Андрей Щупов - Бродяга

евзрачных тополей шелестели сосны и ели. Заросли разлапистой акации окаймляли уютные поляны, и диковинными вертолетами перелетали с дерева на дерево длиннохвостые сороки. Должно быть, кого-то здорово раздражал этот зеленый островок, его бесконтрольные заросли и мачтовой высоты сосны. Парку объявили войну и за последнее десятилетие основательно проредили. Растущие проплешины постепенно сливались, крохотные рощицы становились все более прозрачными и беззащитными. Гипсовых жизнерадостных трубачей поубирали, деревянные скамейки исчезли сами собой.

Евгений Захарович поднял голову. В ветвях угадывались лохмато-неряшливые гнезда ворон. Черные крупные птицы смотрели на него настороженно, готовые в любой момент захлопать крыльями, взорвать тишину хриплым карканьем. Вот она нынешняя природа -- напуганная и притаившаяся, покрытая серым нездоровым налетом, принимающая человека таким, каков он есть в действительности.

Завидя человека, вертящего головой, незнакомая пичуга немедленно упрыгала за ствол. Она слишком хорошо знала людей, знала минимально допустимую дистанцию, оберегающую ее и ей подобных. Отчаявшись рассмотреть пичугу, Евгений Захарович тронулся дальше. Уже у выхода из парка неведомое чувство заставило его обернуться. И тотчас горячечно застучало в висках, воздух наполнился звоном.

Неподалеку от него над асфальтом парил золотистый сноп пыли. Он начинался ровным кругом на тротуаре и, пробивая тополиную листву, уходил прямиком ввысь. Колюще заныло под лопаткой. Евгений Захарович хотел шагнуть вперед, но ноги не слушались. Он всерьез испугался, что сейчас потеряет равновесие и рухнет...

Чужая рука гулко опустилась на плечо, оторвав от видения. Вздрогнув, Евгений Захарович очнулся. Перед ним стояли рослые замусоленные парни. Не сразу до него дошло, что он загораживает им дорогу. Евгений Захарович торопливо шагнул в сторону, смущенно прикашлянул. Увы, в некоторых случаях смущение подводит, -- подвело оно и здесь. Парни вмиг заинтересовались прохожим. Один из них дружески взял Евгения Захаровича за локоть, дохнул в лицо перегаром.

-- Куревом угостишь, браток?

-- То есть, закурить? -- Евгений Захарович оглянулся на золотистый сноп и растерянно сморгнул. Световой столб пропал. Исчез и растворился в воздухе.

-- Точно, браток, закурить.

-- Да, конечно, -- Евгений Захарович похлопал себя по карманам, достал пачку "Беломора". Ни "браток", ни ласковый тон парня его не обманули. Он уже догадывался о том, что произойдет дальше.

-- Барахло же ты куришь, -- парень задумчиво принял пачку, подкинул на ладони. -- Ну что, даришь?

-- Берите, чего там... -- Евгений Захарович ощутил мерзкий нутряной трепет и улыбнулся. СНОВА УЛЫБНУЛСЯ!.. Тополиный парк, сороки и пестрые пичуги смотрели ему в спину, и коллективный этот взгляд он чувствовал почти физически. А парень все еще стоял перед ним, явно придумывая, как бы поразвлечься. Все верно, пентюхов просто так мимо не пропускают. И поделом! Нечего было улыбаться!

-- Взял и пошли! -- второй парень потянул приятеля за рукав. Его подобные приключения занимали значительно меньше.

-- Ты погоди! Погоди, говорю... Он же, смотри, улыбается! -- обладатель "Беломора" попытался вырвать руку. -- Сует барахло, гад, и лыбится!

-- Да нет же, я ничего, -- Евгений Захарович глуповато пожал плечами. Идиотская улыбка точно приклеилась к губам. Он не мог с ней никак сладить.

-- Брось его, пошли! На кой он нам сдался.

Парни грузно сдвинулись с места. Обернувшись, задира кинул на Евгения Захаровича запоминающий взгляд.

-- Ну мы с тобой, лох, еще встретимся, не переживай!

Парк за спиной Евгения Захаровича многоголосо зашелестел. Ветви, листва и птицы -- все они смеялись над ним. Сцена в самом деле получилась презабавной... Евгений Захарович с отвращением взглянул на свои трясущиеся руки и, задыхаясь от ненависти к себе, шагнул следом за парнями.

-- Минуточку!..

Приятели с готовностью остановились.

-- Он что-то сказал? Ты слышал?

-- Забыл, наверное, подарить свой галстук...

-- Я действительно кое-что забыл, -- стиснув кулаки, Евгений Захарович двинулся на парней.

* * *

Он мчался по парку, и встречные кусты податливо раздвигались перед ним, стремительно смыкались за спиной, хлестая его преследователей. Ныли разбитые губы, располосованный пиджак крыльями трепетал по бокам. И все же с толикой удивления он успевал отмечать, что ноги его толкает нечто совершенно новое, не похожее на прежние страхи. Он испытывал мстительный и яростный восторг. От прошлого Евгения Захаровича осталось крайне мало. Эти мышцы и эта хрипящая грудь принадлежали дикарю и зверю. Он бежал, уступив только силе. Силе и больше ничему. Их оказалось не дво

е, а четверо, и эти четверо спешили сейчас за ним, сплевывая на ходу кровью, обдирая о ветви одежду и кожу. Евгений Захарович слышал их близкое дыхание, и на мгновение у него мелькнула ревнивая мысль, что его преследователи находятся в том же состоянии, что и он. Жаль, если так. Это пьянящее ощущение свободы он не хотел делить ни с кем.

Но черт возьми! Мог ли он ожидать от себя такого?! В последний раз Евгений Захарович дрался, должно быть, в институте или в школе. И тем не менее получилось у него совсем неплохо! Им крепко досталось, этим парням. На удар он отвечал четырьмя, пару раз даже кого-то из них укусил, в полной мере прочувствовав, как прекрасно и восхитительно быть зверем. Может быть, в этом и заключался жизненный смысл -- переживать сражение за сражением, наблюдая агонию и кровь. Тогда разом объяснилось бы все -- история человечества, его бесконечные войны, любовь к боксу, оружию и дете

ктивам. Даже не верится, неужели все так просто?..

Евгений Захарович метнулся вправо, в просвет между кустами. Белой стеной перед ним вырос каменный забор, и он подобно кенгуру взлетел на самый верх. Спрыгнув по другую сторону, оглянулся на множественный шорох. Над забором одна за другой вырастали встрепанные головы. Евгений Захарович хотел было бежать дальше, но внезапно передумал. Зачем? Он ведь уже сказал себе сегодня, что больше спешить не будет. Время снова принадлежало ему. Кроме того позиция была отменной.

Прицелившись, он подпрыгнул и, давая волю варварскому улюлюкающему восторгу, всадил кулак в ближайшее лицо. Противник с руганью исчез из поля зрения, послышался шум падения. Восхитившись собой, Евгений Захарович ринулся к верхолазу номер два. Ноги опять упруго сработали, и еще один враг с руганью скрылся за забором. "Вот они мои Фермопилы!" -- мысленно проскандировал Евгений Захарович. -- "Вернее, мой Фермопильский забор..."

Он вновь бросился вперед, но остановился. Над "фермопильским" забором показалось сразу три головы. Парни завелись основательно. Тактику следовало менять, и, издевательски помахав им рукой, Евгений Захарович встал на одно колено и, скомандовав себе "хоп!", с низкого старта припустил по пустынной улице.