Роберт Хайнлайн - Весь Хайнлайн. Угроза с Земли (сборник)

— …как вам известно, мои клиенты являются ближайшими родственниками мистера Харримана, и они озабочены исключительно его благосостоянием. Мы утверждаем, что поведение мистера Харримана за последние несколько недель — и приведенные здесь доказательства подтверждают это — свидетельствует о старческом слабоумии, постигшем человека, известного некогда своими блестящими финансовыми операциями. Следовательно, мы с глубочайшим прискорбием просим уважаемый суд, буде он согласится с нами, объявить мистера Харримана недееспособным и назначить опекуна для соблюдения его финансовых интересов и финансовых интересов его будущих наследников и правопреемников. — Довольный собой адвокат сел на место.

Поднялся мистер Каменс.

— Если мой глубокоуважаемый коллега полностью закончил свое выступление, я с позволения суда замечу, что последними словами он практически подытожил суть выступления и обнажил его смысл. Финансовые интересы будущих наследников и правопреемников! Совершенно очевидно, что заявители убеждены, будто мой клиент должен вести свои дела таким образом, чтобы гарантировать его племянницам, племянникам и их потомкам ничем не заслуженное беззаботное существование до конца их жизни. Жена моего клиента умерла, и своих детей у них не было. Известно, что мистер Харриман всегда был щедр к своим сестрам и их детям в прошлом, и кроме того, он позаботился о ежегодных выплатах для ближайших родственников, не имеющих достаточных средств к существованию. Теперь же ближайшие родственники моего клиента, как стервятники — хуже, чем стервятники, потому что они даже не позволяют ему умереть спокойно, — решили воспрепятствовать его праву наслаждаться своим состоянием так, как ему заблагорассудится. Верно, он распродал все свои владения, но что же тут странного, когда пожилой человек решает отойти от дел? Верно, в результате этой финансовой операции он потерял какую-то часть своих средств, однако, как говорится, вещь стоит ровно столько, сколько за нее дадут. Мой клиент решил уйти на покой и потребовал наличные — что же тут необычного? Я согласен, он отказался обсуждать свои действия с нежно любящими его родственниками. Но с каких это пор человек должен обсуждать со своими племянниками вообще что бы то ни было? Следовательно, мы просим глубокоуважаемый суд подтвердить право моего клиента поступать со своей собственностью таким образом, как ему заблагорассудится, отклонить исковое заявление родственников клиента и указать им на то, чтобы они не лезли в дела, которые их не касаются.

Судья снял очки и в задумчивости протер стекла.

— Мистер Каменс, суд относится к свободе личности с не меньшим уважением, чем вы. Можете быть уверены, любое принятое решение будет полностью в интересах вашего клиента. Тем не менее люди действительно стареют, действительно порой впадают в старческие заблуждения, и в таких случаях они нуждаются в защите от самих себя. Я откладываю вынесение решения до завтра. Заседание суда закрывается.

«Канзас-Сити- Стар»:

ИСЧЕЗНОВЕНИЕ

ЭКСЦЕНТРИЧНОГО МИЛЛИОНЕРА

…не появился на последнем заседании суда. Судебные исполнители, направленные по адресам, где обычно бывает Харриман, вернулись с сообщением о том, что его никто не видел с предыдущего вечера. Вынесено постановление о неуважении к суду и…

Закат в пустыне возбуждает аппетит не хуже, чем варьете в ресторане. Чарли убедительно доказал это, старательно подобрав куском хлеба последние остатки мясной подливы в тарелке, после чего Харриман протянул молодым людям по сигаре и взял одну сам.

— Мой врач утверждает, что это вредно для сердца, — заметил он, раскуривая сигару, — но с тех пор, как я прибыл к вам сюда на ранчо, его рекомендации вызывают у меня серьезные сомнения. — Харриман выпустил облако серо-голубого дыма и продолжил: — Похоже, здоровье человека больше зависит не от того, что он делает, а от того, хочется ли ему это делать. Я вот сейчас делаю как раз то, что мне хочется.

— Чего же еще желать от жизни? — согласился Макинтайр.

— Как, ребятки, продвигается наша работа?

— У меня почти полный порядок, — ответил Чарли, — сегодня мы закончили повторные испытания новых баков и топливопровода. Все наземные проверки проведены, осталось только откалибровать датчики. Это быстро — всего часа на четыре, если ничего не случится. А как ты, Мак?

Макинтайр принялся загибать пальцы:

— Продукты и вода уже на борту. Три скафандра плюс один запасной и аварийные наборы. Медицинские припасы. Все, что необходимо для стратосферного полета, входило в комплектацию с самого начала. Пока не прибыло только навигационное оборудование для сближения с Луной.

— Будет тебе хвастаться, Колумб! — сказал Чарли. — Мы и так верим, что шляпой в стену ты не промахнешься. Надо понимать, ты готов отправиться прямо сейчас, а?

— Точно.

— Ну раз так, то я вполне могу провести калибровку и сегодня. Что-то я немного нервничаю — уж слишком гладко все шло до сих пор. Если ты мне поможешь, мы управимся еще до полуночи.

— Ладно, только сигару докурю.

Некоторое время они курили в молчании. Каждый думал о приближающемся полете и о том, что с ним связано. Харриман старался унять возбуждение, охватившее его при мысли о том, что мечта всей его жизни вот-вот осуществится.

— Мистер Харриман?

— А? Что, Чарли?

— Как люди становятся богатыми — вот, как вы, хотя бы?

— Богатыми? Трудно сказать. Я никогда не старался разбогатеть. Никогда не хотел ни богатства, ни известности, ни чего-либо еще в таком духе.

— Как это?

— Просто я хотел жить долго и все увидеть своими глазами. Впрочем, парней вроде меня было тогда много: мы сами мастерили радиоприемники, делали телескопы и строили аэропланы. У нас были научные клубы, подвальные лаборатории, научно-фантастические лиги — для таких, как мы, в одном номере «Электрического экспериментатора» больше романтики, чем во всех книгах Дюма. Нам не хотелось разбогатеть, нет — мы просто мечтали строить космические корабли. И некоторым из нас мечта покорилась.

— Да, папаша, судя по твоим словам, вы нескучно жили.

— Так оно и было, Чарли. Двадцатый век — век романтики и надежд, несмотря на все его трагедии. И с каждым годом жить становилось интереснее. Нет, я не хотел быть богатым, мне просто хотелось прожить до тех пор, когда человек отправится к звездам, и, бог даст, полететь на Луну самому. — Харриман осторожно стряхнул пепел в блюдце, — Я прожил хорошую жизнь. Мне не на что жаловаться.

Макинтайр оттолкнул кресло назад.

— Ладно, Чарли, если ты готов, то пошли займемся делом.

— О’кей.

Харриман тоже поднялся. Он хотел что-то сказать, но вдруг схватился за грудь, и лицо его стало смертельно бледным.