Антон Краснов - Душеприказчик

Тут послышались приближающиеся шаги. Так и не выпутавшись из наволочки, я поскакал в дальний угол, где громоздился перекошенный шкаф с темной полированной поверхностью. Она на мгновение отразила мое лицо, растянув его по горизонтали, а потом я нырнул за шкаф. И — вовремя. Потому что в помещение вошли двое, но вовсе не местные стражи порядка, как я предполагал, а — хозяин отеля и с ним какой-то невысокий человек в темных брюках и светлой рубашке, с портфелем в руке. У него были очень смешные уши. Красные, сильно оттопыренные, закручивающиеся в трубочку, как будто еще в детстве над ним долго ставили опыты соответствующего профиля. Я мог прекрасно разглядеть все подробности его внешности, потому что напротив меня под острым углом стояло небольшое мутноватое зеркало, в котором вновь вошедшие немедленно и отразились. Ушастый сказал:

— А чего это ты меня сюда приволок? Кладовка… Что, сразу в номер нельзя? Белье сюда грязное сволокли… Дурдом.

— Так сейф с деньгами у меня тут. Твоя доля, Анатоль Петрович.

Лязгнула металлическая дверца, потом послышалось довольное мычание ушастого человека, носившего длинное и труднопроизносимое зиймалльское имя Анатольпетрович. Потом он же сказал:

— Что-то у тебя вид какой-то замотанный, Михалыч.

— Да так… есть немного… впрочем, ничего. Нормально.

Я слушал, затаив дыхание. Мне показалось, что сейчас я могу услышать что-то жизненно важное. Как показало время, интуиция и не думала меня обманывать. Ушастый спросил:

— Нет, все-таки какие проблемы, Михалыч? Тот еще упирался:

— Да вроде ничего. Особых — нет. А у тебя как дела идут, Анатолий Петрович?

— Недурно. Вот, решил тебя навестить, заехал в твой городок. Сегодня, так и быть, переночую здесь, в твоем клоповнике…

— Ну, так уж и клоповнике? — хохотнул Барановский. — Между прочим, Анатолий Петрович, ты тут свою долю имеешь, так что и свое имущество хаешь тоже. Что, сегодня вечерком устроим банкет за встречу, а?

— Да, можно. Ты там распорядись… ну, сам знаешь. А что это тут чинарь из центра шарится?

— Какой чинарь?

— Ну, тип из канцелярии нашего губернатора, Лапшина Антон Иваныча. Я его в Волгограде не раз видел, этого хлюста. Чиновника этого… он, кажется, из обкома. Нехорошо, Михалыч.

— А, ты про Комарова? Так он приехал насчет этого… полоумного.

— Какого полоумного?

— Да живет тут у меня один… ученый. Из центра приехал, ему через какое-то там научное общество номер одноместный забронировали, оплачивают. То есть — оплачивали, а потом финансирование прикрыли. Уже вторую неделю бесплатно живет, вот так.

Я видел, как покраснели смешно оттопыренные уши этого Анатолия Петровича, а сам он затрясся от беззвучного хохота. Не сразу, но выговорил:

— Бес…платно… вторую неделю… у тебя?! Да ты что, Михалыч попечителем неимущих стал, что ли? Науку подкармливаешь?Ай, не ожидал я от тебя такой партийной сознательности! Молодец!

— Так уж и партийная сознательность, — скривился тот. — Я бы давно этого ученого клопа отсюда выставил, да вот опасаюсь, понаедут проверяющие разные, комиссии, ревизии… Мало ли что всплыть может? Опять же — ты совладелец. Я и подумал: а пускай пока живет, не всю же жизнь он тут будет отираться, к тому же в номере он только ночует, а с утра за город уезжает. Торчит там целый день, приезжает грязный, пыльный — весь коридор загадит, пока до своего номера доберется! Козел ученый! Книжки пишет!.. Про ариков и прочее! Говорят, он даже был на Аррантидо в командировке, только я что-то с трудом верю. Арики чистоту любят, а этому и в зеркало-то на себя глядеть недосуг, ходит зачуханный. Однажды к нему в номер зашел, дверь была не заперта, так он спал прямо в обуви, сапожищи резиновые грязью облеплены, и трава к ним пристала… Вонь в комнате, как будто там пластмассу жгли, что ли…

— Н-да. Кстати, об ариках. Сдается мне, проблемы у тебя будут. Говорят, постояльцы у тебя новые — третий день живут? Арик-малолетка и с ним какой-то бугай, то ли наш, то ли этот… «бикей», гвелль то есть.

Я прижался к стене так, что стало больно лопаткам. Это про меня и про Эрккина, что ли?..

— А что, пусть живут. У них и документов-то толком нет — то есть не показали, без регистрации живут. Рожа-то у того что постарше, ух какая непростая… Ужин вот хороший заказали. Деньги у них водятся, у мелкого этого арика карточка с золотой полоской, я такие и в областном центре видел всего-то раза два. Разве в ОАЗИС ехать…

— Ага, карта! Так про ту карту я тебе вот что скажу: сегодня эти вое сначала в ЦУМе нарисовались, а потом, стало быть, в банк дернули. А банк тот частично мой, я туда бабла вбухал немерено.

— Догадываюсь…

— Ну вот, карта та — пустая! Это мне Верка-соска сказала когда сегодня я ее к себе в машину дернул, чтобы она, значит… Карта, конечно, не хилая, лимит три тысячи инфо, но только на ней пять единиц оставалось, какие он и снял сразу же, этот арик. А лицо, говорят, у него при этом было — краше в гроб кладут!

— П-правда?

— А то! Городок маленький, ничего не скроешь. Сам понимаешь, Михалыч. Ну вот, я тебе и решил подкинуть сведения эти. Чтоб ты знал и не усердствовал особенно, не кормил их всякими жаркими, антрекотами, разносолами и винами, значит. А то ведь ты как подумаешь, что с постояльцев можно побольше стрясти, мол, все равно они курса валюты не знают — то мигом прикормишь пожирнее…

— Уже прикормил, — деревянным голосом выговорил сьорд Барановский. — Я им сам два часа назад в номер отвез кучу всего… вина коллекционные, водка шведская… Мясо парное да прожаренное, с китайским соусом…

Я стиснул зубы до судороги в скулах, а ушастый Анатолий Петрович шумно хлопнул себя обеими ладонями по объемистому брюху и расхохотался, на этот раз отнюдь не беззвучно;

— Ай да Михалыч, ай да гусь! На собственной жадности погорел! Купился на крутую карту, а? Ну, что у тебя с лицом-то стало, будто ты им все свое имущество отдал? Чай, не последнее, а, махинатор ты наш? Ладно, пусть ребята покушают, попьют, а потом мы с них по-хорошему и спросим. Ну а если взять нечего… Хотя не видал я еще таких аррантов, с которых взять нечего. Не тужи, Михалыч. Арики сами не любят нарушений Закона. А неплатеж — это нарушение Закона и есть. Так что можно жалобу подать… Шучу, шучу! Считай, что ты ее уже подал! Сам хочу на них взглянуть, на ребят этих. Тем более мне парень сказал, охранник из ЦУМа, что вроде как рука у пацана того ариковского, золотой нитью перехвачена. «Всезнайка» [40] Имеется в виду лейгумм, полифункциональный прибор аррантов (зиймал. жарг.). у него, не иначе? Не шутка! Целое состояние, если так. Одного не пойму: если у него в самом деле машинка в руку имплантирована, то он или дурак, что шляется с ней по таким местам, как твоя вшивая гостиница, или обычаев не знает — новенький в наших краях. Налей еще немного водочки… Эк! Хорошо пошла!.. Но чего он тогда без бабла? Странно. Хочу я этому мальчику пару вопросиков задать. Уж не хитрит ли? Или в самом деле — лох… Ладно. Что это у тебя тут мусора по гостинице бродят? А, Михалыч? Я как щас подъехал, там их машина стоит. Чего это?..