Харлан Эллисон - Миры Харлана Эллисона. Том 0. Волны в Рио

- Мы можем научиться у этой расы великому множеству всяких разностей, Сингх, - сказал он тихо, чуть ли не почтительно.

Его ссохшееся, морщинистое лицо разгладилось, на нем запечатлелось выражение покоя. Они достигли последнего предела, они обнаружили меж звезд своих братьев.

- А теперь предъявим наши полномочия. Сингх, будьте добры, передайте мне излучатель... Так, хорошо. Благодарю. Надеюсь, они поспешат выслать корабли эскорта. Я не могу дождаться, чтобы увидеть этот мир, узнать секрет их моментальных кораблей. Поглядите, как они исчезают и появляются снова! Одного этого достаточно, чтобы погубить мой картель! Поразительно, что за материал они здесь используют! Не могу дождаться... Ну ничего, всему свое время. - Он прижал излучатель к губам, и передатчик отправил сообщение: - Мы, посланцы планеты Земля, прибыли, чтобы предложить вам дружбу и знания своей родины. Мы надеемся, что у наших братьев из золотого мира все в порядке. Мы запрашиваем посадочные инструкции.

Они ждали. Сингх обнаружил космопорт, огромный, расходившийся восьмимильной ширины полосами, с гигантскими посадочными доками, с золотыми кораблями, нацеленными в небо. Сингх завис над ним, ожидая сигнала на посадку.

Наконец, пришел ответ.

- Овооо, совау, вавооо, еееуаххх, воооо...

Сморщенное гномье личико Хербера скривилось от раздражения.

- Переведите мне это, капитан. Да будь ты проклят, парень, переводи! Мы не можем позволить себе нарушать предварительные процедуры из-за каких-то там неожиданностей!

Капитан поспешно включил транслятор и зазвучали слова перевода. Снова и снова повторялось одно и то же сообщение, адресованное братьям с Земли. Уилсон Хербер слушал, и его морщинистое лицо было переполнено такими эмоциями, которым даже он сам не мог бы подобрать название.

Немного погодя они уже не утруждали себя слушанием. Они просто сидели в кабине дипломатического корабля, разглядывая золотой мир, мир их межзвездных братьев, и слова глухим эхо отдавались у них в ушах:

- Пожалуйста, пройдите к черному ходу. Пожалуйста, пройдите к черному ходу. Пожалуйста...

Порой мне кажется, что хочется быть уткой, думал Хуберт Краузе.

Он стоял у стола, глядя в окно на воду, которую темные небеса начали проливать на землю, и его мысли неслись потому же кругу, который был проделан ими много лет назад.

- Дожди, дождик, перестань, я поеду... - запел он вполголоса.

- Краузе! Отойдите от окна и займитесь анализом сводок погоды, иначе я отправлю вас прогуляться на улицу, чтобы не любовались понапрасну!

Голосу были присущи все атрибуты наждачной бумаги, и он царапнул по чувствам Хуберта ничуть не хуже, чем настоящий наждак. Хуберт невольно вздохнул и повернулся. Мистер Бейген стоял, багровый и раздраженный, обрамленный массивным косяком - ореховое дерево - двери, ведущей в его кабинет.

- Я только взглянул на дождь, сэр. Как видите, мои прогнозы оказались верными. Начался продолжительный период осадков... - начал Хуберт.

- Чепуха! - проревел мистер Бейген. - Чушь, и ничего больше! Я не раз говорил вам, Краузе, оставьте предсказания тем, кто получает деньги за такую работу, заботьтесь о своих бумажках, а умственной деятельностью пусть занимаются люди, располагающие оборудованием. Затяжные дожди, надо же! Все мои отчеты говорят о ясной погоде. И давайте, чтобы мы в последний раз видели, что в рабочее время вы занимаетесь чем-то еще, кроме своих непосредственных обязанностей, Краузе. А рабочее время - в восьми тридцати до пяти шесть дней в неделю!

Быстро окинув взглядом помещение, заставив всех служащих окаменеть или зайтись мелкой дрожью, Бейген скрылся в своем кабинете. Дверь громко захлопнулась за ним.

Хуберту показалось, что он уловил часть предложения, прозвучавшего до того, как дверь закрылась окончательно. Ему показалось, что он разобрал слово "идиот", но он не был в этом уверен.

Хуберту не понравился он, каким мистер Бейген заявил, что в последний раз желает видеть его где-либо, кроме рабочего места. Это прозвучало скорее как просьба, а не требование.

Размеренный шум дождя за окном позади него заставил Хуберта раздраженно пожевать губами. Даже если его работа состояла только в том, чтобы сверять прогнозы погоды, поступающие из отделов на верхних этажах, с сообщениями, принимаемыми девицами по телетайпу, он вращался в бюро Хэвлока, Бейгена и Эльсессера достаточно долго, чтобы самому научиться прекрасно предсказывать погоду.

Даже если мистер Бейген был крупнейшей величиной в сфере оптовой торговли сельскохозяйственными продуктами, а Хуберт одним из самых незаметных звеньев в производственной цепочке, объединявшей много сотен людей, он все же не имел права так орать на него.

Хуберта этот вопрос беспокоил добрых три минуты, пока он не заметил, что груда документов увеличилась на очередные сообщения, полученные по телетайпу из Гловерсвилля, Лос-Ангджелеса и Топахи. Он принялся дихорадочно наверстывать упущенное. Порой ему казалось, что это вряд ли когда-нибудь удастся.

* * *

Он возвращался домой под дождем, воротник был поднят, шляпа надвинута чуть ли не на уши, носки ботинок начали из-за воды терять свой блеск, а мысли Хуберта стали принимать консистенцию, очень напоминающую раздраженное небо над его головой.

Восемь лет, проведенных в фирме Хэвлока, Бейгена и Эльсессера не дали ему ничего, за исключением вручаемых еженедельно шестидесяти восьми доларов пятидесяти пяти центов. Работа была рассчитана на идиота, и хотя Хуберт никогда не кончал колледжа, это занятие было значительно ниже его способностей.

В фирме отдел Хуберта был одним из тех небольших служб, которые оказывают помощь фермерам в рамках сферы обслуживания, какой занимается компания.

Долгосрочные прогнозы погоды для всех районов страны расхватывались каждую неделю тысячами подписчиков.

Раскаты грома прервали размышления Хуберта, заставив его в полной мере прочувствовать мерзость погоды. Дождь промочил его от верхушки шляпы до подметок ботинок, умудрился пробраться даже под поднятый воротник и теперь стекал по спине отвратительно холодными ручейками. Хуберт представил, как ждут его дома с газетой - та, которую он купил на углу, превратилась теперь в бесформенную массу, - с домашними туфлями наготове, но он знал, что такого не может быть.

Хуберт никогда не был женат лишь потому, как говорил он сам себе, что никак не может найти девушку, которая бы ему подходила. По сути дела, последнее любовное приключение, о котором он мог вспомнить, имело место пять лет назад, когда он две недели отдыхал на Медвежьей Горе. Она была телеграфисткой из "Вестерн Юнион", звали ее Алиса, и она обладала на удивление шелковистыми каштановыми волосами. Хуберт даже подумал тогда: "Возможно, это она". Но потом он вернулся в Нью-Йорк, а она в Трентон, штат Нью-Джерси, даже не попрощавшись хотя бы ради приличия, и Хуберт отчаялся когда-либо отыскать свою Единственную.