Роберт Хайнлайн - Весь Хайнлайн. Число зверя

Отсчитав семьдесят восемь секунд, я уже задумался было, в чем же дело, но тут Дити объявила: «Двадцать секунд», а автопилот сообщил: «Конец программы».

— Ты умница, Ая, — сказала Дити.

— Была бы я умница, стала бы я всем этим заниматься. Конец связи.

— Конец связи, Ая. Капитан, прошу разрешения включить свет в кабине.

— Разрешаю. Доложите результаты наблюдений. Второй пилот!

— Командир, я ничего не видел.

— Дити?

— Ничего.

— Хильда?

— Джейкоб, я не разглядела решительно ничего. Давайте уберемся из этой вселенной, а? Мне она не нравится.

— И мне, — откликнулся наш второй пилот. — Мне тут не по себе. Капитан, на что нам пустая вселенная?

— Зеб, «пустая вселенная» — бессмысленное выражение. Пространство-время подразумевает массу-энергию, и наоборот.

— Мне она кажется пустой, капитан.

— Мне тоже. Тут теоретическая дилемма. То ли масса в этом пространстве-времени настолько отдалена от нас, что мы ее не видим, — то ли она находится в состоянии тепловой смерти, энтропийного равновесия. Или, может быть, мы сами создали эту вселенную, совершив то вращение?

— Как это — создали?

— Вполне возможная вещь, — пояснил я. — Если мы — единственная масса в этой вселенной, то, значит, эта вселенная вообще не существовала, пока мы не создали ее своим перемещением сюда. Но она не коллапсирует, когда мы выйдем из нее, потому что мы оставим после себя кванты, которые сейчас излучаем.

— Гм-м-м… Капитан, меня беспокоит совсем другое. Мы стартовали из вселенной-десять и один раз повернулись на девяносто градусов, так?

— Так. Мы совершили вращение вокруг оси х и тем самым сдвинули каждую из остальных пяти осей на девяносто градусов. Сейчас время для нас течет по оси у. Оси т иг стали теперь пространственными координатами, х остается пространственной, потому что мы оборачивались вокруг нее. Оси may и t сейчас исключены, не используются.

— Гм-м-м… Дити, какое сейчас время но Гринвичу? — Зеб посмотрел на приборную доску.

— Так… Семнадцать часов тринадцать минут ноль девять секунд.

— Умница утверждает, что ты отстаешь на двадцать секунд. — Зеб взглянул на свои штурманские часы. — Но по моим часам выходит нечто среднее. Сколько минут назад мы покинули Виндзор-Сити?

— Прошло тридцать девять минут тринадцать секунд. Спроси что-нибудь потруднее.

— Вопрос потруднее я задам твоему папочке. Капитан, если вы велите А.П. доставить нас к дворцу в Виндзор-Сити, вот сейчас — заметьте время! — какое время будет там по Гринвичу?

— Посмотрим на свои часы. Примерно семнадцать пятнадцать.

— Но ты же говоришь, что после поворота время потекло для нас по оси у.

— Но — ах Боже мой! Какой же я дурак, Зеб! На оси t с момента поворота никакого времени вообще не прошло. Если бы мы совершили обратное вращение, мы очутились бы в том же самом мгновении.

— Дити, лапочка, — спросил Зеб, — ты согласна?

(Мне не понравилось, что мой зять советуется с моей дочерью по поводу правильности моего профессионального суждения, — но я подавил недовольство. Для меня Дити по-прежнему дочурка, и я как-то забываю, что она еще и мой коллега по профессии.)

Дочурка внезапно встревожилась.

— По-моему… Папа! Помнишь то первое путешествие в мир без буквы J ? Тогда время шло, это точно!

— Но это было смещение, Дити, — мягко заметил Зеб. — Вы продолжали испытывать длительность по оси t.

Дити задумалась, потом огорченно сказала:

— Зебадия, я перестала понимать, сколько сейчас времени. Папа прав: мы испытываем длительность только по одной оси, и сейчас это ось у. Нельзя испытывать длительность сразу по двум осям. — Она горько вздохнула. — Что же, значит, мои внутренние часы больше не показывают правильное время?

— Вовсе нет, — успокоил ее мой зять. — Это все равно что переход из одного часового пояса в другой. После того как мы высадились на Марсе-десять, твои внутренние часы стали отсчитывать время и по Гринвичу, и по меридиану высадки, хотя это местное время и отставало с каждым часом. Простой поправочный коэффициент тебе нисколько не мешает. Милая моя, ты даже не представляешь себе, какая ты умная!

Он ободряюще похлопал ее по руке, потом обернулся ко мне.

— Капитан, позвольте мне предложить некоторые изменения в нашем плане действий.

— Пожалуйста.

— Сэр, я предложил бы двухходовую комбинацию. Сначала вернуться к Виндзорскому дворцу, предварительно установив верньеры на высоту сто тысяч километров строго вверх, и немедленно переместиться в эту точку. Затем возвратиться в нашу родную вселенную-ноль — только не на Землю-ноль. А лечь на орбиту вокруг Марса-ноль. И эта орбита станет нашей базой для дальнейших операций.

— Можно, — сказал я. — Но зачем?

— Для того чтобы нам всегда было куда вернуться. Дити напишет нам программу, которая будет доставлять нас обратно на эту орбиту. Что-то вроде «А, я, д, о, м, о, й», только с базой на Марсе-ноль, вернее, неподалеку.

— Сумеешь составить такую программу, дочь?

— Думаю, что сумею, папа. Нужна команда бегства на экстренный случай, да? «А» и «Я» плюс что-то еще… — Дити задумалась. — «Саган» [50] Карл Саган, известный американский астрофизик и писатель-фантаст. . Команда «АЯ, САГАН» будет означать «Вернуться на орбиту вокруг Марса-ноль». Встроенная мнемоника.

— Согласен. Это все, второй пилот?

— Нет, сэр. Наш план действий естественным образом делится на группы «пять», «четыре», «три», «два» и «один». Я добавил бы к каждой группе возврат на орбиту вокруг Марса-ноль. Капитан, если бы за верньерами сидели вы, я бы не беспокоился, вы их хорошо знаете. Но я-то не знаю. Если я совершу пятнадцать вращений одно за другим, то вполне могу сделать где-нибудь крошечную ошибку, и мы очутимся посреди аналога туманности Андромеды во вселенной номер тысяча два по оси r, и неизвестно будет, как мы туда попали и как попасть обратно.

— Второй пилот, вы слишком много беспокоитесь.

— Вероятно. Капитан, вся моя жизнь построена на том, что я настораживаюсь при малейших на то основаниях. Мне будет легче дышать, если в конце каждой группы я буду возвращаться на знакомую орбиту… и буду знать, что следующая группа на одну координату короче. То, что я предлагаю, не удлинит наши перемещения даже на десять минут, зато вероятность ошибки намного уменьшится. А работать со всеми пятнадцатью скопом я боюсь.

— Капитан Джейкоб…

— Потом, Хильда. Я должен закончить с этим…

— Капитан, мне вменено в обязанности давать вам советы.

— Что? Ну ладно, ладно, побыстрее только.

— Вы знаете — мы все знаем, — что предчувствия Зебби не следует игнорировать. Я официально советую вам — Ая Плутишка, запиши это в режиме «говорю-тебе-три-раза».