Олег Синицын - Скалолазка и мировое древо

— Я должна пройти внутрь. Меня ждут.

— Простите, но мы в этом сомневаемся.

Я посмотрела на рацию у него в руке.

— Сообщите своим боссам: пришла женщина, которая знает, что делать с Молохом. Они поймут.

— Я еще раз вынужден повторить, что это строительная зона, работы не завершены, и нахождение внутри здания опасно для жизни! Я прошу вас немедленно уйти отсюда.

— Вам трудно нажать кнопку и поинтересоваться?

Охранник растерянно глянул на напарника. Тот едва заметно пожал плечами, выражая этим жестом — почему бы и нет? Это решило исход.

Вперив в меня взгляд, охранник поднес рацию к губам:

— Мистер Харрис! Мистер Харрис!

— Слушаю, — прохрипел динамик.

— Это пост у входа в здание. Здесь находится женщина... Она утверждает, что ее ждут внутри.

— Что за женщина?

— Она знает, что делать с Молохом... так она сказала.

На другом конце установилось напряженное молчание, после чего голос произнес:

— Передайте ей рацию.

Охранник удивленно протянул мне устройство.

— Кто вы? — спросили из динамика. Это был уже не Харрис, а кто-то другой. Судя по интонациям, человек влиятельный.

— Я — Алена Баль. Дочь Игоря Баля. Если вы предпочитаете другое имя — дочь Левиафана.

Влиятельный человек на другом конце полудуплексной связи осторожно ответил:

— Я слышал о тебе, Скалолазка. Что ты хочешь?

— Поговорить с вами. Пропустите меня в здание.

— Это невозможно.

— Вы чего-то боитесь? Я женщина, явилась к вам одна, без оружия. Чего вы боитесь?

— Мы ничего не боимся. Но у нас мало времени, чтобы отвлекаться на посторонних. Всего доброго.

— Вы должны найти для меня время. Я могу решить вашу самую насущную проблему. Я знаю, как изгнать Молоха.

На другом конце вновь установилось молчание. Влиятельный человек исчез, снова уступив место Харрису:

— Передайте рацию охраннику, — попросил он.

Я выполнила просьбу. Охранник получил короткую команду: пропустить! Он отошел в сторону и открыл дверь. Я медленно вошла.

Огромный холл был пустым и неосвещенным. Наличие электричества здесь угадывалось лишь по горящей в темноте оранжевой кнопке для вызова лифта. К ней я и направилась.

Когда подъехал лифт, в кабине обнаружились еще двое. Они уже не скрывали оружия. Короткоствольные пистолеты-пулеметы с цилиндрическими магазинами висели на плечах, в любой момент готовые к бою.

— Извините, леди, но мы обязаны вас обыскать.

Я развела руки в стороны, и люди в штатском смущенно замерли. Сари обтягивало фигуру настолько плотно, что спрятать в нем что-либо было невозможно. Тем не менее охранники прощупали бедра, щиколотки, проверили волосы. На этом обыск закончился. Странные люди. Что они надеялись найти? Самое опасное всегда спрятано в голове.

После того как с обыском было покончено, один из охранников повернул ключ на панели выбора этажей. Створки лифта плавно сомкнулись. Кабина бесшумно полетела вверх.

Лифт привез нас на последний этаж. Выйдя из кабины, мы прошли по короткому коридору с бетонными стенами — здесь еще не произвели отделку. Остановились перед тяжелой стальной дверью, возле которой стоял еще один охранник. Он открыл дверь, а затем, когда мы прошли внутрь, закрыл ее за нами.

Я очутилась в помещении, которое в будущем должно было стать роскошным пентхаусом, а сейчас походило на подземную автостоянку — арматура, бетонные стены, бетонные столбы. Многочисленные окна закрыты металлическими ставнями, сквозь которые вряд ли удастся подать сигнал Ирбису. К потолку подвешены плафоны с наружной электропроводкой — временное освещение. К дальней стене приставлены четыре отбойных молотка, рядом груда обломков, которая когда-то была бетонной перегородкой.

Посреди будущего пентхауса стоял огромный морской контейнер с ребристыми стенками, и я поняла, что превращенная в груду обломков перегородка мешала установке этой громадины. Возле контейнера находилась батарея из плоских мониторов и шкафов с электроникой. Между ними копошилось десятка два озадаченных инженеров и специалистов — заваленные принтерными распечатками, пялящиеся в экраны, грызущие авторучки, разговаривающие по телефонам и что-то обсуждающие между собой. Возле стен расположилась охрана, вооруженная настолько основательно, что была в состоянии дать отпор маленькой армии. Часть охранников следила за учеными, другая часть разглядывала в мониторы окрестности здания и переговаривалась с наружными патрулями.

Но главными среди находящихся здесь, несомненно, были трое людей, окруженные охраной. Они выделялись среди остальных важными лицами и дороговизной костюмов. Двоих я никогда не видела, но третьего — подтянутого, с тонкими чертами лица и благородной сединой в волосах — опознала, хотя пришлось напрячь память. Такие люди предпочитают не светиться на публике, но тем не менее изредка попадают в телевизионные новости, когда выступают с докладом перед конгрессом или сопровождают президента.

Этот человек, назову его Босс, оторвался от монитора, который он разглядывал перед тем, как я вошла в пентхаус, и посмотрел на меня с удивлением. Он знал, кого встретит, но никак не ожидал увидеть перед собой вместо современной европейской женщины индийскую крестьянку.

Помощник Босса махнул рукой, и охранники подвели меня к высокопоставленной троице. В этот момент откуда-то сбоку появился Мерфи. Правая глазница залеплена сложной повязкой и удерживалась на лице «решеткой» лейкопластыря. Его единственный глаз выкатился на меня.

...Бросок Мерфи остановил один из охранников, с лицом, скрытым маской. Судя по конфигурации пальцев, моя бывшая любовь собиралась вцепиться мне в горло.

— Пустите меня к ней! — орал он, прорываясь через охранника. — Я порежу ее на куски! Я ее...

— Ваш Мерфи вместе с глазом потерял остатки разума, — сказала я Боссу, — если он у него вообще был.

— Не нужно так пренебрежительно отзываться о мужественном человеке. Он героическим образом сумел обезоружить самого Левиафана и при этом потерял глаз.

— Вот это новость! — удивилась я. — А по-моему, наркоз Левиафану вводила я. А глаз Мерфи выбил одиннадцатилетний пацан из самодельного лука.

С боков захихикали. Мерфи вспыхнул, снова рванулся ко мне, но охранник в маске опять помешал его намерениям.

— Ее нужно прикончить! — вопил Мерфи. — Все беды от нее!

Босс метнул суровый взгляд в сторону перебежчика:

— Возьми себя в руки, размазня!

Мерфи притих и перестал рваться ко мне; хотя на лице было написано, что он перегрызет мне горло — дай ему только волю.

— Сначала послушаем, — продолжил Босс, — что скажет эта леди, а потом определимся с ее судьбой.

Обтекаемая фраза, сказанная с иронией, прозвучала недобро. Скрытый смысл лежал на поверхности. Мне сразу вспомнились сообщения новостных агентств о международных тюрьмах ЦРУ, в которых пропадали заключенные. Однако я не испугалась. Женщину, которая разговаривала с абсолютным злом, трудно испугать чем-либо.