Андрей Щупов - На Гемме

- Господи, сколько гостей! И чего ради?

Радиограмму, предназначенную для космоцентра он успел спрятать.

- Мы пришли не в гости,- отрезал "лягушонок".- Капитан!..

- Аушки? - я издевательски ухмыльнулся.- Вижу, вы возмущены моим вторжением на собственную радиостанцию?

- Есть временное положение, регламентирующее...

- Возражаю! Есть бардак, который ничего не может регламентировать! Вы обязаны были поставить не одного, а двух часовых - внутри и снаружи. Повторяю - двух! - для наглядности я показал лягушонку два пальца.- Я вижу, вы не важно справляетесь со своими обязанностями. Не можете или не хотите? Вот в чем вопрос! Или я ошибаюсь? Не слышу?

- Но, капитан, было указание...

- Мне нет дела до ваших указаний! - загрохотал я.- Сожалею, но на этот раз мне все-таки придется связаться с Командором напрямую. Зарубите себе на носу, милейший: мы имеем дело не с людьми! Обычных в нашем понимании препятствий для них не существует! Вы верно сообразили: сюда навряд ли полезут через иллюминатор. В конце концов это не форточка. Но карликам и не нужны форточки. Ваш остолоп у двери и глазом не моргнет, когда Максу отвернут голову, а его голова, уверяю вас, кое-чего стоит.

По растерянному виду офицера было ясно, что он вконец запутался. Я ошарашил его. Уж лучше бы его наградили оплеухой. Тогда бы он знал по крайней мере - как действовать и кого арестовывать. Я же внес в его отлаженный и безукоризненно выстроенный алгоритм неожиданный сбой. Глядя на его мученическую мимику, я решил, что еще чуть-чуть и "лягушонка" придется отправлять к доктору следом за Ковалевым. Возможно, следовало чуть сбавить обороты.

- Вы должны понять меня, я тоже ответственен за порядок на корабле. В некотором смысле мы делим с генералом тяжелую ношу ответсвенности. Ваше здоровье и ваши жизни - на нашей совести, и я не имею права попустительствовать...- смешавшись, я встал так, чтобы Макс не видел моего лица. Достаточно было и того, что он слышал всю эту ахинею.- Словом, мы не позволим проникнуть в наши ряды верхоглядству и паникерству. Фронт есть фронт, и дисциплина превыше всего. Дисциплина и бдительность! - я испугался, что Макс может засмеяться, и умолк. "Лягушонок" же напротив медленно оживал.

- Разумеется, капитан, мы примем к сведению. Двое часовых - это, наверное, разумно...

- Это наверняка разумно! - я обернулся к радисту.- Да и Макс не будет возражать. Слышишь, Макс? Тебе ведь не помешают посторонние?

- Нет, капитан. Тысячу раз нет!

Похоже, радисту игра понравилась. Он готов был продолжать, но я не дал ему этой возможности. Благосклонно кивнув офицеру, я двинулся к выходу. Все хорошо в меру,- говаривал док. Я был полностью с ним согласен.

В кабинке лифта мне удалось отдышаться. До сих пор все шло по плану. За радиограмму я мог быть спокоен. В руках такого пройдохи, как Макс, она долго не задержится. Я не сомневался, что он отправит ее в эфир в ближайшие пять-десять минут, и ни один часовой в мире не сумеет ему помешать...

Нажав клавишу нижнего яруса, я выудил из кармана стеклянную бутыль и с опаской взвесил на ладони. Мне пришлось забрать ее у доктора чуть ли не силой. В бутыли находился анестезин. Цепляясь за посудину, док увещевал меня страшным шепотом, что это без пяти минут яд, что убить им, может быть, и нельзя, но уложить на неделю-другую в кровать проще простого. В другое время я посмеялся бы над его страхами, но увы, головная боль не располагает к юмору. Довольно бесцеремонно я отнял у него склянку, пообещав пользоваться анестезином по возможности умеренно. Разумеется, я предпочел бы ионный парализатор или на худой конец старый проверенный хлороформ, но под рукой не оказалось ни того, ни другого. В общем приходилось довольствоваться анестезином, и на мой взгляд это было все-таки более гуманным, чем бить дубиной по голове.

Наблюдая за меняющимися цифрами уровней на табло, я отвинтил крышку и шагнул к выходу. Если часовой окажется недотепой, он обязательно подойдет к лифту. Если нет, мне придется заняться его поисками. Старая байка о горе и Магомете...

По счастью, часовой оказался из разряда недотеп, и я плеснул терпким раствором в проем между между разъезжающимися створками. Охранник с воплем схватился за ослепленное лицо и отшатнулся. Я проворно отстегнул от его пояса бластер и, подхватив падающего верзилу под мышки, усадил возле стены. Чертовски хорошие лекарства водятся у докторов! Анестезин действовал и довольно быстро. Парень крючился в последних усилиях, пытаясь совладать с наваливающимся сном. Я и сам успел пару раз вдохнуть этой отравы, отчего голова немедленно закружилась.

На лестнице застучали чьи-то шаги, и с бластером в руке, я поспешно отступил в тень. Дверь с лестницы приоткрылась, и я с облегчением убедился, что это всего-навсего штурман. Все шло по договоренности.

- Капитан, док сообщил мне...

- Я знаю, что тебе сообщил док. Не будем терять время. Твоя задача пробраться на станцию и забрать вещицу, о которой говорил док. Чем быстрее ты это сделаешь, тем лучше. Мы обязаны успеть до возвращения Билиуса.

- Билиуса? Но ведь он уже здесь.

- Ты шутишь? - я не верил своим ушам.

- Это правда, капитан. Я слышал, что он прибыл сразу вслед за Линдоксом. Военные заперли всю его команду на четвертом уровне. Сам я их не видел, но Дадлинг был поблизости и краем уха...

- Ясно,- я огорошенно уставился в стену.

Это была новость и не самая лучшая! Мы лишались последнего резерва времени. Ни док, ни я ничегошеньки о прибытии Билиуса не знали. Нас провели повторно, разогнав по каютам и уровням, лишив возможности общаться, намеренно держа в неведении.

- Мне переодеваться? - штурман смотрел на меня с беспокойством.

- Да, конечно... Все остается в силе.

Помешкав, я протянул ему оружие.

- Не хочу, чтобы эта штука тебе пригодилась, но очень уж многое от тебя сегодня зависит. В случае опасности действуй без стеснения. Они идут во-банк и готовы на любую крайность.

Я помог штурману обрядиться в скафандр и проводил до ворот шлюза. Нас могли засечь с центрального поста, и поэтому, чуть поколебавшись, я переключил автоматику шлюза на местный пульт. Кое-что я еще, слава Богу, помнил. Колдуя над панелью управления, в какие-нибудь две-три минуты я выпроводил штурмана в безвоздушное пространство. А, покончив с этим делом, тут же придумал себе другое. Неспешным шагом двинулся вдоль застекленных шкафов, бегло осматривая резервные скафандры. Они стояли - каждый в своем особом прозрачном саркофаге, распахнув суставчатые руки, напоминая уродливых кукол, лоснящихся и откормленных. Пожалуй, впервые за всю свою бытность капитаном я глядел на них с неприязнью. Слишком уж хорошо помнил я тот странный серебристый блеск среди скал. Я не сомневался, что огонь по кораблю и по станции вели люди в скафандрах. Кто бы они ни были, но работу свою они выполнили профессионально. Думаю, на все про все им понадобилось не менее часа, а час - это тоже вполне ощутимый расход кислорода. Этим самым моментом я и собирался воспользоваться.