Роберт Хайнлайн - Весь Хайнлайн. Фрайди (сборник)

— Хотел бы я надеяться на это, — пробормотал Алек Трайн. — Если тело не упрятано, то пять к одному, что кто-то из любопытных студентов уже выпотрошил его.

— Алек прав, Джейк. Вам стоит позаботиться о сохранности тела — и как можно скорее. Даже живые свидетели исчезают, когда речь идет о таких больших деньгах. Давайте-ка представим себе, что брату Шмидту противостоят неизвестные нам личности, готовые на все. Они будут давать взятки, находить лжесвидетелей, выкрадывать улики… Как вы думаете, сколько понадобится денег, чтобы выкрасть или уничтожить труп?

— Не знаю. Но если речь идет о неизвестных нам четверых дамах, то можно выяснить…

— Могу пояснить, — сказала Джоан. Марла и Элинор рано потеряли отца, поэтому я помогала Роберте, моей дочери, содержать девочек, платила за их обучение и прочее — до тех пор, пока они не вышли замуж. И вот за то, что после замужества субсидии прекратились, они меня возненавидели. Впрочем, за их кредитом я продолжала следить. Негоже, чтобы мои родственники сели на шею налогоплательщиков… Почти то же самое было с Йоханной и Джун, разве что девочки вышли замуж при живых родителях. Короче говоря, если никто из них не выиграл миллион в лотерею и не ограбил банк — то у них просто не найдется денег, чтобы в складчину сбацать что-нибудь настоящее.

— Это хорошо, — кивнул судья. — И все-таки, Джейк, не теряйте времени. Меня не будет четыре дня, но номер моего радиотелефона можно узнать у Сперлинга.

— Минутку, — сказал Алек. — Тут речь о деньгах, а Мак знает, как я отношусь к деньгам…

— Как всякий нормальный крохобор.

— Прошу не принимать во внимание реплику судьи! Я беру разные гонорары — от обозначаемых нулем до обозначаемых горизонтальной восьмеркой. В данном случае я долго не хотел браться за дело, потом потребовал очень большой гонорар, рассчитывая, что они пойдут искать кого-нибудь подешевле… но деньги мне заплатили мгновенно. Формально я получил их от миссис Сьюард, но, думаю, ясно, чьи они. Следовательно, вопрос стоит так: захочет ли Паркинсон продолжать платить — раз; и два — сможет ли он нанять хорошего взломщика, чтобы в нужный момент вам не хватило какой-нибудь самой важной детали?

— Черт его знает, — сказал Сэлэмэн. — Будем действовать так, как будто он уже занялся этим. Значит, надо торопиться. Извини, Джоан, я упустил это из виду. Старею…

Ничего он не стареет! Скажи ему, босс, скажи!

Джоан погладила его по руке.

— Не расстраивайся, Джейк. Ты не стареешь — просто не было оснований беспокоиться об этом. Джентльмены, позвольте одну реплику. Я ничуть не расстроюсь, если мои внучки выиграют это дело. Тут так: если они выиграют, то очень сильно проиграют. Если они докажут, что я мертв, и будет оглашено завещание — то они, бедолаги, окажутся без гроша за душой. А возможность потерять это проклятое состояние меня не тревожит — оно мне просто надоело. Так что спасибо Юнис Бранка, Джейку, доктору Бойлу — благодаря им я здорова, полна сил и наслаждаюсь жизнью…

— Брат Шмидт Джоан Юнис, — сказал Алек, — вы толкаете абсолютно антиамериканские речи. Разве так можно говорить о сотнях миллионов долларов?

— Брат Алек! — улыбнулась она. — Пари: если я потеряю все до цента, то уже через пять лет буду иметь миллион чистыми. Спорим на миллион? Джейк, ты поручишься за меня, а то у меня с собой ничего нет?

— Естественно.

— Минутку, минутку! — запротестовал Алек. — Я честный, а потому бедный юрист. Давайте снизим ставку до пятидесяти центов. Мак, ты одолжишь мне пятьдесят центов?

— Только под залог. Это безнадежное пари, Алек. Джоан Юнис, я ничуть не сомневаюсь, что вы полны сил и задора — вступить в этот мир без цента в кармане, но с бодро поднятым хвостом. Однако я просто сердцем чувствую, что здесь, рядом со мной — мой брат Йоханн Шмидт, который поверил мне и дал ссуду, когда она была мне страшно нужна… Старина Эта-Бета-Пи [44] Эта-Бета-Пи (Эгемон, Боулеутэс, Патэр — вождь, советник, отец) — название одного из престижных студенческих обществ США. не позволил мне упасть, а я не позволю никому уронить брата Шмидта.

— Спасибо, брат Мак…

— Аристократы дерюжные, — проворчал Джейк. — Еще в колледже меня от вас тошнило… да и сегодня воротит. Судья, единственной причиной, заставляющей нас всех помогать Джоан Юнис, может быть только то, что она права. А не то, что она сколько-то там лет назад выудила из дерьма какого-то сопляка-брата…

— Принимаю ваше замечание, советник. Однако никогда еще наличие братских уз — включая братство Благоговейных Хранителей, к которому мы с вами имеем честь принадлежать, — не влияло на мои умозаключения в суде…

— Какого черта! — вскочил Алек. — Ты принимаешь любые решения, лишь бы — против меня! Спроси кого хочешь!

— …даже когда мне приходилось указывать этому ирландцу на некоторые тонкости в законодательстве. Я помог бы Джоан Юнис в любом случае… но в данном конкретном — мне было просто очень приятно ответить добром на добро, потому что… — Он вдруг замолчал и стал рассматривать свой бокал. — Джейк, вы в курсе моих тех обстоятельств?

— Нет.

— Джоан Юнис расскажет вам… чуть позже. Сейчас мы запишем то, что нам может потребоваться в дальнейшем, и размножим… Не получится, черт! Простите, Джоан Юнис… Сперлинг не сменил пленку.

Босс, давай посмотрим, что у него с автостенографом.

— Я «брат Шмидт» — в любое время, когда вам захочется сказать что-нибудь этакое. Могу я взглянуть на ваш аппарат? У меня такой же.

— Ради бога. Зря мы отказались от стенографистов.

— Угу…

Ну, что, Юнис?

Ерунда. Это недоразвитая сестренка нашей Бетси. Сейчас все будет. Спой-ка про себя «Янки Дудль».

Зачем?

Чтобы не мешать мне.

Понял. Омм мани пхадме хум. Омм мани пхадме…

Вернись, радость моя. Все о ’кей.

— Готово, судья.

— Всегда удивляюсь, как люди что-то понимают в этом железе…

— Не так уж я и понимаю. Юнис в свое время объясняла мне, как пользоваться подобным аппаратом, а память у меня неплохая…

А врешь ты вообще замечательно!

Я? Вру?

Ну… говоришь почти всю правду, а получается что-то новенькое.

О! Этот принцип я открыл, еще когда твоя прабабушка ни разу и ни с кем, поняла, козленок?

— Диктую. Первое: подтвердить всеми возможными способами факт смерти Юнис Бранка. Приложить все усилия, чтобы никто не смог подменить или уничтожить соответствующие полицейские документы — даже с помощью очень больших взяток. Тело поступает в больницу, так как жизнь ее еще надеются спасти — следовательно, все это фиксируется в приемном покое. Принять те же меры. Хирурга, осматривавшего тело, — в свидетели. Затем — все относительно пересадки мозга Йоханна Шмидта в тело Юнис Бранка… Джоан Юнис, вам, наверное, неприятно выслушивать все это? Вы можете перейти в умывальню, там есть кушетка.