Роберт Хайнлайн - Весь Хайнлайн. Кукловоды

Белла залилась краской и посмотрела на меня таким взглядом, что вся ее красота улетучилась, а из-под нее проступили черты хищного зверя.

— Майлс! — взвизгнула она. — Ты так и будешь сидеть, пока он…

— Спокойно! — приказал Майлс. — Грубит он нарочно. Он хочет, чтобы мы разозлились и наговорили таких вещей, о которых потом пожалеем. Что ты почти и делаешь. Так что уймись.

Белла заткнулась, хотя злости в ее лице не поубавилось. Майлс повернулся ко мне.

— Дэн, я человек практичный. Я ведь пытался тебя урезонить, прежде чем ты ушел из фирмы. Я старался уладить дело так, чтобы ты мог принять неизбежное достойно.

— Ты хочешь сказать, чтобы я не кричал, когда меня насилуют?

— Как тебе угодно. Я все еще надеюсь с тобой поладить. Никакое дело против нас тебе выиграть не удастся, но, как юрист, я знаю: лучше не доводить дело до суда, чем выигрывать его. Если это возможно. Ты сегодня сказал, что мы могли бы что-то сделать, чтобы умиротворить тебя. Скажи мне, что это. Возможно, мы договоримся.

— Ах, это… Я как раз к этому подошел. Ты не можешь этого сделать. Но возможно, ты сумеешь организовать это. Все очень просто. Сделай так, чтобы Белла вернула мне акции, подаренные ей в качестве обручального подарка.

— Нет! — сказала Белла.

Майлс буркнул:

— Я же велел тебе помалкивать!

Я взглянул на нее и спросил.

— А почему бы и нет, дорогая? То есть бывшая дорогая… Я консультировался на этот счет, и адвокат сказал, что раз я подарил их тебе в расчете на твое обещание выйти за меня замуж, то ты не только морально, но и по закону обязана вернуть их. Это был не «свободный дар» — так, кажется, это называется? — а подарок, сделанный в расчете на определенные встречные шаги, которых я так и не дождался. Или ты опять передумала и мы поженимся, а?

Она обстоятельно разъяснила, где и когда я могу рассчитывать жениться на ней. Майлс устало процедил:

— Белла, ты зря стараешься. Ты что, не видишь, что он просто пытается взять нас за глотку?

Он повернулся ко мне.

— Дэн, если ты пришел ради этого, то можешь уходить… Я согласен, что если бы дела обстояли так, как ты говоришь, то у тебя был бы шанс. Но все было не так. Ты передал Белле эти акции в уплату.

— Как? В уплату за что? И где квитанция?

— Ее и не могло быть. В уплату за оказанные компании услуги, выходящие за рамки ее служебных обязанностей.

Я выкатил глаза.

— Очаровательная теория! Послушай, старина, если эти «услуги» оказывались компании, а не лично мне, тогда ты тоже должен был знать о них и заплатить ей равную долю: мы ведь делили доходы пополам, хотя у меня и был (точнее, я думал, что был) контрольный пакет. Не хочешь ли ты сказать, что тоже отстегнул Белле блок акций такого же размера?

Они как-то странно взглянули друг на друга, и меня вдруг словно что-то внутри толкнуло.

— А ведь так, похоже, и было! Держу пари, что моя крошка и тебя заставила это сделать, припугнув, что иначе она выйдет из игры. Так, да? Если так, то она наверняка зарегистрировала передачу акций сразу же. И по датам регистрации можно увидеть, что я перевел на нее акции сразу после помолвки — а дата помолвки была в «Дезерт Геральд», а ты — когда вы все подстроили. И все это есть в ваших конторских книгах… А может, судья и поверит мне, а? Как ты думаешь, Майлс?

Я расколол их. Я их расколол! По их лицам я понял, что наткнулся на обстоятельство, которое им в жизни не объяснить и которое я никак не должен был узнать. Значит, я их прижал… И тут — еще одна безумная догадка. Безумная ли? Нет, вполне логичная.

— А сколько акций он тебе дал, Белла? Столько же, сколько ты получила от меня за нашу «помолвку»? Для него ты сделала больше, значит, и получить ты должна была побольше.

Я внезапно остановился.

— Скажите… я вот подумал: странно, что Белла приехала сюда, чтобы поговорить со мной, — я ведь знаю, как она не любит эти поездки. Так, может, ниоткуда ты и не ехала, а была тут всю дорогу? Вы что, уже живете вместе? Или я должен назвать это «помолвлены»? А может, вы уже поженились? — Я чуть поразмыслил. — Готов поспорить, что это так. Ты, Майлс, не такой олух, как я. Ставлю последнюю рубашку, что ты никогда не отдал бы Белле акции только за обещание выйти за тебя. А вот к свадьбе — мог бы, с условием, что сохранишь право голосовать ими.

Не трудись отвечать — завтра я сам раскопаю. Это тоже где-нибудь записано.

Майлс взглянул на Беллу и сказал:

— Не трать время. Познакомься: миссис Джентри.

— Вот как? Поздравляю вас обоих» вы друг друга стоите. Теперь насчет моих акций. Поскольку миссис Джентри уже никак не может выйти за меня» то…

— Не пори чепухи, Дэн. Сейчас я разнесу твою смехотворную теорию в мелкие дребезги. Акции я передал Белле так же, как и ты, и с той же мотивировкой: в уплату за услуги фирме. Как ты и сказал, это можно найти в делах. Поженились мы всего неделю назад… а вот акции она получила уже довольно д авно, можешь убедиться сам, если не лень. Увязать эти два события тебе не удастся. Акции она получила от каждого из нас за неоценимые услуги фирме. А потом, когда ты ее бросил и ушел из фирмы, мы поженились.

Да, прокол. Майлс слишком умен, чтобы врать мне о том, что я легко могу проверить. И все же была в этом какая-то ложь, которую я пока еще не раскусил. Пока еще.

— Где и когда вы поженились?

— В суде Санта-Барбары в прошлый четверг. Хотя это и не твое дело.

Черт его побери, что-то не верится мне, что он смог отдать Белле акции раньше, чем наложил на нее лапы!.. Это я мог так промахнуться, а на него это было не похоже.

— Я вот подумал, Майлс: если я найму детектива, не окажется ли, что вы уже однажды поженились, чуть раньше? Может, в Юме или в Неваде? А может, вы смотались в Рино, когда ездили на север на заседание налоговой комиссии? Если окажется, что такой брак был зарегистрирован, то, может быть, дата передачи акций и дата переуступки моих патентов фирме улягутся в очень интересный орнамент. А?

Майлс не дрогнул. Он даже не взглянул на Беллу. Что же касается Беллы, то ненависти в ее лице и так было столько, что больше некуда. Однако все было очень похоже на правду, и я решил разрабатывать свою догадку до конца.

Майлс просто сказал:

— Дэн, я долго терпел тебя и пытался помириться. Все, что я получил взамен, — одни оскорбления. Так что, я думаю, тебе пора выметаться. Иначе, ей-богу, я вытряхну вас отсюда — тебя и твоего блошливого кота!

— Первый раз за весь вечер слышу мужские слова. Только не надо называть Пита блошливым: он все понимает и может попытаться унести на память кусочек тебя. О’кей, экс-друг, я уйду. Я только хочу произнести заключительную речь — очень короткую, буквально пару слов. Вероятно, это будут последние слова, которые я вам скажу. О’кей?