Харлан Эллисон - Миры Харлана Эллисона. Том 0. Волны в Рио

Именно в то мгновение я понял, что все сказанное мной правда. Я ненавидел Землю. Я ненавидел тягомотину с девяти до пяти в закрытой конторе, ненавидел унылых мужчин и женщин, совместно с которыми делал свой бизнес. Я презирал свою жену, сходившую с ума по всему новому, лучшему, самому доргому. Я понял, каким был дураком относительно ее вздорных, порой болезненных устремлений. Я был для нее существом без лица, некой бесцветной личностью в сером фланелевом костюме. Я ненавидел пригородные поезда, пылесосы, ненавидел эту проклятую суету, рутину...

Меня мутило, выворачивало, тошнило, рвало, скручивало от ненависти ко всей этой мерзкой системе. Я не хотел возвращаться

- Я не хочу возвращаться! Я мечтаю остаться. Позвольте же мне остаться здесь!

Старший аудитор сокрушенно покачал головой.

- Но почему нет? - смутившись, пробормотал я.

- Подумайте сами. У нас перенаселение, иначе с чего бы мы стали заселять Пригороды? Для подобных вам у нас просто не найдется места. У нас и без того достаточно безработных бездельников Если вы случайно наткнулись на одну из наших Пригородных Станций, то не думайте, что мы чем-то вам обязаны. Мы просто не в состоянии ничего сделать. Боюсь, нам придется обойтись без вас, мистер Уэллер. Мы не садисты, но наступает момент, когда следует остановиться и сказать: "Довольно!" Прошу прощения.

Его рука потянулась к кнопке. Я побледнел. Я буквально почувствовал, каким стал белым. "Нет, господи, нет! - крутилось в голове. - Нельзя молчать! Надо говорить и говорить!"

И я заговорил. Я говорил о том, что не надо нажимать на кнопку, потому что и у него, наверное, есть жена и дети, и вряд ли ему нравится убивать людей. Я говорил, что убийство - это абсолютно бесчеловечно. Я говорил, пока не пересохло в горле, пока он не отвел руку от кнопки и не сказал:

- Ну ладно, перестаньте! Мы дадим вам испытательный срок. Если вы найдете у нас работу, если сможете приспособиться, если окажетесь конкурентноспособным, то нет причин, почему бы вам не остаться у нас. Но даже и не надейтесь когда-нибудь вернуться домой.

Вернуться домой? Да ни за что на свете!

После этого он выставил меня из кабинета, и я отправился искать себе место в этом мире, о котором почти ничего не знал.

* * *

Что ж, устроился я вполне прилично. Я счастлив, у меня собственная квартира и работа, которой я доволен. Они сказали, что я имею право остаться.

Я просто не сознавал все эти годы, до чего же ненавижу гонку: работу в конторе, возню с погаными отчетами, привычные придирки Шарлотты насчет всякой чепухи вроде пепельниц, бесконечных кредиторов, дружеские визиты к Джонсенам...

Я просто не понимал, как плохо мне было там.

Что ж, теперь я здесь. Теперь я счастлив. Это именно то, что мне и требовалось.

Спасибо, что выслушали меня. Думаю, я рассказал вам все честно и достаточно много, чтобы вы могли препоручить мне посредничество в делах вашей фирмы.

Я здесь, мне здесь равится, я уже выбился за пределы категории вечно спешащих работяг. Наконец-то я избавился от этой адской суеты.

Еще раз благодарю за внимание. И... мне пора.

Пора, знаете ли, браться за работу.

Отпечатком пальца Мэйдж удостоверила свою личность на квитанции о получении, полезла в передник за кошельком и достала тридцатицентник. Это было многовато для мальчишки-посыльного, но монета уже была у нее в руке, а приличия следовало соблюдать, несмотря ни на что.

Мэйдж протянула деньги и забрала коробку.

Дрожь удовольствия прошла по ее телу, когда она закрывала дверь. Посыльный не отрывал глаз от ее фигуры. Прошли годы, если не больше, с тех пор, как молодые люди смотрели на нее подобным образом. Возможно, дело в том, что она недавно помылась. Мэйдж надежно заперла дверь, проверила свои подозрения, проведя рукой по волосам. Да, это все осветляющий шампунь, и ничего больше.

Неожиданно Мэйдж поняла, что продолжает стоять на месте, глядя на коробку, которую держала в руках. Со сдержанным ужасом.

- Мэйдж Рубичек, - выругала она себя, - ты сама заказала это, теперь получила, все уже оплачено, так нужно ли строить подобные гримасы? Возьми себя в руки, глупая гусыня, сядь и посмотри, что там внутри.

Она последовала своему молчаливому распоряжению. На кухне под послеполуденную рекламную программу, на фоне которой невероятно шумел Филли - они давали "Ла Флорца дел Дестино" на новом двойном ударнике под аккомпанимент альт-саксофона - она провела ножом (господи, до чего же заразительная такая молодежная музыка!) по толстой, белой контрамарке на коробке.

Коробка была запечатана по краям, и Мэйдж провела ножом дальше, как сделала бы с пачкой содовых крекеров, раскрыла упаковку, отогнув одну сторону вниз, а другую вверх.

Только вот внутри были вовсе не содовые крекеры.

Там был - ах, как необычно! - набор "Сделайте сами", современное чудо, как все прочие чудесные новинки компании "Сделайте сами". Сделайте сами красящее устройство для дома, сделайте сами сухую аляскскую смесь, сделайте сами и то, и это, и все, что угодно. Существовали даже рекламы наборов для собственноручной нейрохирургии и собственноручного осушения болот, наборы для самостоятельного выпрямления шасси и наборы для обрезки деревьев. Но были и рекламы наборов, продержавшиеся недолго. Одна из таких исчезла почти сразу, но стала теперь реальностью, и именно этот набор лежал перед Мэйдж, точно такой же плод рекламы, как, скажем, набор для изготовления этажерки - полный комплект, все до последнего винтика.

Но набор, приобретенный Мэйдж, был особого сорта.

Если более точно, это был набор для совершения убийства.

Лениво, словно бы без всякой цели, ее глаза скользнули по журнальному стеллажу, где эежемесячники "Сделайте сами" сосендствовали с "Кликпиксом" Карла и ее собственной привычной "Умелой хозяйкой".

Взгляд Мэйдж на мгновение остановился, пытаясь проникнуть сквозь пластиковую упаковку внутрь других катушек расположенных в определенном порядке реклам, запечатленных на магнитофонной ленте, и заскользил по комнате.

Комната была приятная - просторное помещение, обставленное со вкусом, без особых излишеств, но выглядевшее достаточно современно и, можно бы сказать, достаточно стандартно, но это было характерно для их жизни с Карлом. Стандартность раздражала Мэйдж Рубичек, так же, как и постоянная неряшливость мужа, потому что Мэйдж Рубичек женщина методичная.

Она безнадежно вздохнула и заставила себя приподнять крышку коробки. Внутри находился длинный, сравнительно тонкий коричневый пакет в упаковке из типичного коричневого пластикартона, в какой переплетают книги.

Ее имя было аккуратно вписано на этикетку с адресом, но обратный адрес указан не был.