнуть ее из лодки, Поль включил двигатель, и они в сопровождении двух светляков понеслись по туннелю с гофрированными известняковыми стенами.

– А ты почему от них убегаешь? – убедившись, что с управлением он справляется и повода для злорадства пока не предвидится, спросила Римма. – Тебя-то в тюрьму не засадят.

– Меня заставят работать на Космопол, а у меня другие планы.

– То есть ты против них?

– Не против. Просто у меня совсем другие планы, я же сказал.

– Так они тебя потом заграбастают, куда ты денешься?

– Если я доберусь до адвоката на Незе, это нельзя будет сделать без моего добровольного согласия.

– Ага, тебе надо, чтобы с тобой случалось только то, что тебе захотелось, как на блюдечке, да? – Кирч осуждающе сморщила вздернутый нос. – А кое-каким силам наплевать на твои щенячьи планы, они с тобой считаться не будут, не надейся! Ты для них пешка.

– Тогда мне тоже на них наплевать. Будешь отвлекать – перевернемся.

Она замолчала.

Закоулки безмолвного каменного царства приоткрывались перед ними и снова схлопывались позади, сверкая то ли блестками, то ли глазами в свете мчавшихся наперегонки мобильных фонарей.

Романтическое путешествие вдвоем с симпатичным молодым человеком! Мечта накрашенной куклы, которая по десять часов в день киснет перед телевизором, уминая за обе щеки чипсы и шоколадки. Думая об этом, Римма Кирч угрюмо ухмылялась: судьба что-то напутала и отправила перевязанную розовой ленточкой бандероль не по тому адресу.

«Сканер» не скрывал своей неприязни к ней, зато не ныл и не паниковал – последнее обстоятельство немного портило Кирч настроение, поскольку не было повода его осадить. Он сказал, что погоня потеряла их, но возвращаться к лабиринту не стоит, в зоне поражения не осталось ничего, кроме пыли, надо пробираться на запад, к морю.

– Если заблудишься или заведешь нас в тупик, вспомнишь золотые денечки на «Гиппогрифе», – пригрозила Римма.

– Спасибо. Если я пойму, что заблудился, я тебя сразу утоплю.

– Меня за просто так не утопишь, а ты же не любишь драться с женщинами, – с ехидцей напомнила Римма, невольно покосившись на черную глянцевую воду.

– Для тебя сделаю исключение.

– Как ты выбираешь дорогу? – Она перешла на грубовато-примирительный тон.

– Просто чувствую, куда надо свернуть. Не бойся, я не ошибусь. Стараниями твоего Маршала на мне висело обвинение в массовом убийстве, но теперь я полностью реабилитирован и не хочу умирать.

– О чем ты говоришь?

Больше он ничего не стал объяснять, а Римма не знала, о каком обвинении идет речь, Маршал ей об этом не рассказывал.

Лодкой они управляли по очереди, спали тоже по очереди. Поль попросил будить его, если Римме покажется, что ему снится кошмар, – «иначе я буду не в форме, чтобы искать дорогу». Карстовые пещеры тянулись на десятки километров, и конца этому странствию не было видно. Они то плыли по мрачной речке под нависающими каменными зубьями, то карабкались посуху, волоча за собой лодку. Иногда, чтобы протиснуться через очередной лаз, приходилось снимать бронекостюмы, раздеваться до плавок и натираться «слипом» – препаратом из десантного комплекта, который, застывая на коже, превращался в скользкую пленку, предохраняющую от царапин и сводящую коэффициент трения почти к нулю.

Римма не стеснялась, и в глубине души ей хотелось, чтобы «сканер» проявил к ней мало-мальский интерес как к девушке – хотя бы для того, чтобы появился повод поставить его на место. Она заранее придумала, как жестко осадит его и что ему выскажет, но Поль был равнодушен к ее наготе. Или этот мерзавец мысли читает, или под влиянием Лиргисо потерял всякий интерес к женщинам, одно из двух. Третье предположение – он просто не считает Римму Кирч привлекательной, а будь на ее месте другая, давно бы начал приставать – было слишком обидным и болезненным, и едва оно мелькнуло, Римма сразу же запихнула его подальше. Пусть лучше одно из двух.

Несмотря на взаимную вражду, ей нравилось исподтишка наблюдать за ним, когда он раздет, хотя удовольствие смешивалось с неодобрением. Худощавый и очень стройный, гладкая кожа золотится в свете фонарей, точеные запястья и щиколотки, словно вылепленные мускулы – в этом скульптурном изяществе было, по мнению Риммы, что-то неприличное для парня, свидетельствующее об изнеженности. Так же, как и в том, что он регулярно стирал свои носки в ледяной воде, после чего подолгу растирал закоченевшие руки, а примерно на третий день путешествия, придирчиво ощупав подбородок, смазал нижнюю часть лица кремом-депилятором и потом тщательно умылся, дрожа от холода. Пижон.

Вода в подземной речке была жуткая, от нее через несколько секунд немели пальцы, и зубы ломило. Для питья они набирали ее во фляжки и подогревали на термоплите, которая нашлась под сиденьем лодки.

Наконец Поль объявил, что они выбрались из «зоны распыления», пора искать путь наверх. Вовремя. Рангоновые пластины для антиграва закончились, а на веслах далеко не уйдешь.

Счет дням они потеряли. Римма чувствовала, что блуждания по каменным кишкам Сагатры могут свести ее с ума, и держалась только на кураже: пусть этот слабак с Неза сломается первым, чтобы можно было бросить ему в лицо все давно заготовленные убийственные фразы. Но Поль не ломался. Бледный, осунувшийся, с беспокойно мерцающими глазами, он ни разу не подвел и не пожаловался, и получалось, что в такой передряге он ничуть не хуже ребят из «Конторы Игрек», которые слабаков вроде него в грош не ставили. Это было несправедливо, словно он незаконно присвоил то, что не могло ему принадлежать, и у Кирч все внутри клокотало от подспудного раздражения.

Узнав, что подземное путешествие подходит к концу, она повеселела и разговорилась, даже ее недовольство приутихло.

– Еще немножко, и мы выдержали это испытание, – заметила она во время привала. – Надеюсь, они засчитают нам баллы… даже тебе засчитают.

– Кто – они? И какие баллы?

Поль не отставал со своими вопросами, пришлось объяснять ему насчет миропорядка и Высших Сил. Полагалось бы самому знать, «сканер» все-таки.