Роберт Хайнлайн - Весь Хайнлайн. Угроза с Земли (сборник)

От глубоких размышлений Харримана пробудил голос Диксона.

— Рабочий доклад, джентльмены, кажется удовлетворительным. Если не будет возражений, мы его примем. Заметьте, через девяносто дней мы выйдем на тот же уровень, какой был налицо до вынужденного закрытия реактора в Аризоне.

— Это — не считая будущего возрастания потребностей, — заметил Харриман. — Пока мы тут заседаем, одних детей сколько народится!

— Этим вы хотите возразить против принятия доклада, Ди-Ди?

— Нет.

— Отлично. Теперь — о связях с общественностью. Джентльмены, прошу обратить внимание на пункт первый. Ответственный зампредседателя представляет перечень ежегодных выплат, пособий, стипендий и тому подобного — для семей персонала спутника и пилота «Харона», смотрите приложение «С».

Сидящий напротив Харримана Финеас Морган, член правления и председатель продовольственного треста «Кьюзин, Инкорпорейтед», возразил:

— Эд, как же так? Конечно, это нехорошо, что они погибли, но ведь мы платили им громадные деньги — да еще страховку в придачу! На что нам еще эта благотворительность?!

Харриман нахмурился:

— А я предлагаю заплатить. Это же чепуха. В Писании сказано: «Не заграждай рта волам молотящим»…

— Ничего себе «чепуха» — больше девятисот тысяч!

— Минутку, джентльмены, — вклинился зампредседателя по связям с общественностью, тоже член правления. — Если вы, мистер Морган, посмотрите смету, то увидите, что восемьдесят пять процентов всех ассигнований пойдут на рекламу этой самой благотворительности.

Морган заглянул в смету.

— А, это ладно. Что ж вы сразу не сказали? Хорошо, отнесем это к неизбежным издержкам, но прецедент мне совсем не нравится.

— Но без него и рекламировать было бы нечего.

— И все-таки…

Диксон громко постучал по столу.

— Мистер Харриман предложил принять смету. Пожалуйста, голосуйте.

Табло засветилось зеленым; даже Морган после некоторых колебаний одобрил смету.

— Следующий пункт — того же рода, — сказал Диксон. — Миссис… э-э… Гарфилд через своего поверенного тянет нас к ответу за врожденную неполноценность своего четвертого ребенка, мотивируя это тем, что ребенок родился в момент взрыва спутника, а миссис Гарфилд находилась прямо под спутником, на меридиане. Она оценивает ущерб в полмиллиона.

Морган покосился на Харримана:

— Делос, ты, верно, предложишь уладить это без суда?

— Не говори глупостей. Будем судиться.

— Зачем, Ди-Ди? — удивился Диксон. — Я думаю, мы с ней сойдемся на десяти-пятнадцати тысячах; я предлагаю уладить дело миром. Я удивляюсь, как наши юристы могли предать это огласке.

— Да ведь ясно: история скверная, однако следует драться, несмотря на то что она сделает нам плохую рекламу. Миссис Гарфилд со своим щенком к нам никакого отношения не имеет. Любой дурак знает, что при облучении в момент рождения ребенка такого дефекта возникнуть не могло: тут дело в давних генетических нарушениях. Но если мы заплатим ей сейчас, на нас будут подавать в суд за каждое яйцо с двумя желтками! Все это — в пользу того, что на защиту не следует ограничивать ассигнований, но на компромисс — ни цента!

— Возможно, процесс влетит нам в копеечку, — заметил Диксон.

— Компромисс обойдется дороже. Надо будет — купим судью.

Зам по связям с общественностью шепнул что-то Диксону, а затем во всеуслышанье объявил:

— Я поддерживаю предложение мистера Харримана. Можете считать это официальной рекомендацией моего отдела.

Предложение было одобрено.

— Далее, — объявил Диксон, — груда исков; это из-за уменьшения скорости городов после того, как ввели лимиты на электричество. Иски по поводу убытков, потери времени, того, сего, но главная причина везде одна и та же. По-моему, самый заковыристый из них — от акционера, который заявил, будто «Роудуэйз» и наша Компания так тесно переплетены, что решение отдать энергию ущемляло интересы акционеров «Роудуэйз». Делос, это по вашей части. Что скажете?

— Скажу, что этим не следует забивать себе голову.

— Как?

— Чушь собачья все эти иски. Корпорация ответственности не несет. Я проследил, чтобы «Роудуэйз» пошла на продажу энергии добровольно, поскольку предвидел такой финт. Правление ничем не связано — во всяком случае, на бумаге. Стало быть, на иски акционеров внимания обращать не стоит. Забудем. На каждый такой иск «Роудуэйз» может хоть дюжину подать! И мы их все разнесем в пух и прах.

— Отчего вы так уверены?

— Да вот…

Харриман, повернувшись в кресле, перекинул ногу через подлокотник.

— Давным-давно, в незапамятные времена, работал я посыльным в «Вестерн Юнион». Пока сидел и ждал в конторе — читал все, что под руку попадется. Естественно, и текст контракта на обороте телеграфных бланков. Помните, большие такие блокноты; бумага желтая… Составляя текст телеграммы на лицевой стороне, заказчик тем самым подписывал контракт, напечатанный красивым шрифтом на обороте, только большинство людей этого не понимало. И знаете, к чему этот контракт обязывал компанию?

— Наверное, доставить послание…

— Черта-с-два! Компания лишь обещала попытаться его доставить: караваном верблюдов, у улитки на спине — любым подходящим способом. А в случае неудачи компания умывала руки! Этот мелкий шрифт я выучил наизусть — поверьте, это лучшая проза, какую я читал в своей жизни! И все свои договоры с тех пор я строил только по этому принципу. Те, кто собирается притянуть «Роудуэйз» к ответу, обнаружат, что ее нельзя привлечь по временному фактору; время не является существенным условием. В случае же полного невыполнения — правда, такого еще не бывало — «Роудуэйз» отвечает только за груз и стоимость личных проездных билетов. Вообщем, не берите в голову.

Морган так и вскинулся:

— Ди-Ди! А если я нынче вечером поеду по дороге в свой загородный дом, и тут случится авария, или еще что, и я до утра не доберусь… «Роудуэйз» не отвечает?!

— «Роудуэйз» не отвечает, — улыбнулся Харриман, — даже если вы в дороге помрете с голоду. Так что вам лучше воспользоваться вашим вертолетом.

Харриман обратился к Диксону:

— Предлагаю с этими исками потянуть; пусть за нас этим занимается «Роудуэйз».

Вскоре Диксон объявил:

— Повестка дня на сегодня исчерпана. Слово предоставляется нашему коллеге, мистеру Харриману. Он выносит на обсуждение вопрос, выбранный им лично. Ранее вопрос в повестку дня включен не был, но, надеюсь, мы выслушаем мистера Харримана.

Морган мрачно покосился на Харримана:

— Я предлагаю — разойтись.

— Будь моя воля, — ухмыльнулся Харриман, — я бы это поддержал, чтобы вы подохли от любопытства.

Собрание изъявило желание выслушать Харримана. Тот поднялся: