Рэй Брэдбери - На волне космоса

В тридцать восемь лет он стал генералом. В мечтах видел себя вторым Клаузевицем. Его авторитет рос. Тогдашний президент назначил его одним из своих ближайших советников. Именно тогда он выступил с нашумевшей доктриной «трех ударов», которая почти семь лет держала наших политиков в тупике.

Но мир не стоит на месте. Когда реализм в политике побеждает, такие люди, как Бальдер, вынуждены сойти со сцены. Конечно, он сдался нелегко — еще несколько лет разными путями пытался воскресить в несколько измененном виде свою доктрину. Но карьере неизбежно приходит конец: отставка и пенсия. Правда, благодаря поддержке друзей из некогда очень влиятельных кругов он получил место председателя Биоэлектронной компании (БЭК), но это был уже не прежний генерал Бальдер. Он не мог смириться с мыслью, что все, чему он посвятил лучшие годы жизни, перечеркнуто раз и навсегда. В то время он еще резче проявлял болезненную ненависть ко всему миру… Откуда я знаю об этом? В течение последних двух лет жизни Бальдера я был его домашним врачом. Именно поэтому я лучше других знаю, что произошло на самом деле…

Нет, он не был человеком, с которым можно подружиться. Он умел сохранять «соответствующую» дистанцию. Конечно, у него были друзья, несколько человек, главным образом в промышленных кругах. Жена? Умерла, когда он был еще на вершине славы. Он ее никогда не любил, должно быть. По-настоящему привязан он был только к дочери, хотя внешне этого не проявлял. Дал ей имя Ника. Это тоже до некоторой степени характеризует склад его ума. К моменту смерти Бальдера девочке было пятнадцать лет. Ника по-своему любила отца, но в то же время побаивалась его. У Бальдера был тяжелый характер. Он всегда старался быть суровым отцом, любил навязывать свое мнение, а после выхода в отставку стал очень раздражительным и вспыльчивым. Потом он сожалел, если Жертвой этих вспышек была Ника, и пытался ее вознаградить, но делал это неумело, потому что не хотел показывать своей слабости. Иногда…

Пожалуйста, не прерывай меня на полуслове! Если я столько говорю о Нике Бальдер, значит на то есть причины. Не думай, что я просто так болтаю. Отношение Бальдера к дочери тесно связано с загадкой его смерти.

Первые сигналы о том, что с генералом творится неладное, дошли до меня за два месяца до катастрофы. Как-то ко мне пришла Ника Бальдер и попросила, чтобы я под каким-нибудь предлогом навестил ее отца и попытался его осмотреть. По ее мнению, он чувствует себя плохо и, по-видимому, серьезно болен, но врача не вызывает. Девочка подозревала, что генерал пытается лечиться сам, но, к сожалению, вредит себе этим. Он приказал установить у себя дома в кабинете какой-то медицинский автомат и ежедневно по нескольку часов подвергает себя процедурам. На это время он запирается на ключ и совершенно не реагирует на стук. Когда Чика спрашивала, для чего служит этот автомат, генерал вначале вообще не хотел отвечать и только после настойчивых расспросов объяснил, что это не медицинский автомат, а прототип нового иллюзора, во что девочка не поверила, так как Бальдер не согласился показать его в действии. Подозрения Ники усугублялись тем, что после каждого длительного сеанса отец выходил из комнаты необычно возбужденный и словно помолодевший. Как правило, он принимался звонить старым товарищам, говорил о каких-то новых проектах, но спустя несколько часов его охватывала апатия, он тускнел на глазах, а в последнее время стал проявлять беспокойство и раздражительность. Из описания аппарата я сделал вывод, что это какая-то биоэлектронная аппаратура, снабженная рецепторами, воспринимающими сигналы работы нервной системы, и эффекторами, воздействующими на токи коры головного мозга. Для иллюзора аппарат был слишком велик. Наиболее правдоподобным казалось предположение, что это какой-то новый тип автомата, лечащего некоторые заболевания методом управления нервной системой. В то время это было очень популярно.

Почему не под наблюдением врача? Погоди! Ведь ты же еще ничего не знаешь! Во-первых, я вовсе не сказал, что он лечился. Во-вторых, даже если бы он и был действительно болен, сомневаюсь, чтобы он согласился на лечение под контролем своих работников. Ты не понимаешь? Не так-то легко, особенно сейчас, понять образ мыслей этого человека. Это было сочетание недоверия почти ко всем на свете с преувеличенным сознанием собственного превосходства. Ему казалось, что врачи, работающие на подчиненных ему предприятиях, неизбежно глупее его…? Нет, Бальдер не изучал медицины, но, надо признать, он неплохо разбирался в некоторых ее областях, особенно в медицинской электронике. В Биоэлектронной компании работало много крупных специалистов, и председатель Бальдер не хотел казаться среди них невеждой.

После осуществления договора о всеобщем разоружении военные предприятия почти на семьдесят процентов перешли на производство медицинской аппаратуры. Компания на этом только выиграла, потому что, когда появились первые ласточки «иллюзорного помешательства», она смогла очень быстро выйти на рынок как серьезный конкурент РКА и Филипса.

Сначала Бальдер без особого энтузиазма относился к проекту расширения производства иллюзоров. Он считал, что этот спрос — лишь временное явление, вызванное новизной приборов, а предсказания некоторых энтузиастов о том, что иллюзоры будут соперничать с телевидением и кино, не следует принимать всерьез.

Однако примерно за год до смерти он явно начал менять мнение, а в последние месяцы жизни прямо-таки восторженно относился к этому делу и строил весьма обширные планы, не жалея средств на рекламу. Кроме того, он активно включился в борьбу против проекта международной конвенции, ограничивающей свободу программирования фантоавтоматов.

Нет, ты не прав. Конвенция не противоречила интересам компании. Дело было не только в этом… В конце концов Биоэлектронная компания вовсе не нуждалась в свободе программирования порнографии или садизма для того, чтобы получать барыши. Необычные приключения, космос, история, мир искусства — достаточно обширная область для воображения. БЭК была даже немало заинтересована в борьбе против нелегального программирования, а конвенция облегчала эту борьбу. Бальдер же не хотел контроля по совершенно иным мотивам. Это не была слепота — он прекрасно знал, что делает. К счастью, он проиграл и тут.

Если сейчас иллюзоры можно приобрести в любом электронном магазине, то только благодаря разумной и дальновидной постановке вопроса в конвенции, принятой всем миром двадцать лет назад. Потому что иллюзоры свели к роли телевизора и домашнего кино и они не превратились в наркотик, в средство затуманивания умов.