Роберт Хайнлайн - Весь Хайнлайн. Угроза с Земли (сборник)

Одновременно Уингейт работал над своей книгой. Он не мог бы сказать, зачем он ее пишет. Пожалуй, ее можно было назвать политическим памфлетом против колониальной системы. Но здесь ему некого было убеждать в правильности своих тезисов; не мог он также ожидать, что когда-нибудь предложит книгу вниманию читающей публики. Теперь его родиной была Венера. Он знал, что у него нет никаких шансов вернуться; единственный путь лежал через Адонис, а там его ожидал ордер на арест за добрую половину преступлений из имеющихся в кодексе: нарушение контракта, воровство, похищение человека, преступное оставление человека в опасных обстоятельствах, преступный сговор и подрывная деятельность. Если бы полиция Компании его поймала, она заточила бы его в тюрьму на веки вечные.

Нет, книга возникла не потому, что он надеялся ее опубликовать, а из-за полуосознанной потребности привести в порядок свои мысли. Он произвел полную переоценку ценностей, которыми прежде жил; для его душевного покоя ему было необходимо сформулировать новые. Для его педантичного, лишенного богатого воображения ума было естественным желанием изложить на бумаге все свои соображения и заключения.

Несколько робея, он показал рукопись Доктору. Он знал, что прозвище этого человека связано с его прежней профессией на Земле. Доктор был профессором экономики и философии в одном из университетов, и он рассказал ему кое-что о том, как он попал на Венеру.

— Маленькая история, в которой была замешана одна из моих студенток, — признался он. — Моя жена заняла непримиримую позицию в этом деле, и так же поступило правление университета. Правление давно уже расценивало мои воззрения как слишком радикальные.

— А это так и было?

— О Боже, нет! Я был твердокаменным консерватором, но обладал дурной привычкой выражать консервативные принципы скорее реалистическим, чем аллегорическим языком.

— Сейчас вы, вероятно, радикал?

Доктор слегка поднял бровь:

— Отнюдь нет! Радикал или консерватор — все эти термины существуют для эмоциональных позиций, а не для социологических воззрений.

Доктор взял рукопись, прочитал ее до конца и возвратил ее Уингейту без всяких замечаний. Но Уингейт настаивал, чтобы он высказал ему свое мнение.

— Ладно, если вы требуете, мой друг…

— Да.

— Я сказал бы, что вы впали в самое распространенное из всех заблуждений относительно социальных и экономических факторов — уверовали в «дьявольскую теорию».

— Как вы сказали?

— Вы приписываете экономическому злодейству создание условий, являющихся просто следствием человеческой глупости. В колониальном рабстве нет ничего нового; это — неизбежный результат империалистической экспансии, естественный результат устарелой финансовой системы.

— Я подчеркиваю в моей книге роль, которую играют банки.

— Нет, нет и нет. Вы полагаете, что банкиры — негодяи. Вовсе нет. Так же, как и служащие Компании, или патроны, или правящие классы там, на Земле, не являются негодяями. Людей вынуждает необходимость. И вот они придумывают разные рациональные объяснения, которые оправдывали бы их действия. Это даже не алчность. Рабство экономически невыгодно, непродуктивно, но люди втягиваются в эту систему, как только обстоятельства вынуждают их к этому. Другая финансовая система… но это уже другой вопрос.

— Я все же думаю, что все это коренится в извращенности людей, — сказал Уингейт упрямо.

— Не извращенности, а просто глупости. Я не могу доказать вам, но вы убедитесь сами.

Ввиду успеха «тихого радио» Начальник послал Уингейта в большую поездку по другим лагерям Свободной Федерации, чтобы и им помочь установить новое оборудование и научить, как с ним обращаться. Уингейт провел в поездке месяц, много трудился и получил огромное удовлетворение от работы. Свою поездку он закончил с приятным сознанием, что сделал для свободных людей в борьбе против их врагов больше, чем это могло быть достигнуто в результате кровавого сражения.

Когда он вернулся в свою общину, то нашел там ожидавшего его Сэма Хьюстона Джонса.

Уингейт бросился к нему.

— Сэм! — крикнул он. — Сэм! Сэм!

Уингейт схватил его за руку, колотил по спине и осыпал ласковыми ругательствами, как все сентиментальные люди, когда пытаются скрыть свои чувства.

— Сэм! Ах, ты, старый негодяй! Когда ты прибыл сюда? Как тебе удалось бежать? И как это ты, черт тебя побери, сумел проделать весь путь от Южного полюса? Или тебя перевели до того, как ты бежал?

— Здорово, Хамф, — сказал Сэм. — А теперь спрашивай по порядку и не так быстро!

Но Уингейт продолжал возбужденно тараторить:

— Господи Боже мой, как приятно видеть твою страшную физиономию, старина! Как я рад, что ты приехал сюда, это замечательное место. У нас тут самое предприимчивое маленькое государство во всей Федерации. Оно тебе понравится. Здесь все — замечательные ребята!

— А ты у них кем будешь? — спросил Джонс, разглядывая его. — Президентом местной торговой палаты?

Уингейт взглянул на него, затем рассмеялся:

— Я понял. Но серьезно, тебе здесь понравится. Разумеется, тут все иначе, чем на Земле, но Земля — это дело прошлое. Не лучше ли забыть о том, чего не вернешь, а?

— Погоди минутку, ты просто ничего не понял, Хамф. Послушай, я не бежавший раб. Я здесь для того, чтобы увезти тебя домой.

Уингейт открыл рот, закрыл его, потом снова открыл.

— Но, Сэм, — сказал он, — это невозможно. Ты не знаешь!..

— Думаю, что знаю.

— Но ты ошибаешься. Для меня не может быть возврата. Если бы я вернулся, мне пришлось бы предстать перед судом, и он, несомненно, воздал бы мне по заслугам. Даже если бы я отдался на милость суда и сумел отделаться легким приговором, то прошло бы двадцать лет, прежде чем я стал бы свободным человеком. Нет, Сэм, это невозможно. Ты не знаешь всех обвинений, которые мне предъявят.

— Это я-то не знаю? Твоя история обошлась мне в кругленькую сумму, пока я все распутал.

— Как?

— Мне известно, как ты бежал. Я знаю, что вы похитили «крокодил» и высадили своего патрона, что ты уговорил двух других батраков бежать вместе с тобой. Мне пришлось действовать самой тонкой лестью и дать, уж не буду говорить сколько, отступного, чтобы уладить все дело. Господи помилуй, Хамф, почему ты не совершил что-нибудь более невинное, например убийство, изнасилование или ограбление почтовой конторы?

— Ну что ж, Сэм, то, что я совершил, я сделал не для того, чтобы причинить тебе хлопоты. Я совсем выкинул тебя из моих расчетов. Я действовал на собственный страх и риск. Мне, право, очень жаль твоих денег…

— Забудь об этом. Деньги не имеют для меня значения. У меня их как грязи. Ты и сам знаешь. Просто удачно выбрал себе родителей. Я пошутил, но, видно, это получилось не совсем удачно.