Александр Алфимов - Китайские палочки времени

Но рефлекторно отдернул руку, так как промелькнули сразу две мысли. Первая — здесь лучше всего ни к чему не прикасаться. Вторая — трава все-таки не металлическая несмотря на невероятную жесткость и остроту краев. А блестит из-за какой-то клейкой гадости, которая покрывает всю поверхность живых ножей.

Пораненный палец кровоточил, порез немилосердно защипало — вероятно, виновата та самая клейкая гадость, которая попала в ранку. В голове тут же промелькнули жуткие биологические факты. Например, о том, что некоторые растения способны вырабатывать пищеварительный сок, который растворяет насекомых, грызунов и даже мелких кроликов, после чего растение может спокойно вобрать в себя питательный бульон.

Надеюсь, то небольшое количество сока, которое проникло в рану, не растворит меня изнутри. А что, если это не пищеварительный сок, а яд? Тогда убить может и совсем небольшое количество.

Сорвав рюкзак, я принялся искать аптечку. Вспомнив, что она лежит на самом дне, я воспользовался тем, что у меня было в многочисленных карманчиках пояса.

Сначала я отсосал из пореза кровь, которая из-за сока приобрела горько-едкий привкус, затем обработал ранку обеззараживающим гелем, после чего выдавил из тюбика немного жидкого пластыря. Едва попав на кожу, беловатая масса превратилась в пленку.

На всякий случай я съел капсулу с витаминами, нацепил на запястье квадратик пластыря, пропитанного общеукрепляющим стимулятором.

Потом я вспомнил еще несколько жутких фактов из области общей биологии. Они побудили меня все-таки вывалить содержимое рюкзака на землю, на самом верху образовавшейся кучи обнаружилась аптечка.

Сделав укол имуностимулятора, я принялся собирать вещи обратно в рюкзак. Они почему-то никак не хотели умещаться. Когда после очередной бесплодной попытки я вновь высыпал вещи в кучу, меня посетила безумная мысль: а может быть, на этом месте уже лежали чьи-то вещи, а я в спешке не заметил и опорожнил рюкзак прямо на них?

Но, к сожалению, я хорошо помню, что до меня здесь ничего не лежало. А значит, придется каким-то образом вес это уместить в рюкзак. После еще нескольких неудач у меня это получилось. Правда, некоторые вещи все равно не влезли — их пришлось распихать по карманам, подвесить на поясе или прицепить к рюкзаку снаружи.

Я пошел дальше, по ходу дела приказав чипу активировать медицинскую программу. Честно говоря, меня всегда удивляло, кому может понадобиться подобная примочка? Но, по-видимому, в ней нуждаются многие — основные модули медицинской программы не просто входят в базовый программный пакет чипа, а вшиты в ядро.

С тех пор, как я поставил себе чип, данный факт меня сильно раздражал: абсолютно ненужная программа, занимает кучу места, а удалить ее нельзя. Медицинский модуль представлялся мне абсолютно бесполезным: единственная ого функция — наблюдать за ритмом сердцебиения, дыхания и некоторыми другими показателями. Она даже подкорректировать ничего не может — подобные вмешательства в нормальную деятельность мозга были признаны опасными. Мне пришлось самостоятельно писать программы для корректировки психосоматики.

Но сейчас медицинский модуль может оказаться очень даже полезным — он способен отслеживать мельчайшие изменения в функционировании жизненно важных систем организма. Написанные мною программы не дают и сотой Доли той картины, которую способен выдать медицинский модуль. Впрочем, это неудивительно, над ним работали сотни человек, каждый из которых — специалист в кибернейронике. А я в этой области всего лишь любитель.

Теперь если липкая гадость, попавшая в рану, и вызовет какие-то изменения в организме, то я успею заметить это и принять меры. Конечно, я произвел все действия, необходимые в данном случае. И теоретически, если опасность для здоровья и была, то теперь ее нет.

Однако мне такая перестраховка лишней не кажется — если судить по внешнему виду, то от местной флоры не стоит ждать ничего хорошего.

Особенно жутко выглядят деревья — искривленные и раскоряченные, грязно-серые ветви торчат из стволов под самыми невероятными углами. Ветки почти лишены листвы, лишь местами торчат длинные серо-желтые или бурые жесткие листья, покрытые пятнами и блестящие на солнце липкой слизью.

Кустарник, правда, не производит гадостного впечатления. По сравнению с деревьями и травой кусты можно даже назвать нормальными: на ветках слизи нет, много листьев, окрашенных в спокойный темно-зеленый цвет.

Однако именно кустарники мне не нравятся больше всего. Не могу сказать, в чем причина. Возможно, виноваты шипы, покрывающие ветви. Такие не просто порежут, как трава, они вопьются в тело жертвы, которая рефлекторно дернется и нарвется еще на несколько шипов. Что-то подсказывает мне: тот, кому не посчастливится попасть в заросли кустов, уже никогда не выберется — чем больше он будет дергаться, тем больше запутается.

Через несколько минут моя догадка подтвердилась. Стоило мне углубиться в заброшенный район, как кусты начали встречаться чаще и заметно крупнее, а там, где они были гуще всего, белели кости. Сквозь густую завесу листвы я так и не смог рассмотреть, была ли это всего лишь дикая собака или человек. Скорее всего, человек-— умные собаки наверняка обегают зараженные территории за версту.

Те кусты, в гуще которых блестят скелеты, украшены цветами — пронзительно-желтыми, сотнями хищных глаз уставившимися вокруг. Ничего подобного я раньше не видел, однако подойти ближе не рискнул, хотя любопытство естествоиспытателя и заиграло у меня в одном месте.

Но я вовремя вспомнил, к чему привело подобное любопытство в случае с «металлической» травой. Так что подходить я не рискнул. Вместо этого подцепил носком кроссовки отколовшийся кусок пластфальта и зафутболил его в гущу зарослей.

Услышав громкие хлопки, я рефлекторно кувыркнулся в сторону, противоположную источнику звука, и выхватил бластер. Мой взгляд метнулся в сторону звука одновременно с дулом бластера, палец напрягся на спусковом крючке.

Однако стрелять не пришлось. Открывшаяся картина настолько же поразила меня, насколько и успокоила. Перестрелка мне не грозит — это хорошо. Однако я только что был на волосок от гибели: если бы любопытство взяло верх и я решил бы изучить заросли, то сейчас напоминал бы дуршлаг.

Все пространство перед кустами усеяно мелкими иголочками. Цветы изодраны в лоскуты, кусты еще колышутся. Видимо, внутри цветов кустарника вырастают шипы, которые выбрасываются наружу, как только растение почувствует вибрацию. Каждая колючка содержит семя, которое, попав в тело животного или человека, прорастает.

Самое интересное, что с противоположной стороны куста цветы не пострадали — похоже, это растение не только реагирует на резкое движение, но и определяет его направление.